Я встал, душевно попрощался с Вертсом и не без сожаления отправил его в небытие стандартным заклинанием. Чего он тут сидеть будет, пока не истощится? Пугать лесных зверюшек? Они могут не испугаться, а начнут его жрать. А он и сопротивляться вскоре толком не сможет. Или, еще не легче, барон потащится за мной в таверну и будет медленно подыхать под моим окном.
В придачу к сундучку я прихватил кусок скорлупы с рунами пострашнее. Нагружаться так нагружаться! Порадую хозяина «Башмаков» еще одной диковиной. Чтоб не подумал жалеть об обещанном мне трехмесячном доходе.
Гулянка началась сразу по моему приходу и затянулась далеко за полночь. Все перепились в хламину и просыпаться начали только в средине следующего дня. Последнее, что я помнил из вчерашнего, — это как наклюкавшиеся до чертиков постояльцы с хохотом гонялись друг за другом по обеденному залу, щелкая снятыми со стен челюстями каракатиц. В общем, вечеринка удалась.
Глава 19
Увлекшись, я завис в «Путешествии» так надолго, что и в Срединном Пространстве пробежало прилично времени. Зажженные мной в кабинете свечи уже догорели. Это было неприятно: потому я их и зажег, что выход из медитации в полную темноту некомфортен. Подождав, пока приду в норму и смогу воспользоваться ночным зрением, я встал с кресла, в котором не то сидел, не то лежал, обошел письменный стол и взялся за канделябр, собираясь освободить чашечки от огарков. Дурнота обрушилась на меня водопадом, и я так и грохнулся на пол с канделябром в руке. Очнувшись, сообразил, что все еще сжимаю его, и поспешил отпустить. Хотя это было бессмысленно: все, что могло случиться, уже случилось. Когда-то эфемер Велиара только на визуальные стимулы реагировал. В последний раз пробудился от причитаний Анзенкама. И вот теперь дал о себе знать после прикосновения к предмету.
Я осмотрел канделябр, не поднимая его с пола. Интересно, отчего такая прозаическая штука настолько сильно затронула чувствительные струнки эфемера? Ее поставь где хочешь — и никто не определит, что она из замка вампира. Фактически, обычный подсвечник, только на несколько свечей. Подставка, стойка, розетка с рожками… Конечно, красиво все выполнено, фигурно, узорчато. Из золота — и его не жалели. Но ничего более я разглядеть не мог.
Хотя…
Я взял канделябр и понес его на свет. Яркий дневной свет. А так как в здании такового не было нигде, пришлось спуститься по лестнице на первый этаж и выйти на улицу. Во-о-от, уже лучше! Сто процентов обычного зрения — это не восемьдесят ночного.
Мои подозрения подтвердились. Канделябр, ранее казавшийся цельнолитым, на самом деле состоял из нескольких частей. Осторожно и не без усилий вытащив из подставки стойку и сняв с нее розетку, я понял, что держу в руках скипетр. Ясно, какой. Скипетр гинкмарских королей — или бейте меня всеми канделябрами, которые еще есть в этом замке!
Мимо проходил гвардеец. Я остановил его и спросил:
— Казни закончились?
— Давно, — ответил он. — Час назад.
— А Нагибатор еще здесь?
— Нет. Отбыл порталом.
— Тогда найди Арха и Кукуцаполь. Я буду наверху, в покоях. Пусть приходят немедленно. А Варми передай, что жду его минут через пять. Дуй! А то у меня на мыслесвязь тариф дорогой.
Вернувшись в кабинет, я зажег там столько свечей, сколько было, и разложил на столе свой разобранный трофей. Чтоб маг с воительницей, войдя, все поняли без слов. Они вошли. Поняли. Офигели.
— А ведь я эту финтифлюшку проверял лично, — с грустью сказал Арх спустя полминуты. — И ничего настораживающего не почуял. Пора меня уволить.
— Пора, пора! — заржала Кукуцаполь.
— Может, не пора, — возразил я. — Наверно, скипетр защищал очень хороший маскирующий закл. Наложенный Анзенкамом с применением какой-то необычной магии. Причем она работала лишь до тех пор, пока он был жив. А когда его казнили, спала.
— Тебе бы адвокатом работать! — заржала Кукуцаполь еще громче. — И сколько ты сдерешь с нас за товар?
— Нисколько, — ответил я. — По крайней мере деньгами. Мне кажется, в таких случаях правильнее обмен любезностями. Как чаще всего бывает при совершении подношения мецената. Дающий ничего не ждет взамен дара, но обычно получает. А я даже не рассчитываю получить сразу. Готов отложить это на неопределенный срок. Уверен, за вами не пропадет.
— Хочешь оставить нас должниками?
— Почему бы нет? Вы разве против? С требованием о каком-то суперодолжении я не обращусь — не стану же я добровольно портить отношения с единственными русскими, которых знаю. А в удовлетворении незначительных просьб, наверно, вы мне и так не отказали бы. Правильно?..
В кабинет вошел Варми.
— Гляди! — сказал я, указывая на скипетр. — Догадываешься, что видишь?
Варми издал несколько звуков той же примерно членораздельности, какую демонстрировал в медитации барон Вертс.
— По договору это наша добыча, — продолжал я. — Но без сотни Кукуцаполь половина твоей гвардии уже проходила бы посмертные испытания. Возможно, во главе со мной. А потому считаю, что следует передать непобедимым скипетр безвозмездно. Уповая на то, что они не жадные скоты, и знают что такое благодарность. Вы сюда пришли за ценностями и маной для города. Однако городу полезнее иметь будущего монарха в покровителях, чем получить еще какие-то деньги. Воцарится Нагибатор — он Зальм не забудет. И вольности ваши закрепит не на двадцать пять лет, как последний гинкмарский король, которого вы помните, а навечно.
Варми пробубнил еще что-то в стиле Вертса, улыбнулся и кивнул.
— Забирай девайс! — сказал я Кукуцаполь. — Раз считаешь, что Арх проштрафился, он недостоин. Но тогда и послание Нагибатору тебе строчить.
— Конечно, ей, — согласился Арх. — Я занят буду. Повторный обыск замка…
— … в надежде найти державу? — перебил я. — Но это же пустая потеря времени. Ослу понятно, что держава во дворце Эгланана в Каграле. Остальные объекты, где вы думали ее обнаружить,
