узнать.
Выбранный способ потребовал уйму стилхата и всю выносливость моего рассудка.
«Зовом» подтягиваю ближайшие колонии нанитов, Горм помогает, как может.
Объединяю агломерации в одну, дав «Синапсу» команду на полную свободу действий, вне зависимости от моих жизненных показателей.
— Файре, загерметизируй вездеход. Кейл, Ас, Горм, живо внутрь!
Столько микрочастиц мне долго не удержать. От предельного напряжения сил нить реальности стала рваной.
Вне отсека происходят стремительные процессы. Бесформенное облако стилхата накрыло квартал руин и небо над ним, растекаясь зыбкой мглой.
«Плазменная вспышка»!
Ультимативный код последнего шанса, известный каждому пилоту. Обычно он применяется в космосе, когда твой истребитель поврежден и нужно сбить врага со следа, ослепить сканирующие системы, и, используя замешательство противника, попытаться уйти в прыжок.
В границах атмосферы его применять не рискуют. Последствия и наносимый ущерб не поддаются прогнозированию. Но нам в сложившейся ситуации терять нечего.
Ярчайшее пламя озарило руины, сжигая воплощенных.
Пол под ногами гулко завибрировал и начал крениться.
«Синапс» ушел в сбой, окрестности потонули в пыли, — ураганные порывы ветра заставили запоздало усомниться в содеянном. Если не выдержат несущие конструкции и произойдет декомпрессия, или того хуже, отключаться генераторы, удерживающие атмосферу — нам точно не жить.
…
Окрестности тонут в багрянце. Свет солнца приобрел зловещий красноватый оттенок и едва пробивается сквозь мглу. Резко пахнет гарью. Множественные очаги пожаров прорываются из недр языками пламени и столбами густого дыма.
«Синапс» перезагрузился. Опрос уцелевших датчиков не выявил признаков декомпрессии, что радует.
Неподалеку послышался звук мотора, скрипнул прихваченный окалиной люк.
— Вандал, живой? — первым до меня добрался Асмис, вслед за ним появился Горм. Гигант трет слезящиеся от дыма глаза.
— Норм…
— Не слишком ли сильно ты их долбанул?
— Бил тем, что под руку подвернулось.
Ржавый лишь сокрушенно кивнул, понимая, — иного выхода не было. Начиная атаку, дроны заблокировали транспортную систему. Отступить мы не могли. Шансов выжить в схватке с двумя многочисленными группами воплощенных тоже не было. Оставалось идти на риск.
Скафандр меня спас, но сильно обуглился. Файре вернула ему подвижность используя скудные запасы биостилхата, а подоспевший Кейл помог встать.
Мы выжили и на время выпали из зоны пристального внимания насекомых. Им сейчас не до нас. Плазменная вспышка причинила серьезные разрушения. В радиусе нескольких километров не осталось ни одного живого существа или исправного устройства.
— Надо найти и собрать остатки дронов. Я попробую восстановить их. Получатся хорошие разведчики. Потом уходим на базу.
Технический сектор…
На следующий день мы позволили себе короткую передышку. Надо выспаться, привести себя в порядок, обдумать и обсудить ближайшие планы. Узел транспортной сети снова заработал, но отступать — совершенно не вариант. Этот мир обречен. Его агония может продлиться еще несколько лет, либо пару дней — все зависит от состояния ядра реакторов. Думаю, что следующий сбой приведет к потере атмосферы.
Однако, добраться до станции межзвездной связи нам пока не по силам. Впятером против сотен воплощенных не вытянем…
Хотя как посмотреть. Слаженная боевая группа, с продвинутой экипировкой и развитыми индивидуальными способностями прорвалась бы. Но мы сейчас — сборище индивидов. Есть над чем подумать.
Именно этим я и занимался, стоя на островке руин у широкого пролома в стене. С высоты нашего временного убежища сектор просматривается хорошо. Воздух сегодня удивительно прозрачен, нет ветра, воплощенные затаились и не отсвечивают.
О вчерашних событиях напоминает лишь зона тотальных разрушений, — уродливая, обугленная проплешина, пересекающая несколько кварталов. Глубже затаились мусорщики, их сателлиты и еще бог весть какие твари. В десятке километров отсюда возвышается Гряда Безмолвия, — монументальное сооружение насекомых, чьи усеченные вершины устремлены к темным небесам.
Глядя на последствия плазменной вспышки, я отчетливо понимаю: такие коды управления больше применять нельзя. Да, зона поражения огромна, урон по воплощенным проходит убийственный, но оружие слишком затратное и разрушительное. Ради одного применения Горм вытянул из окрестностей весь свободный стилхат, а последствия цепи техногенных катастроф, прокатившихся по сектору, еще могут нам аукнуться. Что если б моя выходка нарушила энергоснабжение узла связи или вывела из строя парочку эмиттеров системы удержания атмосферы?
Как добраться до залов управления, и провести с собой караван? Затея с эвакуацией выживших крайне трудна, но не бросать же их тут? Хотя, даже при успехе, их ждет абсолютная неизвестность. Я сам не знаю, что сейчас происходит в точке назначения. Маршрут, который собираюсь открыть, не использовался уже больше полувека. На той стороне нет условий для жизни. Надежда лишь на технологии.
Но сначала нужно придумать, как прорваться в недра Гряды.
За событиями последних дней я ни разу не вспоминал о задании Строителя Сети. Не думаю, что оно выполнимо. Допускаю, что атака исходила отсюда, но кто мог бы ее осуществить?
Может это дело рук общественного разума? Помните я говорил о способах межзвездных путешествий? Через гиперкосмос передается только информация об объектах. А на другой стороне обязательно должна быть аппаратура, способная принять нейроматрицу путешественника, создать для него приемлемую «форму воплощения» и генерировать сопутствующие объекты по заданным характеристикам. Именно так я попал в неизвестную ранее звездную систему, маршрут к которой случайно открыл молодой хааш.
В таком случае получается, что разгадка все время находилась рядом?
Почему я сразу не сопоставил факты? Не думаю, что на просторах искусственного мира есть еще один исправный узел межзвездной связи.
Взгляд вернулся к Гряде Безмолвия. Очертания термитников мне смутно знакомы. Я их уже видел, но под другим ракурсом, потому и не возникло мгновенных ассоциаций.
«Синапс» подхватил мою мысль, открыл слой дополненной реальности, создавая модели.
Нет. Не то. Объект был огромен.
Расширитель сознания выделил трехмерные изображения термитников, обособил их в качестве отдельных элементов, а затем снова плотно подогнал друг к другу, создав объемную конструкцию со множеством шпилей.
«А теперь расстыкуй их снова» — мысленно приказал я.
Модель разделилась. В точности как тот огромный корабль, атаковавший Строителя Сети!
Значит, это были насекомые! Общественный разум, сумевший изучить способы межзвездной связи и создавший свои уникальные матрицы для «форм воплощения»⁈
Меня окатила невольная дрожь. Мы, — имею в виду молодые цивилизации, — как мотыльки, летим на яркий свет древних технологий, обжигаемся, гибнем…
Пребывая в глубокой задумчивости, я не слышал, как наверх поднялась Файре:
— Глеб, тебя ждут.
— А что случилось? — я еще пытаюсь осмыслить неожиданное открытие.
— Надо обсудить дальнейшие планы.
— Фай, скажи, ты по-прежнему ощущаешь ментальное поле муравейника?
— Да. А в чем дело?
— Оно повреждено,
