Андрей Щупов - Прыжок Ящера

— Поедут наверняка через Москву, — пробормотал я. — Точнее полетят.

— Значит, можно перехватить гостей.

— Не можно, а нужно! — я требовательно щелкнул пальцами. — Факсуйте по всем штатовским номерам, вызывайте на переговоры. Пусть знают, что все остается по-прежнему, что никто их с носом оставлять не собирается. Просто чуток поменялся состав кабинета, кое-какие рокировки. Короче говоря, надо успокоить янки.

— Мы так и делаем, но полагаю, что полностью прижать гостей не удастся. Слишком велика их доля.

— Значит, будем соображать. Ты, Ганс, тоже пораскинь умишком. Надо организовать для гостей спектакль. Максимально достоверный, возможно, даже с легкой стрельбой.

— Надеюсь, без жертв?

— Можно и подранить кого-нибудь. Легонько… Все, что от вас требуется, это внушить господам пайщикам, что мы — и только мы в состоянии уберечь вложенный в эту махину капитал.

— А если Васильича на встречу пригласить?

— Тоже неплохое предложение. Лишние генеральские погоны в массовке не помешают. Зазовем кого-нибудь из местных дворян. Сейчас это модно.

— У нас не только дворян, уже и графов с князьями — как грязи.

— Вот и хорошо! Поищите самых представительных — с усами, аксельбантами и прочей мишурой… — Я яростно потер лоб. — Ребят Утюга и Дина придется держать в готовности. Ожидаются осложнения с «синими». Те два жмурика в китайском зале действительно оказались шишками. По крайней мере один из них.

— Черт! Но ведь я уже говорил: это не наша работа! Дин тоже клянется…

— Знаю. Это наверняка менты. Словили мгновение и капнули дегтем.

— Что же получается? — Безмен испуганно запорхал своими пушистыми ресницами. — Кто-то нас стравливает?

— А ты еще не допетрил? Обычная тактика правохранительных органов. Свидетельствует, кстати, больше об их слабости, нежели о силе.

— Икнется нам такая слабость!

— Что поделать. У нас с ними психологическая несовместимость. А в космический полет запузырили всех вместе. Столкали на мячик под названием Земля и дали ногой… Между прочим, как там обстоят дела с киношедевром? Что-нибудь новенькое удалось накопать?

Безмен зашевелил костлявыми плечиками.

— Сегодня вечером попробую склеить фрагменты.

— А раньше чем занимался? Шары в бильярд гонял?

— Ничего себе шары! — Безмен даже обиделся. — Будто не знаешь, чем мы сейчас занимаемся! Завал же полный с документами! Если бы я не помогал Барановичу, он бы с места не сдвинулся. Сам же говорил, что надо дышать в затылок! Еще и посматривать, чтобы ничего не уплыло на сторону. Попробуй-ка приватизировать в несколько дней такую громаду, как «Харбин»! Да еще этот твой вундеркинд пробовал приставать.

— Что за вундеркинд?

— Да с идеей насчет зарубежных афер. Обучение за границей…

— Помню, — я отмахнулся. — Дай ему пару ребят и пошли подальше. Пусть сам свой хлебушек маслицем смазывает. А «Харбин» переключай на Луку. Пусть и Каротин, жирная задница такая, подсуетится. Криминал оставляйте Макарычу. Он работает напрямую с безопасниками… Да! Поручи Утюгу опекать его. Так сказать, на всякий пожарный.

— Тогда чем заниматься мне?

— Твое задание — прежнее. Попытайся соединить воедино тот долбанный фильм, бригаду Флопа, нынешних жмуриков и РУОП.

— Это что же? Майора Костикова тоже записать в подозреваемые? — брови Безмена скакнули вверх.

— Для полной картины сие не помешает. Все может быть. Людям нынче верить нельзя. Словом, работай! Если что-то начнет проясняться, немедленно сообщай. Все понял?

Кивнув, Безмен поднялся, прижимая к животу пухлую папочку, выскользнул из кабинета. Я усилил звук и придвинулся к Гансу вплотную.

— С «синими» предстоит дуэль.

— Дуэль? — Ганс нахмурился. — Это плохо.

