тебя похитили.
Я усмехаюсь:
— Похитили? Да нет, я просто побывал в гостях у Организации. Сейчас еду снова на царское задание: Антарктида, диверсия — всё как полагается. Так что не волнуйтесь.
На том конце Владислав тяжело вздыхает, а потом с нажимом замечает:
— Диверсия — это, конечно, звучит великолепно. Но ты не думал, что пора немного отдохнуть? Ты ведь только что разнёс верхушку некромантской армии. Кутузов говорит, ты их замок через всю степь перекинул, как футбольный мяч…
Ха. В голосе Владислава слышатся нервные нотки. Ну ещё бы! Какие только интересные слухи обо мне не ходят. Кутузов, например, и не подозревает, что тот замок сам по себе летает, вот и написал соответствующий доклад. Теперь Красный Влад, наверное, переживает: а вдруг я и Кремль так же могу в облака запулить? Работа у него такая — переживать и думать о всяких «если».
— Отдых? Покой нам только снится, Владислав Владимирович. Прямо как в песне.
На этом связь обрывается. «Буран» ускоряется, устремляясь к порталу, его двигатель ровно урчит, как будто в предвкушении новой вылазки.
Прибыв в Восточную обитель, мы обнаруживаем, что она полностью опустела. Ни ханьцы, ни монахи не смогли её удержать — переубивали друг друга, оставив территорию бесхозной. Новые отряды, как видно, не торопятся её занимать. Очень забавно.
Я оглядываюсь на ледяные коридоры и замечаю:
— Офигеть как пусто. Ну зато пока никто не заявляет на неё права, можно спокойно обживаться. Это дело времени.
Фирсов хмурится:
— Ты на это рассчитывал, когда затевал бойни ханьцев с монахами? Что обитель станет со временем пустой?
Я усмехаюсь, пожимаю плечами:
— Я вообще ни на что не рассчитывал. Честно говоря, думал, что ханьцы хотя бы чуть поднажмут на монахов. Ага, как же. Ни на кого нельзя полагаться. Ну, зато теперь у нас есть возможность занять одну из четырёх Обителей. Хех, неплохо.
Фирсов смотрит на меня с прищуром, явно не понимая моего настроения:
— Ты слишком весёлый для командира, который недавно потерял человека.
— Потому что я никого не потерял, — отмахиваюсь. — Пока не увидим тело, мы никого не считаем погибшим, ясно?
Веер качает головой и с ноткой сочувствия говорит:
— Дорогой, на Ледзора упала гигантская льдина.
Я фыркаю:
— Ну и что? Он и до этого был слегка стукнутый.
Скоро «Буран» взмывает в воздух, проехав через пролом в стене. Транспорт уходит на юг, а я зеваю, сонно поглядывая на экран.
Честно говоря, хотелось бы отдохнуть. Разобраться с возможностями портальщика, прокачать его технику. Но нет… отдых придётся отложить. Если мой человек пропал, я обязан его найти. И спасти.
«Буран» мчится над бескрайней снежной равниной, гусеницы тихо гудят, прорезая плотный зимний воздух. Впереди виднеется нагромождение скал и массивных ледяных обломков. Фирсов указывает на одну из гигантских льдин, выделяющуюся своей невероятной величиной и формой.
— Вот здесь он погиб, — говорит он с заметной тяжестью в голосе.
Я лишь качаю головой, повторяя твёрдо, почти механически:
— Он не погиб.
Шаровой, сидящий неподалёку, прищуривается, изучая меня взглядом:
— Филин, это уже больше похоже на самовнушение.
Я усмехаюсь, облокотившись на поручень:
— Делать мне больше нечего, как внушать самому себе ерунду. Просто там нет тела Ледзора.
— Ты уверен? — удивляется Фирсов.
— Подлетим ближе и скажу точно.
Когда «Буран» замедляется, замирая над обломками, я выхожу на открытый воздух, чтобы осмотреть место битвы. Масштабы впечатляют: упавшая глыба льда настолько огромна, что могла похоронить под собой не просто одного человека, а целую армию. Морозный ветер хлещет по лицу, но я сосредотачиваюсь, активируя Дар некроманта. Легионер пытается своей магией проникнуть вглубь, под толщу льда, почувствовать тела, что скрыты в недрах этой ледяной пустыни. Сам же я, прикрыв глаза, ищу вокруг живых.
— Там есть несколько тел, — наконец говорю, усмехнувшись. — Мёртвые. Но это не Ледзор. Это гомункулы Обители.
Фирсов хмурится, недоверчиво нахмурив брови:
— Это точно?
Я открываю глаза и смотрю на него с лёгкой насмешкой:
— А то. Ледзор выжил. Сейчас он где-нибудь бродит по тундре или загорает на айсберге.
Фирсов звонко хлопает себя по лицу.
— Вот же сукин сын! — с облегчением он вытягивает. — А я уже корил себя, что потерял подчиненного.
Вдруг я улавливаю что-то странное, неуловимое, на пределе доступного периметра. Движения мощных разумов вспыхивают в сознании, словно далёкие маяки. Челюсти сжимаются, я пытаюсь сосредоточиться, игнорируя ледяной ветер.
— Мои перепончатые пальцы, —вскидываю брови. — Впереди не люди. Десять сильных разумов… Быстро в машину!
Забегаем в «Буран» и мгновенно взлетаем. Все сгибаемся над панелью управления, внимательно вглядываясь в экран. На дисплее появляются несколько тёмных точек, стремительно движущихся по снежной равнине. Их скорость слишком велика, чтобы быть чем-то обычным.
Фирсов нахмуривается, его взгляд становится сосредоточенным:
— Это что такое?
Светка тоже склоняется к экрану, её брови нахмурены, а глаза широко раскрыты от удивления. Она бросает взгляд на нас, а потом снова на дисплей:
— Это же пингвины!
— Пингвины… — подтверждает и Веер. — Такие хорошенькие.
Светка вдруг смеётся, на её лице появляется смесь удивления и веселья:
— Даня, а почему они такие шустрые? Это что, пингвины на допинге?
Я усмехаюсь, разглядывая черно-белых здоровяков, вразвалку прыгающих с места на место. Это ни капли не изящно, но зато вполне эффективно.
— Потому что это не просто пингвины. Это одержимые.
— Демоны? — Фирсов напрягается, его рука автоматически тянется к пистолету на боку. Он тоже уловил странность, а потому заволновался не на шутку.
— Именно, — киваю я. — Они не просто так несутся. Чуют кого-то впереди, идут за живыми. Надо их обогнать, пока они не доберутся до цели.
Светка без лишних слов занимает место у пушки, её лицо становится сосредоточенным. В кабине раздаётся характерный гул, когда «Буран» готовится к манёвру, его двигатели ревут, набирая мощность.
На горизонте, в снежной равнине, отчётливо видны десять необычно быстрых пингвинов. Их движения неестественны — слишком резкие, слишком слаженные. Каждый из них источает ощутимую магическую силу, которая проникает даже через стекло кабины.
Что ж, мишкам в «Мишколенде» не помешает компания.
Сидя в кабине «Бурана», я смотрю на странную картину. По заснеженной равнине несётся стая пингвинов. На первый взгляд они выглядят нелепо — неуклюжие, шатающиеся, с непропорциональными движениями. Прямо как пьяные гопники. Но это обманчиво: их
