Как только дверь распахнулась, моя напарница выстрелила и убила высунувшегося зомби. В руках у него был точно такой же дробовик, как наши. Снайпером он быть не мог. Второй зомби держал в руках «Сиг-Кау». Этого живого мертвеца в расход пустил я.
Мы осмотрели помещение, в любой момент готовые сразиться с врагом. В довольно большой комнате зомби не оказалось. Теперь, однако, меня беспокоило другое: если снайпер стрелял с таким расчетом, чтобы загнать нас именно сюда, значит, здесь нас ждала засада. Но, ведь зомби не могут думать! А засада предполагает обязательное наличие тактического мышления… мышления!
У меня еще не было случая поделиться с Арлин своими подозрениями о том, что вторжение задумано неким всеобъемлющим Разумом, который руководит огромным числом самых разных существ, лишенных способности мыслить, и направляет их действия против тех людей, которые сумели выжить в этом аду, чтобы выяснить пределы их возможностей.
Но вряд ли она была в тот момент расположена к спокойной беседе и всестороннему анализу сложившейся ситуации — слишком уж нагляделась крови, как, впрочем, и я.
Теперь настала очередь дамы нажимать на выключатель. Помещение залил ясный, белый свет, и нашим глазам предстала подлинная сокровищница — медикаменты, еда, боеприпасы, и все в огромных количествах! Но самой драгоценной находкой оказался миниатюрный приборчик с малюсеньким экраном, на котором высвечивалась схема помещений уровня.
— Знаешь, что это такое, Флай? — в восторге воскликнула Арлин. Я не стал ее разочаровывать и дал договорить. — Это же электронный план яруса, на котором мы находимся!
Найденные медикаменты дали мне возможность вернуть Арлин «должок». Снайпер ее слегка задел. Пуля в тело не попала, но плечо поцарапала.
— На этот раз я твой доктор, — объявил я.
Бросая жадные взгляды в сторону саморазогревающихся консервных банок с едой и кофе, Арлин смерила меня из-под прищуренных век недовольным взглядом и сказала:
— Ты мне больше по душе в роли повара.
— Шеф-повара, — поправил я ее. — А какая, собственно, разница?
— Между поваром и шеф-поваром?
— Нет, между поваром и доктором!
— Ладно, Флай, хватит тебе. Лучше накормил бы поскорее.
— Нет уж, сначала я тебя полечу.
Спорить Арлин не стала. Пока я врачевал ее рану и царапины, она разбиралась с электронной схемой этажа. Среди медикаментов я нашел тюбик с той же мазью, которой она мазала меня. Однако в отличие от вашего покорного слуги у А.С. во время малоприятной процедуры даже выражение лица не изменилось, а когда я сделал ей укол антивирусной сыворотки, она не пикнула. Да, Арлин была куда более крутым мужиком, чем я.
Разногласий у нас не возникало до тех пор, пока я не предложил ей немного поспать.
— Ну и шуточки у тебя, Флай, — возмутилась она. — В этой комнате с дохлыми зомби я глаза не закрою!
— Давай вынесем их и сложим за дверью.
— Ты что, спятил? Лучше уж сразу на двери объявление повесить, что мы здесь почиваем.
— Ладно, не кипятись. Я их скину на платформу телепорта.
— Вместе скинем.
Конфликт разрешился, так и не начавшись — восторжествовали доводы разума.
Работа заняла минут двадцать. Мы даже не стали телепортировать зомби — просто быстренько побросали их на трупы демонов, чтобы те, кто мог на них случайно наткнуться, подумали, что они сами друг друга перебили.
Потом, впервые с начала адской заварухи, мы с наслаждением приступили к совместной трапезе. Закуски только разожгли аппетит — по сравнению с тем, что перепадало на нашу долю раньше, это было подлинное пиршество.
Я настоял, чтобы Арлин легла спать первой, потому что она дольше блуждала по дьявольским лабиринтам. Еще когда за мной присматривали Роны, она уже рисковала жизнью, по уши увязнув в кишках демонов. Что бы со мной ни случилось, сначала ее очередь.
Уговорить Арлин большого труда не составило — достаточно было предложить ей покемарить минутку-другую. Я дал ей проспать четыре часа.
Когда настал мой черед, я вырубился мгновенно, а проснулся от мягкого прикосновения девичьей руки к моему плечу и вида прекрасного лица.
Что и говорить — мы оба были совершенно измотаны кошмарами. Они нам не снились — мы жили в них.
Мне страшно не хотелось оставлять это убежище. Такое же чувство я испытал, когда оказался в маленькой амбулатории на Фобосе. Нет, пожалуй, это было не совсем так: здесь мне нравилось гораздо больше. Ведь я был с женщиной, спасение которой превратило окружающий мир из пустой породы в чистое золото.
Прогнав остатки сна, я перекинул «Сиг-Кау» через плечо. Мы вернулись в комнату, открывавшуюся синей карточкой, и подошли к телепортирующей платформе.
— Ну, что, как в прошлый раз? — спросил я.
— И не мечтай. Только вместе.
— Почему бы и нет?
— Будь, что будет, давай!
Мы очутились в помещении без дверей и окон, но с одним из здоровенных, розовых демонов, которых так хорошо успела узнать Арлин.
— Этого я беру на себя! — крикнул я и выстрелил до того, как Арлин успела возразить.
— Полагаю, что их здесь столько, что и на мою долю хватит, — ответила она.
Мне эти розовые ублюдки уже почти стали нравиться. С ними было проще — они не умели ни стрелять, ни метать молнии, ни кидать огненные шары, что делало их более привлекательными, чем остальных чудовищ. Хотя, конечно, в отличие от Арлин, мне не пришлось наблюдать, как они пережевывали наших боевых товарищей.
Когда я представил эту жуткую картину, желание убить розового вернулось. Здесь я мог дать Арлин приличную фору.
Ой, Флай! Снова гордыня тебя обуяла. Забыл, бестолковый, что смирение паче гордости, что ретивое играет перед поражением, а дух высокомерия чаще всего выступает предвестником катастрофы.
Я уже свыкся с мыслью о том, что и на Фобосе, и на Деймосе за каждым поворотом возможен подвох, но к тому, что я увидел, обогнув очередной угол, готов не был. Прямо передо мной возник Волшебник Изумрудного города. Как иначе можно было назвать огромную голову, свободно парившую в воздухе?
Голова была не настолько красива, чтобы претендовать на роль кинозвезды. То, что называется кожным покровом, состояло у нее из миллионов извивавшихся, узловатых, кроваво-красных гусениц или червяков, полностью закрывавших поверхность огромной, раздутой сферы. У меня невольно промелькнула в голове ассоциация с голубым шаром.
Уставившись в единственный красный глаз этой летучей тыквы со ртом в форме трубки, я очень засомневался, что столь нелепое, до противного омерзительное создание способно сделать что-то хорошее.