— Боишься «синих»? С твоими-то морячками!

— Дело не в силе. За ними авторитет, идея… — Он поднял на меня глаза. — Я так понимаю, есть какая-то новая информашка?

— Считай, что есть. Мороз и Бес списаны. Вчера кто-то добавил к ним Капрала. Бочку покатят теперь на нас, и, судя по всему, покатят организовано. Чувствуется третья лапа.

— Но если это менты грохнули Капрала, какого рожна «синим» ссориться с нами?

— А ты сумеешь братве доказать, что это менты запачканы, а не мы? — я фыркнул. — Тем более, что в «Харбине» у них тоже была своя доля. Нас УЖЕ поссорили, соображаешь?

— Но можно ведь поделиться!

— Разумеется, можно. Не обеднели бы. Только был бы толк, а его, боюсь, не будет. Точнее, будет, но не тот, на который мы рассчитываем. К примеру, на Дина, на тебя и меня придет оплаченный зеленью заказ. Да еще найдут профессионалов издалека — международной квалификации. Мечтаешь о такой перспективке?

Ганс замотал головой.

— На фиг такую мечту!

— Вот и я не мечтаю. А ждать этого надо не сегодня, так завтра. Пока живы обиженные.

— Морячки подустали, босс.

— После отдохнут, Гансик. Это можешь гарантировать твердо! Всех наградим по-царски. Плюс внеочередные отпуска. А пока в срочном порядке выходи на Соху Красоватого. Есть для него дельце. Хватит отсиживаться по берлогам, пусть поработает.

— Найти-то найдем, это не проблема. Но что он должен делать?

— А вот что… — Вторя скрипкам и гитарам французов, я неспешно выложил начальнику охраны часть своего плана. Парень он был сметливый и искушенный, однако на этот раз проняло и его. Глядя на начальника своей охраны, я вновь и вновь убеждался, что в этом мире все мы чрезвычайно одиноки — худые и толстые, мерзавцы и честные, великие и глупые. Ганс был своим до корней волос, но и у него имелась некая пограничная черта, переступив которую, я выходил из сферы его восприятия. Так отцы не понимают детей, а дети — своих старших братьев. Синдром гражданской войны…

В конце концов с планом моим Ганс согласился, но только потому, что иного выхода у него не оставалось.

Нет, она совсем не казалась зеленой соплюшкой! Настоящая женщина-жрица! Не бестолковая нимфетка, не перебивающая желание хищной ненасытностью вамп, — самая настоящая жрица! И тело ее прижималось к моему, заполняя все пазухи, не оставляя ни клеточки свободного пространства, при этом не пеленая руками и ногами, чего я терпеть не мог, предоставляя полную свободу маневра. Она не знала, но чувствовала, как себя держать и вести. Олицетворенная природа, не обезображенная старческими пятнами цивилизации.

Самое забавное, что в отличие от Елены ее нельзя было назвать красавицей. Та самая половинчатость лица, которую я подметил в первую нашу встречу, угадывалась и в фигуре. Стройная спина и ровные плечи волею природы оказались усаженными на крестьянский ширококостный стан. Все равно как какая-нибудь шахматная королева! Длинная скрипичная шея плезиозавра, переходящая в безразмерное тулово… То есть, о безразмерности речи, понятно, не шло, однако ножки Надюха имела вполне заурядные. Куда там до Синди Кроуфорд! Уверен, в самом периферийном конкурсе обнаженки она не одолела бы и первого тура. Тем не менее распаляла меня эта девочка сказочным образом. Возможно, театральная приглаженность Елены давненько поднадоела мне, превратившись в инородный груз. Надюха была своей — и внутренне, и внешне. Ее скифская дикость мне импонировала, уличная вульгарность притягивала, как магнит. Таким, скорее всего, был и я сам, отчего получалось некое подобие симбиоза. В партнере мы зачастую и любим самих себя. Кого еще нам, законченным эгоистам, любить? Так что особого открытия я не делал. Кажется, нашу странную общность понимала и сама Надюха, хотя в перерывах между любовными утехами, не стеснялась осыпать меня бранью. Черт его знает почему, но мы были друг другу нужны, и даже ругань ее меня практически не задевала.