Очень приятный сюрприз – меня ждут вести из дома. К моему величайшему сожалению, не письма от родных, а обычные житейские новости из Парды, но тоже приятная вещь. Запущены две новые мануфактуры, и ещё основан ботанический парк. Услышав такое, я чешу в затылке – весточка от саури. Эта раса специализируется на биологическом оружии… Что задумала моя супруга? Строительство нового дворца идёт полным ходом. Это я понял после того, как приказчики пожаловались, что доса Аруанн категорически отказывается увеличивать поставки кирпича, притом что спрос на него и на керамическую черепицу растёт не по дням, а по часам. Вроде бы ведутся работы по расширению русла реки Парды и строительство новых каналов. Ещё – сведения о том, что почти пять сотен сервов строят новую дорогу. Причём не простую, а ровную. Без подъёмов и спусков. Неужели саури удалось довести до ума паровой двигатель?! Вот же…
Как-то не очень себя чувствую при мысли о том, что девушка, даже несмотря на то, что произошло между нами, искренне старается сейчас там, в замке и графстве, сделать всё возможное и невозможное, чтобы мы смогли выжить и победить. А я собираюсь отдать её на опыты нашим коновалам-учёным, чтобы они сначала подвергли её самым разным экспериментам, а потом… Стоп, Атти. Не гони коней. Подожди. Сначала нужно вернуться, потом посмотреть, что наворотила Ооли без тебя, и тогда уже решать. В любом случае, пока своими глазами не увидишь и не пощупаешь, не принимай скороспелых решений. Убедись, что всё действительно так, как думаешь, а потом уже делай…
Эти мысли успокаивают, хотя где-то в глубине души уже зреет решение оставить саури у себя. И – даже если ценой этому будет ссылка навсегда на этой отсталой планете… Всё-таки она… Светлые, пепельного оттенка длинные прямые волосы, собранные на затылке в длинный распущенный хвост, почти касающийся узких круглых пяточек… Не очень длинные, заострённые аккуратные ушки, две длинные прядки волос, выпущенные с висков, большие, просто огромные глаза, из-за чего они кажутся слегка косыми. Идеально прямой тонкий носик с изящным вырезом маленьких ноздрей, красивые губы, сладкие и вкусные одновременно, едва заметная родинка слева на щеке… Удивительно живое личико, на котором отражаются все эмоции, красивые щёчки, с бархатной на ощупь, нежной кожей, тонкая талия, которую можно обнять двумя моими ладонями. Безупречной формы небольшая грудь, такая манящая и упругая. И одновременно мягкая… Длинные красивые ноги, такие… идеальные… Маленькая ступня с крохотными пальчиками… Мысли о ней наполняют меня нежностью и теплом. Ещё ни разу я не чувствовал себя таким… Неужели я влюбился в Ооли? В маленькую, красивую до невозможности саури, самку другого вида? Но вот же оно…
Не заметил, как в моих пальцах оказался карандаш и лист бумаги. Быстрые аккуратные штрихи ложатся на белоснежный лист и превращаются в мою супругу. Я рисую её такой, какой увидел утром в ту ночь. Забившуюся в угол, испуганную, но чувственную до невыносимости, прикрывшуюся моим чёрным плащом. И манящую меня взглядом. Потому что если слова могут солгать, то глаза, особенно у Ооли, – никогда…
Закончив, долго любуюсь картинкой. Потом… бросаю в камин. Рисунок вспыхивает, бумага скручивается и мгновенно превращается в пепел, который я тут же разламываю кочергой. Языки пламени подхватывают серые крошечные кусочки и уносят в трубу.
– Сьере граф, тут к вам приехали…
– Кто?
Я вскидываю задумчивый взгляд на появившегося в дверях слугу.
– Женщина, сьере граф. С ней ещё две совсем юные девушки-близняшки.
Удивление на моём лице заставляет слугу говорить быстрее.
– Гостья представилась как герцогиня дель Хааре с сёстрами.
– Лиэй дель Хааре?!
