Ознакомительная версия.
При этом движении ткань моих рукавов снова прорезают тонкие острия арбалетных наконечников. Ведь они сделаны из того же металла, что и Рунный клинок. Прочный металл, поэтому и наконечники не столь массивные. Тонкие и острые — почти как иглы. Оттого и не представляет для них серьезного препятствия толстая ткань, Ни на рукавах… ни, что сейчас важнее, на куртках арбалетчиков. Вот с чем пришлось голову поломать — так это с тем, каким макаром закрепить наконечники на запястьях, наподобие браслетов наших металлистов. Это ж не заклепки какие-то — каждый наконечник в длину сантиметра по три! Пришлось и куртку надевать несколько непривычную — с широкими, висящими мешком рукавами. Хорошо, что здесь такие присутствуют, а то выглядел бы грозный Серый рыцарь уличным шутом. Зато ничего не видно. Правда, дырки будут на рукавах… да и хрен бы с ними, мне в этой одежке долго не щеголять. А вот эффект от такого укола — буквально сногсшибательный! Все равно что клинком ткнуть — кирдык наступает мгновенно! И крови тоже не остается. Наконечники «выпивают» ее так же быстро и эффективно, как и клинок. Нечего сказать, хороший подарочек достался от моего предшественника. Явно мужик был дальновидный!
Два тела оседают на лавке. Увидевший это третий стрелок отскакивает к стене. С грохотом падает на пол сбитая лавка. Арбалеты стоят у стены, и достать их нереально. Арбалетчик это понимает и оттого в ту сторону даже и не глядит. Вместо этого он опускает руку к поясу. Что там у него? Кинжал? Неоригинально, лучше бы он меня пивной кружкой приголубил — ей-богу, эффект вышел бы сильнее. Тем паче, она у него в руке была. А так… только время потерял. Мне-то оружие доставать не нужно. Руки — вот они! Готов…
Задержавшись в дверях, окидываю картину всеобщего разорения. Жуть… Три обескровленных тела, да в коридоре один… по идее, у меня сейчас приход начаться должен. Хотя кто их, этих Серых, знает… когда там у них такое состояние наступает? Лично я, например, не знаю. Может, его и вовсе не бывает?
И снова мы на военном совете. Времени в обрез, оттого обходимся без долгих вступлений.
— Брат Манрике! Чем порадуете?
— Э-э-э… а я должен чем-то вас обрадовать? — удивленно поднимает брови старый монах.
— Блин! Извините! — поправляюсь я. — Как продвигаются ваши изыскания?
— Нам удалось установить, что обряд создания Шерна не доведен до конца совсем немного.
— А поподробнее? Видите ли, пока не создан третий шар, где-то ожидает своей очереди еще один. И мы не можем быть уверены в том, что орден не пустит его в ход.
— М-м-м… если мы доставим в святилище тот шар, что у нас имеется… процесс можно ускорить… и в этом случае останутся только эти три шара. Шар же, что хранится у ордена, утратит свою силу.
— Ваше преосвященство! — поворачиваюсь к Эрлиху. — Это — уже ваша епархия!
— Завтра же он будет здесь.
— Так он что, все время был рядом?! — Я ошарашенно качаю головой. — Ну, вы, ваше преосвященство, и даете… не ожидал…
— Мы предполагали… брат Иан высказал такую мысль еще раньше. И, как теперь это ясно, не ошибся.
— Так! Ладно, после драки мечами не машут. Брат Манрике, вы сможете…
Блин! А как он сможет?! Там же еще жертвы приносить нужно!
— Да, сын мой. Мы нашли… способ. Ты получишь все три шара. Они будут рядом, и, стало быть, четвертый шар потеряет свои свойства гарантированно. Так указано в документах ордена — уцелеть может только тот шар, что находится ближе к месту проведения обряда. А все имеющиеся у нас шары будут лежать рядом — ближе некуда.
— Хорошо… Барон!
— Да, милорд?
— Всем жителям укрыться в домах! Городов и деревень не покидать! Кого увижу — лично башку отверну!
— Будет исполнено, милорд.
— Держать наготове посыльных! Связь — как уговорились.
— Слушаюсь, милорд.
— Вопросы есть? Нет? За работу, товарищи дорогие!
Все встают и выходят из комнаты. Только оба епископа задерживаются в дверях.
— Сын мой… — Гройнен медленно выговаривает слова.
Блин, а ведь он уже совсем старый дед! А тут на него столько навалилось! Нет у меня совести, совсем старика загонял…
— Слушаю вас, ваше преосвященство.
— Ты… уверен в том, что…
— Поступаю правильно? Не совсем. А у вас есть иные предложения?
— Ты что-то не сказал нам…
— Не сказал. И не скажу. Ибо то, что знают двое — знает и свинья! И у стен есть уши, ваше преосвященство. Я должен быть абсолютно уверен в том, что ни одна живая душа не сможет выдать мой замысел.
— Ты… в ком-то сомневаешься?
— Нет. Но, ваше преосвященство, положа руку на сердце, вы уверены в том, что сможете улучшить мой замысел? Вы воюете с орденом уже множество лет — и так и не отыскали способ его уничтожения.
— А ты? Отыскал его?
— Хочется думать, что да. Все люди одинаковы, ваше преосвященство. Хоть здесь, хоть у меня дома. Мерзавец всегда мыслит похожим образом. И неважно, что у него на плечах — сутана ордена или костюм от Версаче. Помыслы негодяев во многом одинаковы — они судят всех людей по себе.
Попы даже не спрашивают у меня, что это за костюм такой, не до того.
— Мы… мы будем с тобой рядом.
— До определенного момента, ваше преосвященство. А то вы мне всю малину обломаете.
— Что?
— Да не обращайте вы внимания! Это так… вырвалось ненароком. Ваше преосвященство, — поворачиваюсь я к старику. — У меня есть просьба лично к вам!
— Слушаю тебя, сын мой.
— Вы должны увезти отсюда Мирну. Как можно скорее и как можно дальше. Ее время скоро подойдет. И… я не хочу рисковать.
— Хорошо. Но как я ей все объясню?
— Это попробую сделать я. Но, ваше преосвященство, вы мне поможете!
— Мы увезем ее в Барский монастырь. Он неприступен, многолюден, и Мирне будет оказана там вся возможная помощь.
Теперь мне осталось самое трудное…
— Ты хочешь, чтобы мы уехали? — Сероглазка печально смотрит на меня. — Не хочешь увидеть первым своего сына?
— Хочу! Но также я очень хочу, чтобы его не увидел еще кто-нибудь… чьи помыслы при этом будут не столь возвышенны.
— Ты же будешь рядом!
— Увы, мой котенок… не всегда. Армия ордена на подходе.
— Но замок неприступен!
— Против горцев. А эти… они знают здесь каждую дыру! Я не могу рисковать вами! Как можно идти в бой, постоянно оглядываясь назад?
— Какой же ты врун… — Она проводит тонкими пальцами по моей щеке. — Так и не научился меня обманывать?
— Почему врун? Ваши жизни для меня дороже своей собственной!
— Это так, — кивает она. — И я это знаю. Но неужели ты можешь думать о том, что и твоя жизнь для меня менее ценна? Не оборачиваясь назад… может быть, ты и прав. Но… я всегда смогу тебя прикрыть! Только для этого мне нужно быть рядом!
Ознакомительная версия.
