– Если там опять имитатор, – бормотал он себе под нос, – разнесу чмошника на хер… А Жук в натуре жучара, это ж надо, сныкать конину… взял и зажучил…
Преодолев половину дистанции, Цыган заметил мелькнувшую справа тень. Навыки не подвели его, он успел среагировать и выстрелить короткой очередью. Да, это пожаловал крыс-летун. Довольно крупная тварь, мутант летучей мыши, подросший размером с половину человека. Монстры этой разновидности обитали в пещерах выше по стене, и появление одного из них – плохой знак. Смесь разрывных и зажигательных выполнила свою функцию, сильно покалечив гада, но уйти с линии атаки Цыган не успел.
Крылатая бестия снесла человека, словно вихрь. От ран мутант завизжал, и парочка хищник-жертва покатилась по земле, но кто в ней кто – было непонятно. Летун сразу пустил в ход свои огромные когти, но бронекомплект сдержал натиск, к тому же нанесенные монстру повреждения делали свое убийственное дело. Главное, Цыган не протормозил и сразу пустил в ход нож.
Так получилось, что, защищаясь, он воткнул клинок в загривок монстра и оттянул башку от себя, тем самым обезопасив лицо от зубастой пасти. Так же как и у его предков, шея у этого отпрыска теплокровных практически отсутствовала. Длинное лезвие резким движением кисти Цыган вогнал глубже, достигнув позвоночника. Несмотря на все мутантные изменения, внесенные ареальностью, настоящим хищником оказался все-таки человек.
Мутант злобно защелкал жадной пастью, испустил кровавые слюни, задергался в судорогах и сдох, напоследок изрыгнув фонтан бурой блевотины. Цыган отбросил монстра и отпихнул его от себя ботинком. Он победил – приобретенные навыки и острая сталь стали залогом успеха. Человек мог ликовать, но за победу пришлось заплатить, он получил ранение. Один из когтей колющим ударом проскочил меж боковых пластин брони на торсе, а правую ногу другой коготь монстра распорол скользящим.
– Эх, угораздило тебя, брат, – сокрушенно посетовал подбежавший к нему Феникс.
Дракон и Бритый тоже почти добрались к месту происшествия.
– Лежи спокойно, не дергайся, – приказал Дракон.
Достав из аптечки жгут, он приподнял «фартук» брони, перетянул ногу Цыгана у паха, затем, вытащив другой пакетик, разорвал его и рассыпал целебный порошок на кровоточащую рану, располосовавшую бедро.
– Прежде всего необходимо остановить кровь, – сказал он. – Это поливинилпирролидон, старое, проверенное, еще советское средство. Должно быстро помочь.
– На меня попали слюни этого урода, – пожаловался Цыган, – и в ране они тоже есть… У меня голова кружится… идти вряд ли смогу…
– Нужно унести его в безопасное место, давайте за мной, – сказал Феникс, после чего, вскинув «калаш», подстрелил еще одного летучего крыса на подлете и целеустремленно зашагал прочь.
Дракон с Бритым подхватили товарища и понесли его вслед за Фениксом. Проводник все время оборачивался, держа на контроле тыл.
– Тут до логова Слепыша недолго, – бросил он на ходу, – несем его туда.
– Если до укрытия так близко, где ж тебя так долго носило?! – вызверился вдогонку Дракон.
– Я попал в неприятность, – обернувшись и даже на секунду притормозив, сказал Феникс. – Нору-то я нашел быстро, даже убедился, что Слепыш дома.
– Это как же, интересно?
– У него входная дверь с какого-то корабля, на ней круглый иллюминатор. За стеклом видно, что горит свет, а это значит, что хозяин дома. Он вообще всегда дома, насколько я помню. Это было несложно, но на обратном пути я напоролся на новый образчик «неверного», и пришлось отлеживаться в канаве, спасибо, что подвернулась…
– А это ничего, что вы орете на весь Трот? – вставил Бритый.
– Ничего, – спокойно ответил Феникс, – за нами все равно погоня, так что нужно быстрее, а не тише.
– Кто это за нами гонится? – спросил Дракон, рванув вперед, тем самым заставляя и Бритого двигаться быстрее.
– Я потом расскажу, – пообещал Феникс, развернулся на сто восемьдесят и дал очередь в воздух, отпугнув еще одного летуна.
– Далеко ещ-ще-о? – прохрипел Дракон. – Мать его, он тяжелый в снаряге…
– Не-не, чуток с-совсем осталос-сь, я узнаю эти с-скалы, – просипел Бритый и оказался прав.
«Органы чувств реально даны человеку, чтобы воспринимать все, существующее вовне. Чтобы воспринять все, что существует внутри, человек получил душу, но органа такого нет, и человеку в ее реальность приходится просто верить…»
Квад сталкеров оказались лицом к лицу со скалой, отвесно вздымающейся ввысь.
Где она заканчивается, снизу видно не было, сотни метров отделяли их от верхнего края. Они просто знали, что там большое расстояние, но рассмотреть его по всей длине не имели возможности. Ведь уже на второй сотне воздух становился непроглядным, сгущаясь в волглую серую взвесь. Бывало, что она рассеивалась, но сейчас им не везло – хмурый сырой туман висел неподвижно, и не собираясь редеть.
Влево и вправо каменная стена тоже утягивалась далеко, за пределы взгляда. Стоящим у ее подножия бродягам бугристая, изъеденная трещинами и нишами стена казалась условно плоской, но если пойти туда или сюда, то станет понятно, что она постепенно закругляется, и, проследовав по окружности, через энное количество километров можно вернуться в эту же точку. Но гарантий, что подобная ходка завершится возвращением, нет и быть не может. Лишь наиболее удачливым и сильным дано ее совершить. Однако по-настоящему удачливые и сильные не выступят в путешествие просто так, ради того, чтобы пройтись и вписать в перечень своих дорог новую строчку… Они отправляются в путь, точно зная зачем.
…На каменной поверхности, почти неразличимая уже через дюжину шагов от скалы, обнаружилась вделанная в скалу металлическая створка прямоугольной формы с закругленными углами. В верхней части люка действительно горел слабым светом иллюминатор, замызганный и обляпанный до такой степени, что свечение уже не разобрать было с той самой дюжины шагов.
Сгущались самые настоящие сумерки. В глубине Трота день короткий, спринтерский, как на дне любого серьезного котлована. Для четверых бродяг он мог быть еще короче, но стена, у которой они стояли, все-таки была восточной, солнечные лучи с западной стороны неба помогли им, и они успели до наступления ночной тьмы.
– Кто-то собирался сегодня ночевать в отеле… – проворчал Бритый.
– Ты же знаешь, в Зоне лучше озвучивать вслух только те планы, которые не являются истинными, – сказал Феникс. Он наверняка при этом скривил уголок рта в своей призрачной улыбочке, но в серых сумерках лицо уже толком не различалось.
