Видимость внешнего интерьера стала хуже, компьютер накинул на «голем» пузырь – дополнительное силовое «зеркало».
– Что-то здесь не так, – покачал головой Терентий.
– Ты про что?
– Почему для контакта с нами Улей посылает такого болвана? Вернее, пустышку с функцией голоса? Почему он просто не включит зомбер, чтобы подчинить нас?
– Я думала над этим. Зомбер, как ты говоришь, или аппарат для внушения, Улей, может, и включал, но это излучение не пробило защиту катера. Другое дело – болван.
Терентий издал смешок.
– А разве нет?
– А ты ни разу не задумывался, почему мы считаем Улей единым организмом? Да, он сформирован миллионами клеток-сознаний живых существ и нанитов, но они всё равно отличаются друг от друга, и прежде всего – интеллектом и психикой. В начале двадцать первого века был создан фильм «Матрица» о возникновении саморазвивающейся компьютерной программы, по сути – первого Улья. И таких систем люди выдумали не одну. Так это на Земле. На других планетах должны были возникнуть свои Ульи, со своими наборами логик и законов бытия, которые потом объединились с нашими в один глобальный – вот этот самый. Он и подключает к решению задач то один узел, то другой. На Солнце сейчас торчит Улей поменьше, а для контакта с нами выбран другой, ещё проще.
– Получается, мы с тобой совсем тупые? – пошутил молодой человек.
– Просто он нас недооценил.
Словно услышав последние слова гостьи, с потолка «желудка» свалилась ещё одна светящаяся капля, но превратилась не в человека, а в чудовище, зависшее перед катером. Оно совмещало в себе черты динозавра: пасть с рядами зубов, ряд пластин на спине вдоль позвоночника, бугры мышц под чешуйчатой кожей. Поворочав головой, чудовище посмотрело на катер ярко-зелёными глазами с вертикальным зрачком и сделало тот же приглашающий жест, что и первый переговорщик.
– Кчмар! – хмыкнул Терентий. – Ещё один интеллектуал.
– Похоже, ты был прав: это представитель какой-то другой диаспоры в мозгу Улья.
– Может, пригласим его сюда?
– Не пойдёт, только потеряем время на уговоры. Он себе не принадлежит. Придётся выходить.
– Одну не пущу!
Флора молча покинула кабину первой.
Вылетели наружу на антигравах, зависли перед контактером.
Он раскрыл пасть, на мгновение высунув длинный раздвоенный язык, и в ушах Терентия раздался шипящий голос:
– Даю последний шанс! Идите за мной! Иначе – деструкция!
Говорил он на русском, и Терентий наконец осознал, что это мыслеречь, а не радиопередача.
– Я ему сейчас врежу!
– Не спеши, сорвёшь переговоры.
– Это очередная тупая скотина, а нам нужен хозяин. Неужели до сих пор не понял, что мы не козявки в древесной коре?
– Представьтесь! – попросила Флора.
Фантом переговорщика уставился на неё, приоткрыв пасть, и выглядело это очень смешно, так, будто обезьяна усиленно соображает, пытаясь понять человека.
Терентий издал смешок.
– Умилительная зверюшка!
– Я человек с планеты Земля, – проговорила Флора, – Солнечная система, галактика Млечный Путь, а кто вы?
«Динозавр» захлопнул пасть с такой силой, что, находись они в воздухе, раздался бы громкий лязг.
– Система Унхи Банши… – раздался его шипящий мыслеголос. – Накрайний Уегон… инакотвор сееполе… чакоча немерна в инкварте…
Терентий сглотнул, чтобы не рассмеяться.
– Всё поняла?
Но Флора не стала отвлекаться на реплику.
– Кто вами руководит?
– Велигос… единолич… деризна форм…
Терентий всё же не выдержал, прыснул.
– Это кого он так назвал?
– Помолчи! – раздражённо прошипела Флора.
Помедлив, продолжила:
– Расшифруйте.