Слуга кивает.
Что надо герцогине? Ведь, по словам её мужа, у неё всё складывается хорошо: дети, семья. Что ещё? Что такого, что она младшая жена? Здесь это вполне законно. Потому что хоть старшая, хоть младшая – но законная жена. В отличие от подруг, фрейлин, придворных дам…
– Пригласи женщин в гостиную, и… Пусть подадут что-нибудь лёгкое. Фрукты, например, и лёгкое вино.
– Будет исполнено, сьере граф.
– И скажи дамам, что я буду через пять минут.
Слуга вновь кивает и выходит прочь. Я торопливо переодеваюсь в парадный костюм, который уже заботливо приготовлен для меня. Пара штрихов расчёской, короткий взгляд в зеркало – выгляжу внушительно. На боку – мой офицерский меч, на втором бедре – короткий клинок. Переплетённая с гильдейской цепь графа на шее – последняя, заключительная деталь туалета. Чуть помедлив, я достаю из шкатулки, доставленной среди других моих вещей из лагеря, брачное ожерелье, вешаю его на шею. Достаточно. Лиэй теперь замужняя дама. Я тоже женат. Это сразу расставит все точки на «i», чтобы не было никаких дурных мыслей и недомолвок. Ни у неё, ни у меня, ни у кого другого. Зачем она притащила своих сестёр? Сейчас всё узнаю…
Короткий путь по коридорам фактории, впереди спешит провожатый. Он распахивает передо мной дверь и громко произносит:
– Сьере граф Атти дель Парда, уважаемые досы.
Вхожу в большую комнату – женщины стоят у горящего камина, протянув к огню руки. При моём появлении дружно поворачиваются ко мне и кланяются на манер, принятый в Рёко, затем выпрямляются, и я вижу, как у всех троих вспыхивают глаза. У самой Лиэй – тоской, у её сестёр-близняшек – надеждой. На что, интересно? И где ненависть, соблюдать которую до самой смерти поклялись Иолика и Умия? Её больше нет. Вместо этого – усталость, испуг и надежда. Обе девушки, которым уже по четырнадцать, если не больше, смотрят на меня так, словно я сам Высочайший…
– Добрый день, уважаемые досы. Рад вас видеть после столь долгого перерыва. Какими судьбами вы добрались до меня?
Лиэй делает шаг вперёд, вновь кланяется мне, а потом… вдруг опускается на колени и протягивает ко мне руки:
– Прошу вашего милосердия, сьере граф…
– Что?!
Я не верю своим глазам. Что происходит?!
Но тут рядом с ней точно так же принимают такую же коленопреклонённую позу обе близняшки:
– Спасите нас, сьере граф… Умоляем о милосердии…
И только теперь я замечаю тщательно припудренные горькие складки у краешков когда-то припухлых сочных губ, сетку ранних морщин возле уголков глаз у Лиэй, изуродованные тяжёлой работой, словно у простых крестьянок, кисти рук обеих сестёр, а присмотревшись, вижу, что на первый взгляд богатые платья женщин – обычная ветошь. Грудь старшей из сестёр потеряла свою форму, расплывшись под одеждой, талия пополнела. Младшие вроде бы немного налились, но с другой стороны – впалость щёк говорит о частом недоедании. Да, им приходится работать. Много и тяжело. Получается, от меня что-то скрывают либо недоговаривают. Герцог беден словно церковная мышь? Или просто типичное отношение высшей расы рёсцев к варварам-фиорийцам, из-за которого Лиэй не считают даже полноценным человеком? Как и её сестёр? Ничего. Скоро всё прояснится. А пока с удивлением замечаю, что у меня нет абсолютно никаких чувств к бывшей маркизе. Совершенно ничего. Ни сердце чаще не стукнуло, ни эмоций. Обычная просительница. Такая, как сотни и сотни других фиориек. Даже Умия и Иолика вызывают больше чувств, чем она. Не говоря уж о моей супруге… Пусть она и чужой мне расы.