до удара монстр моргнул, и кулак врезался в кожистое веко, по прочности сравнимое с железом. Годзилла взревела, попыталась отмахнуться от меня всеми четырьмя руками, но меня там уже не было.
Краун работал по ногам монстра, я мешал Кошмару сосредоточиться на схватке с громилой. Особых успехов у нас не было, пока Краун не пробил куском столба бедро монстра. Теперь остается забивать чудовище, пока у него не иссякнут силы.
Завизжали шины. Ехавший по улице бронированный джип остановился. Колеса автомобиля дымились.
Из машины посыпались бравые ребята в броне. У каждого в руках автомат.
Мужчины рассредоточились по территории, и открыли огонь по монстру короткими очередями. Доставалось Крауну, судя по болезненному шипению, а вот по чешуе пули щелкали, не пробивая толстые пластины.
— Эй, здоровяк, превращайся обратно, пока я тебя не нашпиговал! — донеслось со стороны джипа.
Они что, потеряли связь с реальностью? Они вообще понимают, что если Краун отступит, эта тварь разнесет пару кварталов?
Краун превращаться обратно не стал. А вот воякам и толпе не повезло — битва привлекла не только меня.
Стая существ, похожих на крупных летучих мышей, спикировала на вояк и на ближайших «операторов». Раздались истошные крики заживо пожираемых людей, а спустя минуту рядом не было никого — уцелевшие сбежали. Мыши хотели добраться и до меня, но на моей скорости я за секунду проткнул троих ножом, и твари улетели прочь.
Зато появилось новое действующее лицо.
Вокруг морды монстра вдруг развернулся полупрозрачный пузырь, похожий на надетый на голову Кошмара аквариум. Быстро осмотревшись, я уловил худенькую маленькую фигурку на крыше жилой многоэтажки, возле которой пару минут назад стояли любопытствующие граждане.
Следующий мой удар по голове монстра прошел через прозрачную преграду без всякого сопротивления, и когда я выдернул кулак, она осталась невредима. Если не ошибаюсь, магией воздуха владела как раз та женщина, улетевшая с покупками.
А потом монстр начал задыхаться. Годзилла попыталась было прорваться к жилой многоэтажки, но Краун заслонил ей путь, мешая добраться до жилых квартир.
Я наблюдал, как чудовище шатается от нехватки воздуха, и до меня окончательно доходило.
Это настоящая сила, реальная. Я сейчас не в эфемерном мире Островов, я на Земле, наблюдаю, как человек с мощью десятков, нет — сотен людей! — раз за разом встает стеной на пути твари. Смотрю, как женщина с помощью магии воздуха, настоящей, черт побери, магии, душит сильнейший кошмар из тех, которых я видел.
Мы стали такими за месяц.
И становимся еще сильнее.
— Надо добить его как можно быстрее! — заорал Краун. Гул великана разнесся на полгорода.
— Как? — мой голос на фоне рева звучал комариным писком.
Никто из нас не знал, как быстрее покончить с Кошмаром. Лишенный воздуха монстр слабел, но как ускорить его удушение? Мы с ним и так занимаемся физкультурой, как можем.
А потом стало поздно. Потом наступила ночь.
И, как и в мире островов, монстр стал изменяться. Плечи росли вширь, чешуя менялась, становясь толще и толще. Ступни ширились, но даже так при каждом шаге по газону монстр все равно проваливался в землю.
Чудовище стало еще сильнее, быстрее. Раны зажили.
Но это не слишком многое изменило.
Мы возобновили бой. Я уворачивался от четырех лап, бил в лицо Кошмара, пытаясь попасть в глаза, Краун мешал монстру добраться до магини, а сама воздушница держалась на расстоянии, по-прежнему не давая твари дышать.
И даже если от ночного усиления монстр залечил раны, стал больше, крепче и быстрее, воздух в его легких не появился.
Спустя минуту Кошмар упал на землю. Попытался было подняться, но повалился снова.
А потом — осыпался хлопьями пепла, обнажая кусок чешуи размером с щиток для кигбоксинга.
Я было дернулся к самому мощному из увиденных обликов (зуб даю, он не меньше золотого ранга!), но тот поднялся в воздух, и словно намагниченный, взлетел вверх, к крыше многоэтажки. Уговорить воздушницу разделить трофей на троих мы не успеем — по мосту несся еще один экипаж.
— Пора сваливать, — кивнул я Крауну. — Сейчас налетят, наставят автоматы, и переселимся мы в санаторий, где даже тебе с твоим ростом сумеют комфортную камеру найти.
Ждать здоровяка не стал — рванул на всей скорости за многоэтажку, по пути сорвав автомат с вояки. Пронесся через пару кварталов, пнул подвернувшегося Скального пса, ломая хребет, подождал, пока туша обратится в пепел и забрал клык.
Если большой трофей пронесся мимо меня, то хотя бы мелких насобираю.
А еще нужно придумать, куда деть оружие, потому что тащить его домой ну уж точно не стоит.
Автомат я разрядил, отсоединил магазин. Насчитал восемь патронов — нужно было задержаться еще на десяток секунд и залутать остальные тела.
Оружие замотал в спортивную куртку и спрятал в дальней части парка, за высокой травой, под парой гнилых досок, невесть зачем и невесть кем принесенных сюда. Примечу место получше — перепрячу.
В восемь часов, когда я готовил себе завтрак, телефон завибрировал. Звонила Яна.
Я без промедления ткнул в экран.
— Да.
Вместо «Привет, Артур» в трубке звучали всхлипы.
— Расскажи нормально, что у тебя случилось, — четко и громко сказал я.
— Я… Я уже думала, что ты — один из них, поэтому так рано не отвечаешь, — снова всхлипнула Яна. — Я насчет Валеры…
— Погоди, так его не забрала скорая?
— Нет. Прости, я не сказала тебе. Я не вызывала скорую, и не звонила его родителям. Сперва колебалась, нужно ли, а потом все прошло само — Валера проснулся.
— По голосу не скажешь, что ты счастлива, — заметил я и нехотя добавил. — Рассказывай.
— Еще раз прости, что звоню тебе только в плохие моменты. В общем, как ты знаешь, Валера ночью попадает в мир этих Кошмаров. Я тоже хотела туда попасть, но не получилось, поэтому устроилась устроилась на работу в салон сотовой связи. Поначалу все шло классно: я приходила домой, приводила себя в порядок, и мы шли гулять, либо проводили время возле телевизора, смотря хороший фильм и поедая пиццу и чипсы.
Я едва удержался от замечания, что меня их быт не интересует. Яна продолжала.
— До тех пор, пока он не заснул на двое суток, все было нормально. Но после того, как проснулся, он перестал проводить со мной время вечером. Более того — он перестал прикасаться к еде, которую я готовила
