Ознакомительная версия.
– Отец! – Гоша подошёл к самым окнам, чтобы не делать шума разговором, а я проследовал за ним. – Скажи вот, пожалуйста, – уже совсем тихо, стоя прямо перед окнами, сквозь которые на нас смотрел взъерошенный, с пепельно белыми редкими волосами старичок, продолжал Гоша, – Торжок отсюда далеко?
– Чаво? – переспросил дед, не расслышав Гошиного вопроса.
– Тор-жок! – членораздельно повторил Гоша. – Город Торжок.
– А, Торжок, – на деревенский лад произнеся обе «о» в слове «Торжок», повторил дед. – Нет, сынок, тут близко довольно, километров сорок, – ответил дед. Гоша кивнул в знак благодарности, затем повернулся ко мне и спросил:
– Антон, ты помнишь, сколько мы примерно по трассе проехали ещё от Торжка, пока на нас чёрт тот не выбежал с обочины?
Я напряг память. По моим прикидкам, мы ехали ещё минут десять, может двенадцать, пока не попались в бандитскую ловушку.
– Ну, десять-пятнадцать минут где-то, а что? – озадаченно переспросил я.
– Нет времени сейчас объяснять, – отрезал Гоша, затем ещё порасспрашивал старика о той деревушке (описав её по памяти), в которой в одном из домиков сидели мы, пока не дождались попутного Ярослава. После того как все вопросы, которые он задал старику, в той или иной степени были освещены, Гоша поблагодарил того и быстрыми шагами пошёл к машине. Я, соответственно, за ним.
– Едем назад, к трассе, времени в обрез! – скомандовал, не сказал, а именно скомандовал он.
С одним спущенным колесом, буквально на ободе, мы с черепашьей скоростью двинулись обратно по направлению к трассе. Солнце багровым диском, словно намекая на скорое начало нечеловеческой кровавой бойни, висело уже у самого горизонта, готовое через какие-то несколько десятков минут свалиться за его линию, сбежать, чтобы не видеть того, что начнётся на Земле… Меня аж передёрнуло от одной мысли, что через тридцать-сорок минут солнце скроется и тьма разольётся по округе.
– Ну конечно, тайник, ведь да?! – спустя несколько минут спросил я Гошу и ожидающе уставился на него.
– Угу, – буркнул тот, погружённый в свои мысли. – Тайник! – с ударением на «к» повторил Гоша и задумчиво покачал головой, словно поддакивая сам себе в каком-то внутреннем диалоге.
– А… – начал было я, потом замолчал. Спустя небольшую паузу, в течение которой я попытался предугадать ход мыслей Гоши, и, не найдя ответа на вопрос: «А где мы проведём ночь? Где будем укрываться от нечисти?», продолжил:
– Тайник… Понятно, там оружие, а где мы ночь проведём?
– Где, где? Там! – Гоша посмотрел на моё обескураженное и взволнованное от непонимания его задумки лицо и рассказал мне своё видение того, как нам необходимо действовать, что делать, чтобы выжить. Понятное дело, что не случись у нас прокола колеса, мы бы мчались уже к северу, оставляя позади всё обширнее занимаемые живыми мертвецами территории, чтобы переночевать где-нибудь там, куда они ещё не добрались. А на следующее утро мы бы снова наведались в эти края, дабы продолжить поиски любимого моего человечка, который точно жив и ждёт нас где-то, нужно только найти где. Так, по крайней мере, думал я. Не могу сказать за то, что Гоша и завтра стал бы по-прежнему оказывать мне содействие в поисках, но я хотел в это верить. Но, я отвлёкся. Так вот, до прокола колеса виделось всё как-то более или менее понятно; мы бы покрыли за час-полтора сотню с лишним, а то и две, километров и отсиделись бы на пока ещё подвластным людям, а не свирепым монстрам, территориях. Но теперь и думать о том, чтобы ехать к северу, было бессмысленно; с пробитым колесом вряд ли мы до темноты проедем и те семьдесят километров, что, если ехать по прямой, и отделяли нас от посёлка, где живёт баба Зоя.
Гоша видел лишь один шанс на спасение; по его задумке, мы должны были целую ночь отсиживаться на втором этаже здания, где мы тогда оставили наш тайник с боеприпасами. Объяснил он это тем, что: «Нельзя нам в местах, пахнущих человеческой кровью оставаться. Эта нехристь первым делом прибежит голод утолять, а нюх у них сам знаешь какой – чудо нюх. В деревнях полно трупов людей и животных, да и тех, кто не оставил домов своих, как видишь, хватает. Находиться в месте, где вчера ещё была жизнь нельзя. Первым делом мёртвые пройдутся по ним и второй волной уж наверняка «подчистят хвосты» за своими предшественниками. И если, как ты хотел, засядем в подвале – выковырят и изорвут, как Тузик грелку. А может, и в том доме, где тайник, есть подвал, тогда в него засядем… Только вот не помню я там подвала. Но, первым делом, нам всё равно туда – там ведь пу-ле-мёт, а это, брат, половина успеха. Не забываем и про Фольксваген, в нём тоже найдётся, чем «угостить» нежить. Жить-то хочешь? Тогда давай, скорей жми туда и не думай ни о чём, кроме как побыстрее туда доехать». На мой резонный вопрос: «А если там подвала нет и найти какой-нибудь дом с подполом в ближайшей безлюдной окрестности у нас не хватит времени, что тогда?», Гоша ответил односложно: «Разберёмся». О, как же он угадал – «разберёмся» было моей любимой фразой и единственной, верной для любых ситуаций формулировкой, и я не стал спорить, да и контраргументов у меня всё равно не нашлось бы. Мы просто ехали вперёд, не зная, как и где нам предстоит провести грядущую варфоломеевскую ночь, да и с отсутствием уверенности, протянем ли мы её в принципе… Как-то инстинктивно, на бессознательном уровне я всецело доверял Гоше. Но не ошибался ли я?
