за бок, пока я блокировал атаку мечом. Пришло время задействовать Дары. Капля крови, и в воздухе развернулась красная сеть. Посыпались распадающиеся на искры куски хищников. Я призвал Бера, синхронизировался и принялся раскидывать свиту ударами когтей. Одного схватил пастью и перекусил пополам. Затем прошёлся по площадке пламенем, сметая последних тварей. Пулемёт Софии смолк. Слышался ещё несколько секунд только затихающий визг крутящихся стволов.
Отдышавшись, мы переглянулись и дружно двинулись дальше.
— Могли бы и лифт сделать! — пробормотала София через пару пролётов.
Наконец, лестница закончилась, и мы вошли в богато убранный квадратный зал.
— Похоже, пусто… — заметил я, осмотревшись.
В ту же секунду в дальней стене отворилась дверь, которую мы видели на камере дрона. Из неё медленно вышло двухметровое существо, покрытое косматой чёрной шерстью. Выпученные глаза, похожие на ёлочные игрушки, вспыхнули янтарным светом.
— Это он! — шепнула София. — Оборотень!
— Да уж догадался! Что против него нужно? Серебряные пули? У тебя есть?
Я с сомнением взглянул на миниганы.
— Перестань пороть чушь! — поморщилась девушка. — У тебя в руке универсальное оружие против любых Проклятий. Я уж молчу про Дары.
Ну, слава Богу! А то я не прихватил с собой базовый набор охотника на нечисть.
— Зайки всё-таки ушли от больших злых волков и добрались до моего логова, — хрипло и насмешливо проговорил Пешков-младший. — Что ж вам тут понадобилось? Вроде, и не звали никого. Невежливо! — добавил он, осуждающе покачав огромной головой.
— Владислав Пешков, именем Его Императорского Величества приказываю вам сдаться, — проговорила София. — Угодно ознакомиться с приказом?
— У тебя и бумажка имеется, белобрысая?! — усмехнулся оборотень. — Поможет она тебе, когда я стану пожирать тебя живьём?
— Видимо, это отказ, — кивнула девушка, раскручивая миниганы. — Что ж… Барон, вы свидетель, что я объявила осуждённому волю Его Величества.
С этими словами София вскинула вертящиеся пулемёты и открыла шквальный огонь.
Однако пули врезались в стену за спиной оборотня, так как тот ловко отпрыгнул вправо. София развернулась, но Пешков снова переместился. Двигался он легко и стремительно. Что неудивительно, учитывая, что у него такой же симбионт, как у меня, — увеличивающий скорость. Плюс приобретённая вместе с Проклятьем способность.
Оборотень оскалился, обнажив зубы, и прыгнул на Софию. Девушка вскинула пушки, встречая его огнём. Я на всякий случай пустил сеть и призвал Бера. Пока синхронизировался, Пешков пролетел сквозь алые линии, встречая грудью пули.
И растаял!
— Это мираж! — крикнул я, разворачивая щит.
Но было поздно: вылетевший из ниоткуда зверь устремился с раскрытой пастью к Софии, которая смотрела совсем в другую сторону.
Я представил, как мощные челюсти смыкаются на девушке, вонзая в неё зубы. Почти одновременно с этим прыгнул оборотню навстречу. Он заметил меня и повернул голову, попытавшись вцепиться в Бера, но не успел: мы просто столкнулись в воздухе. Пешков отлетел назад, пару раз кувырнувшись, но приземлился на лапы. Я тут же атаковал его сетью. Он прыгнул вправо, избегая её. В этот раз я ожидал подобного маневра, поэтому ударил новой техникой. Ладони с когтями метнулись к оборотню, сбили с траектории прыжка и придавили к полу. Миг — и я оказался рядом. Из медвежьей пасти вырвалось разъедающее пламя. Пешков заверещал и забился, пытаясь вывернуться, но длинные когти пригвоздили его к полу.
— Дай-ка и мне поучаствовать! — услышал я, и рядом со мной возникла София.
Миниганы изрыгнули рой светящихся пуль. На этот раз все они попадали в оборотня. Пешкова буквально рвало в клочья. Во все стороны летели брызги крови. Зверь хрипел и корчился, не желая сдаваться. Я наклонился, перехватив меч остриём вниз, и вонзил клинок ему в косматую грудь.
Началась обратная трансформация: постепенно оборотень принимал человеческий облик.
Пальба прекратилась.
— Всё! — выдохнула, отступив на шаг, София. — Хватит! Побереги Живу.
Скользя в крови, освобождённый от хватки демонических рук Пешков с трудом поднялся на ноги. Шерсть спадала с него клочьями, исчезая, не долетев до пола. Морда превратилась в лицо, размеры тела уменьшились. Вот перед нами уже стоял просто умирающий голый мужчина. Пошатнувшись, он опустился на колени, опёрся ладонями о скользкий от крови пол. Приподняв голову, смерил нас ненавидящим взглядом. Затем приоткрыл рот, словно собираясь что-то сказать, но лишь застонал и повалился вперёд. По израненному телу прошла судорога, и Пешков замер.
— Наконец-то! — с облегчением проговорила София. — Спасибо, что прикрыл. Успел прямо вовремя. Если б он до меня добрался, точно прикончил бы.
— Не за что. Мы же напарники.
— Да, верно. Хотя вообще-то, строго говоря, ты стажёр.
— Ну, если б тебя убили, кто был бы моим наставником?
— Тоже верно. Ладно, тебе нужна его кровь. Заканчивай быстрее, и пойдём. Я должна сообщить в отдел, что гнездо зачищено.
Развернувшись, девушка направилась к выходу. Проводив её взглядом, я протянул руку к мертвецу, превращая его кровь в Живу.
На следующий день ко мне приехали Анна, Маша и Павел. В честь такого события я заказал повару пельмешки, и он не подвёл. Конечно, были и другие блюда. Но ребята налегали именно на пельмешки. Они были трёх видов: жареные, варёные с бульоном и без него. Повар хотел заморочиться и приготовить их с разным мясом, но я пресёк эту инициативу. Так что пельмешки были из говяжьего и свиного фарша. С перцем и специями. Лично я предпочитаю хмели-сунели, добавленную в бульон, но что добавлял повар, не знаю. В общем, поели мы знатно. За обедом болтали обо всём подряд. Школьные дела, намеченные на третью четверть, грядущее нашествие гулей, подготовка к обороне и многое другое. Моих собеседников волновало и интересовало буквально всё, что происходило в городе. Поначалу меня это удивляло, но затем я понял, что их воспитывали как княжеских детей, а это предполагало ответственность и политическую подкованность, так что все трое были куда взрослее своих сверстников из моего мира. По сравнению с ними они казались просто взрослыми.
— Твои новшества не просто прижились, но сильно изменили принципы ведения боя, — сказал мне Павел, подцепляя вилкой очередную пельмешку. — Это удивительно, насколько один человек может изменить мир. Даже не просто один человек. Одна идея.
— Не одна, — возразил
