угадал, но в грузе была отчетность для одного из банков, а не наличные средства. Я больше трофеев с пяти англичан по карманам нашел, чем в грузе.
У пассажиров при себе были две дорожные сумки и саквояж офицера, в них трофеев много оказалось. Одной наличности почти две тысячи фунтов, плюс немного драгоценностей, а у одного из пассажиров – карманный шестизарядный «Браунинг М1906». Патронов в сумке две пачки, ну и запасной магазин. Кобуры к нему не было, его я к себе в карман убрал. Вот оружия у майора почему-то при себе не нашлось, в вещах – тоже. Одну дорожную сумку я решил оставить, все ценные трофеи сложил в нее. Теперь стоит заняться майором, он уже пришел в сознание и осознал ситуацию.
К сожалению, майор ничего нового мне не сообщил: он навещал кузину, отпуск по ранению. А так он – фронтовик, прибыл с театра военных действий. Сам летел в Лондон с посадкой в Цюрихе, где должны были сойти двое других пассажиров, это был чартерный рейс. Майор мне был не нужен, так что клинок кинжала, подарок сирийца, вошел в его сердце.
Вернувшись в рубку, я продолжал управлять, а через два часа открыл дверь и, волоком подтаскивая тела мертвых англичан, просто выкинул их наружу. Мы как раз пересекли береговую линию, и внизу было Средиземное море. Точнее, Лигурийское море. И Монако внизу промелькнуло. Закрыв дверь, я пообедал и продолжил пилотировать, изредка меняя маршрут.
До Турции – две тысячи километров, как раз дальность «Дугласа», летел я на крейсерской скорости в двести километров в час, соответственно, сам путь занял около десяти часов, и я появился над Турцией засветло. На борту было почему-то всего два парашюта, хотя это же англичане, чего я ожидал? В общем, накинул на себя ременную систему, обвешался вещами, две сумки и рюкзак, и, открыв дверь, шагнул наружу.
Плотный поток ветра сразу завертел меня, но я – опытный парашютист, быстро руками и ногами выправил падение и дальше скользил до самой земли, лишь в двухстах метрах потянул за вытяжное кольцо. Парашют сработал штатно, дернуло сильно, но терпимо, дальше мягко опустился на землю. Не брякнулся, а пробежался. А самолет на километровой высоте продолжал удаляться. Работал автопилот.
Топлива еще километров на сто, и все, встанут моторы. Может, турки раньше его собьют? Но это вряд ли, они с тылу боевые авиационные части не держат, вот предупредить о самолете, не заявленном в полетном расписании, вполне могут. Так что, скорее всего, сами англичане пришлют пару истребителей, чтобы узнать, кто это летит и на запросы не отвечает. Запросы были, когда через Италию летел, потом через Грецию, а вот турки пока молчали. Что дальше, уже не знаю.
Ветер действительно гулял. С трудом погасил купол, парашют из старых партий, натуральный шелк, так что, сложив его в сумку, неаккуратно, комком, все равно на продажу планирую, и поправив поклажу, стал как можно быстрее удаляться прочь. Выбрал я для прыжка пустынную местность, до Анкары еще километров двести.
Стемнело уже через два часа, а я с грузом, пробежав за это время семь километров с одним получасовым отдыхом и ужином, вышел на шоссе. Не знаю, где самолет, а вот трасса заинтересовала, тут можно раздобыть транспорт. Карта с английского летчика, сбитого на этой территории, не сохранилась, пошла на дно с обломками «Аиста» в проливе Ла-Манш. Однако, имея отличную память, я давно ее изучил и запомнил, так что знал, что и где искать.
Большинство аэродромов у передовой, но и тут тоже есть разные, и боевые, и запасные. Примерные свои координаты я знал, до ближайшего турецкого аэродрома – сто сорок два километра, а вот до ближайшего английского – двести пятнадцать. Тот дальний бомбардировочный, где я диверсию совершил, не считаю. Сейчас там мало что осталось, так что я исключил его из своего интереса.
Трасса не пустой была, следы на глинисто-песчаной почве свежие, так что, сложив вещи на обочине, я стал ожидать. А куда торопиться? Транспорт сам ко мне подъедет, а дальше главное не медлить и не упустить возможность.
Больше часа пришлось ждать, похоже, ночью трасса не самая активная. Однако вот послышалось рычание множества мощных моторов тяжелых грузовиков, и на горизонте стали видны отблески фар. Я шустро убрал вещи с обочины и пропустил колонну мимо. Судя по отсветам от фар, это англичане. Тактические знаки были их. Тенты задернуты, так что, скорее всего, что-то тяжелое везли, а не солдат, насчитал двенадцать машин, ни сопровождения, ни охраны, похоже, вольготно себя чувствуют. Жаль, с ними я связываться не хотел, мне что поменьше и пошустрее нужно.
И мои ожидания вскоре вознаградились. Услышав мотоциклетные завывания, я приготовился и, присмотревшись, фарой он светил ярко, плохо видно седока, сделал прицельный выстрел. Мотоцикл, проехав немного, лег набок, взвыв мотором, а седок покатился по дороге. Готов.
Подбежав, я сделал контроль, поставив мотоцикл на подножку, заглушил двигатель. Знакомая модель, я такой же угнал во время диверсии на аэродроме и станции. Обыскал сержанта. У мотоциклиста капральские знаки различия были. Забрал его планшетку, сумку посыльного, оружие, револьвер «Энфилд», вторая модель, всю мелочевку выгреб, свои вещи забрал, устроился в седле и, запустив движок, погнал к нужному аэродрому. Бак я проверил, километров на сто будет, но сокращу путь. Чем не радость? А если топливо найду, то на этом мотоцикле и до аэродрома доберусь.
Не доехал, патруль остановил уже через час, всего километров сорок проехал. На перекрестке включили фары, когда я подъезжал, и на дорогу вышел один солдат с поднятой рукой, приказывал остановиться. В кустах я рассмотрел знакомый силуэт «Доджа» и пулеметчика за крупнокалиберным пулеметом «М-2». Я даже порадовался их появлению.
Как только я подкатил к солдату, сбрасывая скорость, то, поставив обе ноги на землю для большей устойчивости и выдернув пистолет и револьвер, они уже были приведены к бою, открыл огонь. Из парабеллума – в пулеметчика на внедорожнике, из только недавно добытого «Энфилд-2» – в солдата рядом с собой, а потом из двух стволов – по двум силуэтам возле «Доджа». Всего я четверых насчитал. Сработал легко по той причине, что никто от меня выстрелов в упор не ожидал, у двоих оружие, похоже, к бою не приведено было, судорожно затворами щелкали.
Убрав парабеллум за ремень, я поставил мотоцикл на подножку и оббежал стоянку поста, делая контрольные выстрелы из револьвера. Оружие мне не понравилось, кончатся патроны, выкину, вот его и использовал, чтобы боезапас побыстрее закончился. После этого, подсвечивая
