восемь дней, которые они пересекали перешеек, прошли более-менее мирно. Вероятно, Бреннер и Кейя вели их группу самыми безопасными тропами. Во всяком случае, непосредственно при них никого не грабили и не убивали, хотя все тёмные и мрачные переулки они благоразумно обходили стороной. Кроме того, Сареф отмечал, что хоть обстановка и была достаточно недружелюбная, непосредственно на них никто даже особо косо не смотрел. Вероятно, и Бреннер с Кейей, которых здесь явно знали, и его собственный Чемпионский статус, который имел значение даже на территории красной категории безопасности, отбивали у прочих всякое желание связываться. Во всяком случае, пока они первыми не провоцировали конфликт.
Лишь в последний день, когда они уже почти прошли перешеек, в населённом пункте Сарефу пришлось увидеть одну омерзительную вещь. На небольшой площади они увидели человека, который зазывал “любителей быстро и недорого расслабиться”. Рядом с ним на какой-то железной конструкции находился полностью обездвиженный, раздетый по пояс явно молодой орк. Животом он лежал на чём-то вроде железной скамьи, а вот разведённые в стороны босые ноги уходили вниз. Не успел Сареф додумать, что это за такой странный способ “расслабиться”, как к зазывале подошли двое наёмников. Деловито осмотрев закованного орка, они бросили зазывале пару монет. После чего один подошёл к голове пленного и деловито ощупал ему рот, который тот по какой-то причине не мог закрыть до конца. Второй же не менее деловито подошёл к нему с другой стороны и несколько раз оценивающе похлопал его по заднице. После чего оба с довольным видом начали стягивать с себя штаны.
Едва до Сарефа дошло, что сейчас будет происходить, как он ощутил жгучий рвотный позыв. Понимая, что не сможет сдержаться никакими силами, он рванул в ближайший переулок, где его тошнило целую минуту. Он изо всех сил пытался думать о чём-то другом, но, разумеется, мозг устроен так, что чем сильнее ты о чём-то пытаешься не думать, тем больше в итоге об этом думаешь. Кончилось это тем, что Сареф достал свой арбалет и вызвал Тёмный Взвод. Как ни странно, это помогло: тошнота, как тоже своеобразный негативный эффект, пропала, и Сареф, наконец, смог ровно дышать. Обернувшись, он увидел, что Кейя и Эргенаш встали по краям переулка, следя за тем, чтобы никто не сунул сюда свой нос. Бреннер же подошёл к нему и осторожно помог подняться.
— Не получилось пройти так, чтобы не увидеть этого дерьма, — с раздражением заметил он, — да, парень, выглядит мерзко. Но помни: этот орк оказался там не просто так. Зачастую это такой способ расплатиться по своим долгам: не смог заработать деньги своей головой — значит, отработаешь иначе. Грубо, примитивно, местами противно — но, к сожалению, действенно.
— Я это всё понимаю, — прошипел Сареф, отменяя Тёмный взвод и позволяя Каезину пропасть, пока он не привлёк лишнего внимания, — но зачем это… вот так? Так… показательно?
— Так а для того и делают, чтобы все это видели, — пожал плечами гном, — чтобы все должники знали: если не вернут долг — с ними это сделают у всех на виду. Как профилактическая мера — выше всяких похвал, процент невозврата по долгам, наверное, самый низкий во всей Системе. Здесь для того, чтобы не возвращать деньги, надо быть или особенно упоротым, или совсем пришибленным.
— Но ведь не факт, что это из-за денег, правильно? — цепко спросил Сареф, пытаясь взять себя в руки, — может же быть и так, что его Теневой Символ встал не с той ноги, он с ним не так поздоровался — и, как результат…
— Не исключено, — не стал спорить Бреннер, — но тут уж ничего не поделать: жизнь есть жизнь. А хочешь жить — умей крутиться. А если не умеешь крутиться — то вертеть будут уже тебя.
— Святая Система, парень, ты меня умиляешь, — Кейя без малейших признаков брезгливости подошла к Сарефу и подхватила его под плечо, — ты не только благородный и везучий придурок, ты ещё и сострадательный, как не знаю кто. Если тебе так жалко того идиота, то поясню специально для тебя. Дети здесь не рождаются. Вообще. Абсолютно. Любая баба, которая сюда попадает, даже самая отбитая дура, пьяница и любительница дури, выбирается отсюда немедленно, едва у неё получается забеременеть и получить от Системы фиолетовую категорию безопасности. Так что тот идиот, который там сейчас “работает” — это, действительно, идиот, который пришёл сюда в поисках приключений, богатой наживы и, вероятно, возможности безнаказанно резать людей. Но жизнь таких быстро ставит на место, и место это обычно оказывается вот таким. Не переживай, ничего с ним не случится. Отработает свой долг, после чего, если мозгов хватит, вернётся в своё Ханство и будет жить там, забыв о том, что здесь случилось. Насколько это возможно. А ты, если уж тебе так надо кого-то пожалеть, пожалей лучше себя. Я не знаю ни одного другого человека, за которым бы с таким остервенением охотился бы озверевший клан Айон. Как не знаю и того, что они с тобой сделают, если всё-таки поймают. Не исключено, что вот это, — она мотнула головой назад, — покажется по сравнению с той участью райским наслаждением. Так что бери-ка себя в руки, и пошли отсюда.
Нехотя Сареф вынужден был признать её правоту. Твёрдо встав на ноги, он зашагал к выходу. Эргенаш же достал из кармана какую-то бутылочку и бросил её в переулок. На несколько секунд вспыхнул огонь, который, как оказалось, сжёг всё, что вытошнил из себя Сареф. Он же, уходя, не сумел удержаться от того, чтобы ещё раз не взглянуть на зазывалу и его раба. Пока друзья приводили Сарефа в чувство, наёмники, судя по всему, успели получить своё быстрое и недорогое удовольствие, и теперь несчастный ждал новых клиентов.
Стиснув зубы, Сареф отвернулся и пошёл прочь, и в этот момент у него на душе было так гадко, как ещё не было никогда ни при разговоре с Джайной, ни с Исмарком, ни с Адейро. Даже Бэйзин и Бакус в самые отвратительные моменты не вызывали такого омерзения, хотя Бакус вот это явно оценил бы, и даже был бы не против воспользоваться. Подавив в себе желание достать Звезду Бакуса и вышвырнуть её на помойку, он твёрдым шагом направился вслед на Бреннером и Кейей.
* * *
— Итак, — довольно начала говорить Кейя после ужина, когда они остановились на привал, — уже завтра мы прибываем в земли орков, а это значит, что время провести