Мыслеголос парламентёра окреп, налился силой:
– Великий Господин… Единственный в Величии… Держатель Знаний и Форм Бытия.
Терентий с трудом удержался от смеха, хотел было сказать, что Улей – всего лишь рой сознаний, но Флора его опередила:
– Что предлагает ваш… м-м… Велигос?
– Влиться в наше облако форм…
– Мы индивидуальные сущности.
– Не имеет значения.
– Для нас имеет! Передай это Велигосу. Для общения с нами мы ждём равного. Понял?
«Динозавр» мигнул. Высунул язык – быстро, как это делает змея. Помолчал. Снова мигнул.
– Он будет недоволен… велено предупредить… в противном случае я размажу вас на миллиарды световых лет!
Терентий крякнул.
– А я всё жду, когда он начнёт угрожать. У них тут строго: шаг влево, шаг вправо – расстрел! Возвращаемся!
– Подожди.
Флора всплыла на метр выше.
Фантом динозавра наблюдал за ней, поднимая морду.
– Угроза принадлежит тебе или хозяину? Велигосу?
– Мы… едины…
– Не верю! Он ведь не знает, что ему предложим мы.
– Вы отказываетесь?
– Да, чёрт возьми! – вышла из себя Флора. – Возвращайся и передай боссу наши требования: контакт достойного уровня!
– Мои полномочия позволяют…
– Выполнять! – Женщина повернулась к «динозавру» спиной. Но это было ошибкой.
Туша парламентёра превратилась в каплю, с потолка помещения в неё ударили неяркие молнии, и капля стала увеличиваться в размерах.
Терентий метнулся к Флоре с криком:
– Берегись!
Капля, бывшая «динозавром», взорвалась как газовый пузырь! Волна зеркальных изломов пространства ударила ей в спину, превратив «кокос» в дуршлаг с рваными отверстиями. Флора вскрикнула, переставая шевелиться. Бросившиеся к ней кибы-защитники неподвижно застыли, потеряв манипуляторы и возможность двигаться. Их тоже накрыла волна странного взрыва, не будучи ударной, как после реального взрыва в воздухе гранаты. Тело Терентия потрясла вибрация, но кванк скафандра успел накрыть хозяина силовым зеркалом, и неведомое излучение поле не пробило. Он схватил Флору в охапку и одним прыжком внёс в кормовой люк «голема».
– Оптимал, форсаж!
На корпус катера с потолка сыпанул ливень молний, однако силовая защита аппарата выдержала. Он выстрелил из гравика в чёрную решётку люка в стене помещения, выбивая её, как обычный люк канализации в земном городе, и прыгнул в открывшийся тоннель, оставляя за кормой заполнившийся мерцающим дымком отсек Улья.
Действуя на личном «форсаже», Терентий внёс потерявшую сознание женщину в кабину, уложил лицом вниз на пол, начал снимать скафандр, пользуясь мономоликом, режущим металл.
«Кокос» сзади оказался пробит мелкими разрезами, точно так же как нательный костюм термотрико. Когда Терентий его срезал, увидел, что и вся спина спутницы покрыта сетью шрамиков, будто её кромсали щипчиками для ухода за ногтями.
Он протёр спину, поясницу, ягодицы, ноги останавливающим кровь раствором, невольно полюбовавшись красивой фигурой (интересно, что она имела в виду, говоря, что не совсем человек?), заклеил шрамики заживляющим пластырем, с трудом натянул на неё трико и только потом принялся приводить в сознание, одним глазом посматривая на виом, показывающий плывущие мимо стенки тоннеля. Никто за ними не гнался. Терентий подумал об этом мимолётно и тут же забыл.
Флора пришла в себя через минуту. Так как она лежала ничком, Терентий помог ей повернуться на бок.
Какое-то время она прислушивалась к себе, хмуря брови, оглядела себя, вопросительно посмотрела на лекаря.
– Ты… переодевал?
Он откровенно ухмыльнулся.
– Не я…