Мы ехали, судя по всему, правильно. Совершенно незаметно пролетели сорок минут, начинало темнеть. Солнце уже на две трети опустилось за горизонт, и с каждой минутой я начинал нервничать всё больше и больше. Я старался изо всех сил настроить себя на хладнокровие, думать лишь о дороге и, по возможности, не попадать ободом в ямы, объезжая их. То и дело я повторял про себя «разберёмся, разберёмся», но пучина скорого, неминуемого ужаса засасывала меня всё сильнее. Я не мог уже концентрироваться на дороге, и пару раз мы со всего размаху влетали в огромные дорожные канавы, но, слава Богу, обод всё ещё оставался круглым и не превратился в овал. И вот наконец-то на горизонте появились знакомые пейзажи. Надо сказать, что «память водителя» была во мне развита очень и очень хорошо, и я с лёту узнал ту местность, которую мы проезжали позавчера непосредственно после приключившегося ЧП с бандитами. «Да, эта вот водонапорная башня справа, да! Так, вот этот остов УАЗ и ка слева, прекрасно!» – вслух проговаривал я, радуясь, что мы уже почти доехали до цели. Вскоре увидел и мы и тот дом, куда отнесли с простреленной ногой Андрюху, и в котором потом сидели, покуда не дождались попутки, то бишь Ярослава. Затем свернули с трассы, в направлении к злополучному домишке, в котором дожидались своей жертвы, нас то есть, Гоги, Петруччо и басоголосый бригадир. Мы подъехали аккурат прямо к «Транспортёру», припаркованному между домами. Судя по всему, поставили мы его действительно в весьма укромное местечко, потому что с трассы совершенно было не понять, что там вообще стоит машина, и поблизости на тонюсеньком снежочке не было ни единого следа. Да, место это было выбрано бандитами стихийно, спонтанно, и, конечно уж, оно явно не было известно остальным членам шайки, ну а проезжавшим мимо беженцам никакого дела не было до обыденных, коих сотни, отдалённых от трассы на две сотни метров чахлых домишек. У мародёров и без того работы было хоть отбавляй. Да и какие уж теперь тут мародёры, когда афганцы ступили на эти земли? В общем и целом, Фольксваген стоял совершенно не тронутый. Мы наспех побросали в Хонду всё его содержимое. Ох, и сколько же там было гранат, рожков к автоматам, пистолетов и даже бутылок с зажигательной смесью – целый арсенал! Но главное – пулемёт с несколькими здоровенными коробками патронов к нему, находились не здесь… Мы поспешили выехать вновь на трассу и, пересекши её, направились по грунтовой дороге, благо хорошо промёрзшей, к тому самому брошенному особнячку – настоящей кирпичной крепости, держать оборону которой нам предстояло грядущей ночью. Хотя, как мне казалось, два, пусть и до зубов вооружённых, человечишка едва ли могли продержаться и полчаса под натисками полчищ, обладающих неистовой силой, чудовищ. А может, всё же пока ещё не полчищ? Может, их, афганцев, пока тут не столько, сколько воображал себе я? А воображение у меня было развито, не кстати, очень и очень хорошо. Когда я прокручивал в голове возможный сценарий ночной осады нашего убежища афганцами, воображение моё рисовало мне картину, походившую на фронтовые действия: насколько хватает угла обзора, слева и справа непрерывными потоками бегут на наш, одиноко стоящий на опушке домишко, орды одетых в окровавленное тряпьё зомби и, добегая, лезут по стенам в окна и выламывают двери. А мы, забившись в угол, что есть сил отстреливаемся от беспрерывно проникающих внутрь тварей. Но такой сценарий развития событий, конечно же, был объективно слишком уж преувеличен, и, когда я заставлял себя осознать это, моё тревожное воображение несколько отступало перед здравомыслием. Да и опять же я понимал, что выстраивать наперёд возможные исходы событий – загонять себя в тупик, и что на деле всё сложится совершенно иначе, чем пытаешься смоделировать. А раз так, то зачем лишний раз рисовать в мозгу страшные полотна? Оно всё равно беспочвенно и только лишь притупляет инстинкты выживания и самосохранения. Проще действовать по принципу «здесь и сейчас», то есть по обстоятельствам. Поймав себя на этой мысли, я бросил гадать и упёрся взглядом вперёд, где уже виден был одиноко стоящий на фоне леса коттедж…
Ознакомительная версия.
