Ознакомительная версия.
Было очевидно, что его приставили к Маляру исключительно с данной целью. Байбулатов официальным лидером игровой команды не мог быть в силу возраста. На подобного старпера никто бы не сделал ставку. А ведь именно к ставкам сводились коммерческие бои. Старики не популярны. Особенно такие желчные и корявые, как старший старшина.
– Смотри, – ветеран ткнул пальцем в карту, указывая на тонкую коричневую линию, пересекавшую пространство Моховой наискосок от угла к углу, – это единственная крупная дорога по направлению к главным силам противника. Танки по ней пройдут не только через матерную ругань (как шли только что) со скоростью пьяной черепахи, но реальным хорошим темпом. Кругом, на километры – одни болота. Сойдешь с дороги – застрянешь. Остановится на дороге один танк – встанут все. Образуется пробка. Причем не та, автомобильная, которую ты видел иногда ночью в Скайбоксе. А несколько иная. Кровавенькая. Поскольку, как только вы встанете, вас сразу начнет долбить враг. Может, даже не прицельно, издалека. Навесом. Не прямой наводкой. Но если делать это несколько часов кряду, мало не покажется. Поверь. Кровушкой и калом своим обожретесь.
Байбулатов повел рукой вдоль коричневой линии.
– Дорога идет через лес, сквозь болото. Выходит к брошенному населенному пункту. Потом, через него, дальше. К дальнему периметру локации. Раньше деревенька так и называлась – поселок Моховое. Нынче там сдохли все. Не без нашей помощи, разумеется. Я имею в виду, когда Репкин объявил эту зону территорией очередной локации «КТО», колхозники местные все сбежали. А кто остался – скончался от голода и морозов. Да не только от них. Бандерлоги с радостью помогли. Впрочем, лирика. Вот смотри. Именно этим вот поселком Моховое мы должны овладеть. Такова задача. Противник играет от обороны. Ты, соответственно, от наступления. Но это все условно. В реальном бою в любом случае придется тактику совмещать. Если будет время, конечно.
Байбулатов показал зубы.
– Дальше. Можно предположить, что непосредственно перед Моховым будет обороняться до взвода противника. То есть три машины. Одна с хорошим бронированием – обычно это тяжелый корпус с мощным вооружением, вроде рельсы или «Шафта». И два легких корпуса, часто с «Изидой» или «Твинсом». Знать этого наверняка я, конечно, не могу. Но обычная тактика для лесного массива в большой локации именно такая. Вперед выставляется арьергард. Минимальное подразделение для арьергарда – взвод. Во взводе три танка. Такая вот логика. Понял?
Малярийкин кивнул.
– Встали они наверняка где-то здесь, в километрах пяти от южной окраины населенного пункта. В лесу. Заметь, здесь дорога как бы делает небольшую петлю вокруг сопки. С западной стороны (как раз с дальней стороны петли) на сопку легко забраться. И отсюда, с некоторого возвышения, простреливать поворот и ближайший подъем дороги. С другой стороны, эта точка расположена недалеко от самого Мохового, а значит – от главных сил. При нашем появлении застава завяжет бой. Командир их команды услышит канонаду. Увидит всполохи. Следовательно, будет предупрежден. Причем задолго до нашего появления из чащи леса. Наши танки можно развернуть в широкую атакующую линию только перед самим населенным пунктом. Соответственно, бой за поселок Моховое будет более простым в смысле выбора тактических вариантов. Но перед развертыванием и броском цепью на Моховое нужно обогнуть петлю на шоссе. Это сложно. Даже один вражеский танк в подобных условиях сможет остановить большую колонну. А их там будет три. Предложения есть?
Малярийкин задумался.
Единственное, что могло, по мнению Малярийкина, помочь делу, – это достижение внезапности. Во всех иных вариантах три танка, засевшие в удобной (и при этом неизвестной) позиции с пристрелянными орудиями, уничтожали его атакующий ордер (а какой тут ордер, кроме колонны?) полностью. Жгли дотла. Вне зависимости от количественного превосходства.
Итак, внезапность.
«Как ее обеспечить?» – спросил сам себя Малярийкин.
Быстротой передвижения? Скоростью?
Никак нет.
Исключительно – внезапностью начала атаки!
«Верно», – заключил для себя он. В создавшихся условиях это был не только лучший, но, возможно, единственный способ вырваться из леса для дальнейшего развертывания. Но здесь требовался расчет.
После получения задачи Малярийкин кивнул Байбулатову и направился к танкам, стоявшим в полукилометре от штабной машины.
Подойдя к своему «Мамонту», Малярийкин достал электронный планшет и развернул на нем карту местности. Байбулатов пользовался бумажной картой, а вот Маляр предпочитал электронную версию. С помощью несложной пользовательской программы наложил сверху на карту измерительную сетку. Замерил по карте и сетке расстояние от «простреливаемого» поворота дороги до сопки, вокруг которой изгибалась пресловутая петля с возможной засадой. Расстояние составляло около тысячи двухсот метров. Без малого.
Малярийкин задумался.
«Только на преодоление этого отрезка, – посчитал он, – со скоростью двадцать пять – тридцать километров в час потребуется около трех минут. Это если дорога там более-менее, а не такая, как большинство грунтовых второстепенных рядом. А ведь надо еще развернуться. Уйдет дополнительная минута. Итого четыре. Ну, пусть пять-шесть, учитывая неизвестное качество дороги.
Значит, у «петли» танки могут оказаться через три-шесть минут с момента визуального обнаружения. И что же? Противник за это время успеет произвести огромное количество прицельных выстрелов, будучи почти в полной недосягаемости. Он – в укрытии. Выше по рельефу. Между деревьев. Возможно, частично зарытый в грунт, в эскарп. Сколько танков из наступающей колонны сгорят? Десять? Двадцать? Сто? С такими потерями в поселок можно уже и не соваться – бессмысленно. Игра будет проиграна, не начавшись.
Выход один: если во время атаки невозможно вести дуэль на равных, надо заставить врага не вести эту проклятую дуэль. Всего на пять-шесть минут!
Но как? Уничтожить противника нечем. Крупнокалиберной гаубичной артиллерии, реактивных комплексов, а уж тем более авиации формат текущей игры не предполагал.
Но ведь заставить замолчать можно не только огнем орудий. Да!»
Рассуждая так, Малярийкин снова обратился к карте, внимательно просматривая местность, прилегающую к «петле» сантиметр за сантиметром. Одна из отвратительных грунтовых дорог, которые мелькали по лесу и тут и там, временами просто прерываясь (то есть исчезая в глухой тайге, превращаясь в пешеходные тропки и тупики-лужайки), выходила к искомому участку почти вплотную. Отделяясь от него, как показывала топография, только высоким кустарником и участком елового леса. План возник тут же.
Ознакомительная версия.
