какая она была красивая и упрямая шестнадцать лет назад – отстаивала пацана с горящими глазами, требовала оставить ему жизнь. Айварих тогда почти влюбился в неё и согласился держать бастарда при дворе, чтобы Катрейна могла с ним нянчится, даже не слишком возражал против его имени. Чего не пообещаешь невесте с такими родственниками! Знай он тогда, что Ноэль спас Дайруса, отправил бы его сына на тот свет. Но он тогда много чего не знал.
Жаль, что все потомки Кройдомов не вымерли заодно с Байнаром, – Айварих полюбовался, как Дим вытащил едва живого «Байнара» из-за ширмы, откуда слышалось лошадиное ржание, и с силой приложил о настил, по которому тут же растеклась красная «кровь». Публика ахнула. Дим как кошка взобрался наверх ширмы, побалансировал на тонком ребре и скрылся под довольные крики. Сильвестр-Монах, ради пьесы выбравшийся из-за пыльных томов церковных уставов и доходных книг, криво улыбался. Через пятнадцать минут Райгард с помощью Дима навёл порчу на короля Эйварда Пятого и вскоре объявил, что брат помешался, заняв место регента.
Ещё четверть часа спустя Райгард стоял с короной на голове, «народ» на сцене хлопал ему с восторгом; тех, кто пытался возражать, люди Райгарда уводили за ширму, откуда непрерывно слышались предсмертные крики.
Райгард приказал отпечатать много своих изображений с неофициальным девизом Кройдомов «Власть от Бога, и больше никто нам не указ», выпустил в толпу высмеивающие безумного брата-короля рисунки, затем потребовал от доминиарха назначить его единовластным королём Сканналии, отменить брак с надоевшей женой и позволить жениться на племяннице Рижитте, дочери Эйварда Пятого. Доминиарх с ужасом отверг эту идею и отправился на тот свет. Айварих стиснул зубы.
Какой-то монах на сцене тем временем красочно жаловался, что налоги велики, что королевская стража отбирает земли, присваивая их себе, что сила эктарианской молитвы становится всё слабее, и зло всё сильнее накрывает страну. Айварих нахмурился: Райгард не трогал земли церкви, а молился почаще иных монахов, как вечно напоминала Катрейна, пока он не поставил её на место.
Райгард похоронил на сцене жену Эмму. Когда какой-то монах попытался обвинить его в её смерти, велел страже убить монаха и разгромить его монастырь. Стража с восторгом швыряла по сцене «иконы», оловянные кубки, книги; за сценой слышался звон стекла и новые крики. «Райгард» прошёлся по сцене после погрома, поднял одну из уцелевших книг и произнёс вдохновенный монолог о том, что власть короля поставлена Богом и нет такой силы, которая может оспорить этот порядок. Ему внимали стражники с пиками в руках, за ними толпился «народ» – человек пятнадцать статистов, одетых как крестьяне, горожане, священники, даже мужчина с гербом в виде вороньей головы. «Народ» молчал, мрачно глядя на короля. Прибывший в этот момент гонец закричал, что началось восстание. Райгард попятился к краю сцены и спрятался, сцена опустела. Вскоре Райгард выкатился на помост уже «мёртвым». За сценой послышался громкий голос:
– Тиран называет свою власть божественной, но не Бог вручает ему эту власть. Бог против тирании, поэтому он всегда находит человека, спасающего нас от тирана! Да здравствует праведный король!
Айварих застыл в кресле, публика затаила дыхание. На сцену вышел Мирн:
– Я благодарю всех, кто смотрел сегодня мою пьесу. – Отдельные одобрительные возгласы раздались из толпы, в основном же люди молча наблюдали за Мирном. Он обратился к королю:
– Выше Величество, позвольте мне поблагодарить вас за то доверие, которое вы оказали мне должностью главного судьи! Теперь я прошу вашего позволения вернуться домой.
Айварих молча кивнул и тоже поднялся. На сегодня представление окончено, а ему надо подумать. Сильвестр оказался рядом, Айварих слегка нервно спросил:
– Что наш писатель скажет? Как тебе пьеса про злодея Райгарда?
– Вы позволите говорить прямо, Ваше Величество?
– Да, мне нужно твоё мнение.
– Сдаётся мне, Ваше Величество, – хмуро ответил Сильвестр, – что это пьеса про злодея, но про Райгарда ли? Мне кажется, ваш бывший судья взял на себя наглость осудить другого монарха. Отрубите мне голову, если я вру.
– Я подумаю, кому её отрубить, – пообещал Айварих.
***
Даже не переодевшись после многодневной скачки, Алексарх в грязном дорожном плаще бросился искать отца, звеня шпорами. Новости настолько не умещались в голове, что он до сих пор не верил: друг и наставник Оскар Мирн приговорён к смертной казни! Алекс всю дорогу до Нортхеда не слезал с коня, чтобы успеть. У него есть время до завтра. Завтра назначена казнь. Так вот зачем отец отправил его в эту поездку! Бессмысленную поездку якобы с важным письмом к королю Шагурии Крисфену Второму, дальнему родственнику Алекса! Алекс был уверен, что отец в письме попросил короля задержать сына на время.
Айварих в рабочем кабинете слушал отчёт Уолтера Фроммеля – Алекс успел услышать имя доминиарха Ривенхеда. Айварих, увидев сына, оборвал казначея.
– Ты должен быть в Шагурии, – то ли спросил, то ли потребовал Айварих.
– Отец, прошу, мне надо поговорить с вами.
– О Мирне?
– Неужели вы действительно собираетесь его казнить?
Айварих жестом попросил Фроммеля покинуть комнату.
– Я не хотел – он мне выбора не оставил.
– Вы ведь знаете его, он просто верен принципам! Он так же верен вам!
– Верность против верности, да? Очевидно, мне он меньше предан, чем пантеарху.
– Вы всегда ценили его именно за принципы, за его верность закону и твёрдость в вере. Прошу, дайте ему шанс остаться таким! Он никогда не пойдёт против вас!
– Если я позволю ему по-своему поступить, то что мне делать, когда другие его примеру последуют? Тоже позволить им выбрать, кому присягнуть: мне или пантеарху? В этом случае кому они будут верны? Всё, что от него требуется, – присягу подписать. Любой, кто откажется, – враг короля. Поверь, отказываются немногие, особенно после казни настоятеля Солгардского монастыря.
– Ваше Величество, эти казни восстановят народ против вас!
– Алексарх, – тихо и серьёзно заговорил Айварих. – Нам трудные времена предстоят, мне нужны люди, которым я могу доверять. Впереди схватка с Барундией, Лодивия тоже в стороне не останется. Я страну и её народ к новым условиям готовлю – люди вроде Мирна её тянут ко дну, а там лишь старая плесень и мутный ил. Неужели ты не понимаешь, что я затеял?
– Я… я никогда не стремился к трону, вы же знаете, – Алексарх покачал головой. – Я всегда считал вас образцом монарха, милосердного и великодушного. Оскар вам не враг…
– Если враги могут друзьями стать, то почему не может быть наоборот?
– Отец, позвольте мне поговорить с ним! Я постараюсь убедить Оскара примириться с вашими требованиями. Позвольте мне повидать его!
Айварих остановился у окна, глядя вдаль.
– Посоветуй ему последний шанс не упустить, Алексарх. Другого не будет.
Прежде чем выйти, Алексарх вспомнил, о чём говорили король с Фроммелем перед его приходом.
– Ваше Величество, доминиарх Ривенхед, он…
– Подписанную им присягу Фроммель
