Вальги, он сделал свое дело. А запасные украли, – и очень грустно вздохнула.
– Дела! – проговорил Пит.
– Вы бы еще корыто привесили! – Хас появился совершенно неожиданно. Выглядел помятым, но лучше, чем остальные трое. И как всегда ворчлив был. Но последнюю фразу сказал как-то серьезно и даже трезво: – Нар, возьми. Выпей!
– Что это? – хотя ди Ринди уже знал, что это.
– Первуха.
– Вот только пить сейчас самое время! – ди Ринди хотел было отмахнуться от протянутой фляги, но получилось жалко.
– Тут за версту сонкой пахнет. А первуха хорошо с ее последствиями справляется. Жаль, что не «до», а только «после». Выпей, Нар! Слово даю, полегчает!
Нар ди Ринди вздохнул, но флягу взял.
Со стороны было странно наблюдать, как какой-то кучер обращается к Командору Ордена по имени и на «ты». Но это только со стороны. Тому, кому было нужно знать, знали, что Нар ди Ринди и Хас Рикс были сводными братьями, причем кучер был на пять лет старше своего титулованного брата. Командор старался держать определенную дистанцию с братом, но при этом всегда помогал, они всегда друг другу помогали, если что случалось, и никогда друг друга не предавали.
Нар сделал глоток, жидкость обожгла внутренности, и успел только флягу отдать, как его вдруг жутко скрутило. Бросило на землю, на четвереньки и изо рта вырвалась очередная порция рвоты. Но при этом, как это не удивительно, голова вдруг обрела ясность, избавившись от ядовитого тумана, а по телу растеклась приятная теплота.
Ди Ринди возвращаться на поваленное дерево не стал, а присел рядом, опершись на него спиной. Вытянул большой палец в сторону Хаса, классно, мол:
– Лине дай.
– Шутишь?
Ответить Командор не успел, так как Лина сама взяла, скорее, выхватила флягу из рук Хаса, хлебнула, кажется, даже слишком и через десяток секунд уже тоже валялась на земле. А еще через секунды послышался ее смех. Она присела рядом с ди Ринди:
– То есть нас ограбили? – наконец кто-то высказал мысль, которая бродила у всех в голове.
Ну да – их ограбили. Правда, пока непонятно, что взято, ночью не до ревизии. Но сейф вроде на месте. В центре, на полу дракара, так и лежит нетронутый.
Впрочем, спешить некуда. Ночью куда-то ехать смысла нет. Так что да, нужно ночёвку здесь, на месте, организовывать.
– Пит, постели белье в трюме для Лины.
– Ваше сиятельство! У вас рука больная, простудите! – возмутилась она.
Ди Ринди усмехнулся, махнул рукой. Ранение давало о себе знать, но в Лето Сигизмунда рука правая почти не болела.
– Ну и для меня подушку кинь. И грелку запали. Сейчас отходняк начнется, холодно станет.
– Я в кабине кучерской расположусь, – проговорил Хас, – там как раз мешок кучерский есть.
– А я подежурю, – это уже Пит.
– Разбудишь меня в три, сменю тебя, – проговорил Командор.
– Спите, Ваше сиятельство. Я только и делаю, что сплю в дороге, укачивает. Так что посижу ночь, ничего со мной не случится.
– Тогда ладно, – спорить, а тем более приказывать совершенно не хотелось, вздохнул: – Утро вечера мудренее. Спим.
Первый раз Нар ди Ринди проснулся ближе к утру из-за голосов. Спорили Пит и Хас, о чем, разобрать, кроме как «дорога», несколько раз произнесенная братом, Командору не удалось. Но попытка прислушаться окончилась тем, что он снова уснул. Даже и подумать не мог, что можно так хорошо выспаться! И это после всего, что с ними случилось?
Вообще что-то странное происходило. Их ограбили. А он спит спокойно, никакой бессонницы, размышлений, что и как. Что делать? Как будто все само собой разрешится. Даже сны снились.
Второй раз он уже проснулся под вставшее солнце. Организм требовал выхода, как будто вечером вчера все не вышло. Ди Ринди выскочил из дракара, оценил обстановку и бросился в небольшую рощицу справа от себя, до ветру.
Когда с облегчением появился в импровизированном лагере, то для него уже была приготовлена вода для умывания. Как понял Нар, все уже привели себя в порядок, ждали только его для завтрака.
М-да. Странная расслабленность удивляла.
Ладно, поедим, как раз Лина кашу перловую приготовила с мясом, пахнет вкусно, а после займемся ревизией ситуации.
Ели молча, а когда, обжигаясь, пили чай, нарушила молчание Лина:
– У меня украли аккумы и шкатулку с драгоценностями. Но при этом все, что на мне, не тронули.
Ну, это и понятно, вещи с тела всегда более живые и для гончих очень удобны для обнаружения следа преступника. И шкатулка тоже. Хотя, о чем это он? Где сейчас они – Хранители и где гончие?
– У меня кошель украли, – проговорил Хас. – Вот чего смеешься? – это он брату своему. – Там десять дукатов мелочью! Как раз на все путешествие!
– Ну, у меня тоже кошель увели, – продолжая улыбаться, проговорил Нар, – дукатов двадцать – не больше.
Вот с деньгами было сложнее, они часто меняли хозяев, ментальные следы смешивались, отчего помощи от них в поиске любых воров было мало. Ну если, конечно, монета не находилась с человеком долгие годы, тогда был шанс.
– И у меня кошель пропал, – Пит сделал глоток из кружки и посмотрел на Нара.
А тот понял, что на него смотрят уже все, в молчании ожидая его слов и приказов:
– Так. Проверьте все вещи и почтовую сумку, – это, конечно, было и так понятно, но он тут главный, а значит, он должен был это сказать. Нар встал и неожиданно остановился, спросил: – Кстати, о чем вы спорили утром? – и рукой указал на Хаса и Пита.
Оба переглянулись, и первым начал Хас:
– Я говорил, что там есть дорога, – Хас указал в направлении каменной расщелины, в начале которой и стоял дракар. – Дракар там пройдет, единственная опасность – там зайцы водятся. Поэтому он… – Хас указал уже на Пита.
Тот усмехнулся и сказал в свою очередь:
– Поэтому я предлагаю вернуться на основной тракт и ехать по обычному маршруту.
– Время сэкономим? Если не будем возвращаться?
– Думаю, пару суток. Этой дорогой когда-то пользовались, но забросили, – у Хаса было еще чутье на направления.
И Нар ди Ринди задумался.
Хрики были зверьми сильными, выносливыми, неприхотливыми. Их можно было не распрягать при остановках. Их толстая серая и очень прочная кожа не потела, не требовала ежедневного ухаживания, хотя, конечно, после любой долгой поездки хрики обожали водные процедуры, а любой дождь встречали довольным похрюкиванием.
В еде также не имели предпочтений. Были всеядны и на постоялых дворах могли съесть корыто овса или какую-нибудь живность, в общем, все, что было в кормушках. Но лучше, конечно,
