— Похоже на то, — задумчиво признал человек. — Согласен с вами, на этих фактах можно построить самые разные сценарии минувшего.
Джир энергично кивнул и, решив блеснуть эрудицией, обратился к терминологии точных наук:
— Мы имеем четыресточки, но не можем построить на них жесткий квадрат несокрушимой концепции.
— Зачем же обязательно квадрат, — засмеялся Марат. — Через четыре точки можно провести бесконечное число линий — прямых и кривых, замкнутых и уходящих в сингулярность.
— Сингулярность? — переспросил ошарашенный гунад. — Если не ошибаюсь, это характеристика пресловутой трансцендентности.
— Возможно, и ее тоже, — не стал спорить Ирсанов. — Коллега, наверняка вы и ваши оппоненты создали собственные гипотезы о тех событиях.
— Хотите услышать? Понимаю вас, — Джир улыбнулся. — Чувствую родственную душу. Мне знакомо это состояние, когда хочется поскорее узнать что-то новое… Ну, слушайте!
По его мнению, старые цивилизации Пас-Лидоса объединились, прихватив часть Уфу, и образовали конгломерат, названный Татлаком. Во всяком случае, в куфонском языке было фонетически близкое слово «далтанга», означавшее «большой» или «великий», а уторрамская идиома «аталкат» выражала стремление к господству внутри семейного клана.
Мятежи Джир объяснял просто: плебс бунтует всегда и при любой возможности. Археолог не исключал, что примитивные племена Туллаба и Дубу, так и не поднявшиеся выше Техно-четыре, пытались отстаивать свои замшелые псевдокультуры, но были разгромлены.
— Полагаю, они создали армию клонированных монстров, — сказал Джир. — Туллаб уже капитулировал, а клоны продолжали бестолковую войну. Логично?
— Безусловно, — тактично согласился Марат, еще на Земле успевший составить собственную гипотезу. — Это единственная теория?
Печально тряхнув хвостом, археолог признал, что существует и, к прискорбию, весьма популярен иной сценарий. Часть его коллег во главе с маститым Сатом предпочитала дословно верить всем нелогичностям открытых на Кеннериде текстов.
— Они считают, что Татлак находился в Уфу, что имперская армия завоевала Пас-Лидос, а потом в Татлаке случилось восстание и мятежные пауки и моллюски вторглись в наши края, где были разгромлены объединенными силами татлаков, куфонцев и остальных цивилизаций.
— Тоже логично, — согласился человек. — Вы видите слабые места этой гипотезы? Гунад обиженно фыркнул:
— Слабые места есть у любой теории. Мятежники не могли вторгнуться со стороны Уфу, потому что абсолютно точно установлено: главные боевые действия разворачивались на противоположной границе — ближе к скоплению Олла.
— Может, жившие там колмунты и туллы восстали против Татлака?
Покачав головой, Джир сообщил, что в летописях Кеннерида четко сказано: именно государства той зоны добровольно и без сопротивления присягнули империи, а потом сражались против мятежников.
Марат возразил: дескать, это ничего не доказывает — к примеру, могли взбунтоваться имперские гарнизоны на границе между Пас-Лидосом и Оллой. Джир резко отверг это предположение, напомнив, что нет признаков пребывания там чужих гарнизонов, если не считать массовых захоронений гуманоидов и моллюсков.
— Этого вполне достаточно, — сказал Ирсанов. — Гуманоиды с моллюсками и были татлаками. Теми самыми двуногими и шестиногими, о которых слагали мифы древние гунады.
— Это спекуляция! — взорвался Джир. — Коллега, неужели вам нравится столь примитивная концепция?
— Нет, я лишь пытаюсь быть объективным. На самом деле у меня была собственная гипотеза, но она тоже уязвима.
— Рассказывайте! — потребовал гунад.
Стараясь не слишком обидеть аборигена, Марат изложил свои догадки: мол, вторгшиеся полчища Татлака могли быть названы мятежниками и варварами. Джир, снисходительно покривившись, возразил:
— Новые данные наводят на мысль, что именно восстание объединило старые расы в империю Татлак.
— Мечта о победоносном восстании — общий мотив мелких народов и низших социальных слоев, — парировал человек.
Гунад-археолог печально повторил, что пока в их распоряжении слишком мало фактов, а потому рождается слишком много догадок.
— Может быть, скоро мы будем знать намного больше, — загадочно произнес Джир, но тут же сделался скучным и пожаловался: — Мы даже не понимаем, из-за чего велись те войны.
По этому поводу Марат высказал общепринятую на Земле точку зрения. В основе всех войн, провозгласил он, лежит дележ ресурсов и транспортных путей, а устранение военно-политического конкурента — неизбежный и самый простой путь достижения главной цели. Империи, добавил Ирсанов, рушатся в результате военного поражения, если не имеют прочных внутренних связей, а народ ненавидит власть или охвачен апатией. Пока большинство граждан верит в идеалы, на которых построено государство, никакое поражение не способно уничтожить иерархическую систему державы.
Джир выслушал его в некотором замешательстве, словно никогда прежде не знал этих банальностей. С явным сомнением он буркнул:
— Любопытно… Только делать выводы пока рано. В имеющихся данных слишком много противоречий.
— Так обычно и бывает. — Человек беззаботно отмахнулся. — Истинная информация всегда тонет среди лжи, ошибок, искажений.
Гунад, горячась, выкрикнул:
— Но как же тогда отбросить шелуху и неправду, чтобы найти отгадку?
— На то есть интуиция и логика.
Джир привычно задумался, пристально рассматривая человека. После затянувшейся паузы гунад медленно проговорил:
— Я начинаю сомневаться, что ваша… — Он запнулся, видимо, не желая употреблять эпитет «варварская», — …что ваша нетрадиционная логика подскажет верный путь.
Эти реплики развеселили человека. Что на Земле, что в дебрях Галактики гуманитарии оставались ограниченными недоумками. Никакой логики, ни малейшего умения анализировать факты — лишь голый натиск. А если лобовая атака сорвалась, так впадают в панику и зовут на помощь кого угодно, хоть неандертальца из соседней пещеры.
Постаравшись очистить свой голос от дидактичное, он произнес:
— Не знаю, варварская у меня логика или обычная, какой пользуются в точных науках… Если часть фактов вступает в противоречие с остальными, их надо — по крайней мере, временно — отодвинуть в сторонку. Потом, когда построим базовую гипотезу, остальным фактам тоже найдется место; Некоторые автоматически встраиваются в концепцию, остальные приходится выбросить в мусорную корзину.
Гунад снова утонул в размышлениях, потряхивая кончиком хвоста, и наконец изрек:
