— Мне не мешало бы возобновить боезапас, — сказал он.
— Я посмотрю, чем тут можно помочь. А пока поговорю с Сафентисом. На нашей он стороне или нет, но ему может быть известно о Каэронии больше, чем нам.
Коридор вывел их к баракам, где вдоль стен стояли заржавевшие металлические скамьи, а из личных святилищ в честь Омниссии, устроенных в нишах, поднимались струйки дыма от горящего машинного масла. Воины отделения Аларика тотчас приступили к обряду ухода за оружием. Бормоча собственные молитвы, они принялись чистить штурмболтеры и орудия Немезиды.
Брат Дворн, сняв верхнюю часть доспехов, ремонтировал многочисленные пулевые пробоины и царапины на керамитовых пластинах. Дворн, даже по меркам космодесантников, обладал могучей мускулатурой и в любых рукопашных схватках, как правило, оказывался в первых рядах. Кардис серьезно пострадал от рук демонов, и теперь его расколотую грудную клетку вправляли и перевязывали техножрецы Антигона. У Кардиса была также сломана рука, и после примитивной операции по соединению осколков кости на бицепсе остался ярко-красный рубец. Но повреждения грудной клетки, образованной из сросшихся ребер, были гораздо тяжелее. Осколки костей наверняка впились во внутренние органы. Это означало, что Кардис будет слабее и медлительнее собратьев космодесантников, и его состояние станет только ухудшаться, до тех пор пока он не доберется до настоящего апотекариона.
Каждому из трех своих боевых братьев Аларик был обязан жизнью просто благодаря тому, что в сражении они прикрывали его спину. Все они были обязаны друг другу: ни один Серый Рыцарь без поддержки товарищей не смог был продержаться на Каэронии и дня. И на Аларике лежала ответственность за их поведение в сражениях и духовное состояние. Это была тяжелая ноша, но Аларик принял ее, поскольку, кроме него, мало кто смог бы на такое решиться.
Аларик подошел к сидящей на скамье Хокеспур. Дознаватель расстегнула и опустила до пояса свой скафандр. Одежда под защитным костюмом была достаточно тонкой, чтобы Аларик мог разглядеть выступающие ребра женщины. За несколько дней на Каэронии Хокеспур сильно исхудала. И большую часть ее сил, видимо, отнимала борьба с голубовато-серыми опухолями под кожей горла и верхней части груди. Лицо Хокеспур было бледным, как воск, а короткие пряди черных волос прилипли к покрытому испариной лбу.
— Хокеспур? Как ты себя чувствуешь? — спросил Аларик.
Хокеспур пожала плечами:
— Я сопротивляюсь болезни.
— Как долго ты еще сможешь продержаться?
— Насколько хватит сил. По моим предположениям, около недели. Но я всего два года изучала курс медицины. Может, больше протяну, а может быть, и меньше.
— Антигон обещал попытаться наладить связь с орбитой. Если ему это удастся, я мог бы оставить тебя здесь.
— Нет, юстициарий. Я представляю Инквизицию на этой планете. И я должна немедленно узнавать обо всем, что вы обнаружите. Нельзя подвергать миссию риску провала только из-за того, что мое время ограничено.
Хокеспур натужно закашлялась, и рядом с ней тотчас возник техножрец с потрепанным медицинским боксом. Аларик оставил их вдвоем, а сам направился к своему отделению.
— Братья, — обратился он к товарищам. — Магос Антигон может оказать нам неоценимую помощь. Ему известно многое о том, что здесь происходит, и о структуре организации врагов. С его помощью мы, вероятно, сумеем нанести удар в самое сердце еретиков.
— Это хорошо, — откликнулся брат Дворн. — Мне надоело блуждать в потемках. На этой планете не найдется никого, кто мог бы нам противостоять в бою лицом к лицу. Все, что нам требуется, так это выяснить, где скрываются противники.
— Надеюсь, что это действительно так, — сказал Аларик. — Но все не так просто. Антигон будет пытаться наладить для нас связь с Никсосом. Тогда мы ознакомим его с ситуацией и, возможно, получим новые приказы.
— Кто бы ни контролировал сейчас эту планету, — вмешался брат Холварн, — они не случайно организовали переход в реальный мир. И они понимают: рано или поздно имперские власти узнают о том, что Каэрония захвачена еретиками и демонами. Они оказались здесь по какой-то причине и должны торопиться. Не знает ли Антигон, почему они выбрали для возвращения именно этот момент?
Аларик опустился на ближайшую скамью, и она прогнулась под его весом. Юстициарий положил на пол алебарду Немезиды и стал расстегивать массивные замки керамитового нагрудника.
— Нет, это ему неизвестно. Зато нам известно кое-что, о чем Антигон не знает.
Холварн приподнял одну бровь:
— Око Ужаса?
— В ходе Тринадцатого Черного Крестового Похода в пределы Империума попало больше кораблей Хаоса, чем за время любой другой подобной операции в последнее тысячелетие. Возможно, это простое совпадение, возможно, нет. Но если повелители Каэронии собираются способствовать Черному Крестовому Походу, то мы, одержав здесь победу, поможем тем, кто принял на себя тяжесть вторжения в Оке Ужаса. Не сомневаюсь, что до вас дошли слухи о чрезвычайной необходимости известий о победах.
Аларик снял нагрудную пластину и увидел кровоподтеки и ссадины, отмечавшие схватки последних нескольких дней. Он сильно устал, чувствовал боль и не сомневался, что к этим шрамам вскоре добавятся и новые отметины. Если, конечно, он до этого доживет. Каэрония наверняка готовит ему бесчисленное количество преград, о которых он еще не знает.
— Но пока от нас зависит очень немного, — продолжал Аларик. — В настоящий момент мы должны сосредоточиться на том, что можем изменить. А в первую очередь — на самих себе. Наше оружие повидало на этой планете слишком много скверны, и надо снова его освятить. То же самое относится к нашим телам и мыслям. Холварн, начинай обряд очищения оружия. Арчис, поговори с духом своего огнемета. До следующей битвы осталось не слишком много времени, и его надо употребить должным образом.
Брат Холварн своим низким голосом стал выпевать ритмичные строфы посвященной оружию молитвы. В ней он упрашивал духов доспехов и оружия даровать прощение воинам за то, что им пришлось столкнуться с моральной угрозой Каэронии. Все боевые братья присоединились к его пению. И каждый, кто видел их в этот момент, не мог не понять, в чем заключалась истинная мощь Серых Рыцарей: не в усиленных телах и священном оружии, и даже не в бесконечных тренировках, которые учили их сражаться с врагами. Настоящую силу им придавала вера, ее непробиваемый щит хранил их разум от обольщений Хаоса и лжи демонов. Никто, кроме них, во всем Империуме не мог похвастаться такой несокрушимостью духа — вот почему существовали Серые Рыцари, вот почему им доверяли одерживать самые яркие победы во имя Императора.
