Ознакомительная версия.
Стоимость трансгенных семян просто чудовищна для простого крестьянина: на 10 фунтов стерлингов можно купить сто граммов ГМ-семян, когда за эти же деньги традиционных семян можно приобрести в тысячу раз больше. Но миф о «магических семенах» насаждается настолько активно, что фермеры целыми деревнями идут брать кредиты под грабительские проценты. И в залог они вынуждены оставлять единственную ценность, которая у них есть, – свою землю.
Однако на деле трансгенный хлопок оказался подвержен большому количеству болезней и фактически не дает никакого урожая. Сорт хлопка с#устойчивостью к паразитам запросто уничтожается коробочным червем. К тому же ГМ-семена требуют удвоенного количества воды, а в последние два года дожди практически не выпадали. Многие трансгены просто высохли и погибли там, где выживали традиционные семена, и фермеры втянулись в огромные долги, не имея возможности их оплатить. Ведь они не могут использовать ГМ-семена повторно. При неурожаях в прошлом фермер мог спасти семена и высадить их на следующий год, но ГМ-семена содержат «терминаторные» технологии и не производят жизнеспособное потомство. В результате фермеры, не получившие урожая, вынуждены покупать новые семена по тем же грабительским ценам, и так каждый год. Долги растут, а оплачивать их нечем, ведь урожая нет, в результате люди попадают в огромные задолженности перед кредиторами.
Не в силах выплатить долг многие из них сознательно расстаются с жизнью. За последний год совершило самоубийство 125 тысяч фермеров, многие пытаются продавать свои органы, чтобы расплатиться с долгами. У нас штат Махараштра даже получил название «пояс самоубийств». Я там ра–ботал и знаю, к чему привело людей ГМО. В маленьких крестьянских деревушках фермеры гибнут десятками, теряя свои земли. Зачастую их женщины следуют за ними. Даже по официальным данным министерства сельского хозяйства здесь ежемесячно совершают самоубийства более тысячи фер–меров. Десятки тысяч детей ежегодно становятся сиротами и пополняют собой орды попрошаек.
– А что же официальные власти? – изумилась Алена. – Неужели ничего не предпринимается для решения такой жуткой проблемы?!
– Я сам был представителем этих «официальных властей», – угрюмо усмехнулся Венката, – составлял отчеты, докладывал начальству. Это ничего не меняет. Кто-то наверху очень заинтересован в продвижении ГМО. И там, высоко, эти «кто-то» очень далеки от голода и нищеты. И от про–блем простых людей. Чиновники проводят «опросы», из которых следует, что фермеры обожают ГМО. «Независимые» эксперты утверждают, что всему виной алкоголизм и засуха. Та же «Монсанто» заявляет, что фермеры сами виноваты в своих бедах, якобы они нарушали технологию выра–щивания трансгенного хлопка. И вообще самоубийства всегда были частью сельской жизни в Индии. Да и семена их только в два раза дороже нетрансгенных семян. Хотя на самом деле разница составляет тысячу процентов. Но виноваты в этом некие «недобросовестные торговцы». Именно они продают больные семена. Ну и так далее.
Венката замолчал, сосредоточившись на управлении машиной. Алена обратила внимание, что он петляет между автомобилями, стараясь пролезть вперед при малейшем удобном случае. Знакомая манера, отметила она про себя, вспоминая ночной вояж с Гуру.
– Как вам удалось выйти на «Выживание»? – спросила она.
– Начальство как-то намекнуло мне, что я в своих рапортах слишком предвзято указываю на причину многих самоубийств вследствие распространения трансгенного хлопка. Но я упорствовал. Потом начались проблемы по службе. Я встретился в неслужебное время с одним мелким начальни–ком, который любил выпить. Я щедро напоил его, и он проболтался, что моими рапортами недовольны «очень уважаемые люди». – При этих словах Венката саркастически усмехнулся. – Я начал копать и вышел на один банк, который кредитовал фермеров, то есть давал им деньги в долг под за–лог их земель. У них даже целая социальная программа подведена под это дело, прямо-таки действительно «очень уважаемые люди». Их головной офис находится здесь, в Дели. Едва я заинтересовался этим банком, как практически сразу же меня обвинили во взяточничестве, хотя я этого никог–да не делал. – Он грустно улыбнулся. – Но у них даже нашлись свидетели. Меня отстранили от службы, и началось расследование. Дело закончилось увольнением, и слава богу, что не тюрьмой. Но доброе имя было навсегда потеряно.
Тогда я решил, что просто так не сдамся. В том банке в охране работал мой старый сослуживец. Я переехал сюда, дал ему взятку и через него по поддельным документам устроился к ним охранником. Пришлось сбрить усы, перекрасить волосы и вставить контактные линзы. Там я продолжил копать. Подружился кое с кем из бухгалтерии, из отдела по работе с проблемной задолженностью, даже с секретаршей председателя правления банка, которая очень любила рестораны и не прочь была поболтать.
Сначала выяснилось то, что так или иначе было известно половине сотрудников. Основные свои оборотные средства банк получает в виде траншей от некоего международного Азиатского Аграрного банка. Это межбанковские кредиты под очень выгодный процент. Деньги выделяются с усло–вием: наш банк обязан выдавать их в качестве кредитов только под закупку ГМ-семян и только под залог земель. Чем наш банк и занимается с удовольствием и немалой выгодой для себя, выдавая кредиты фермерам под грабительские проценты.
Далее выяснились более интересные вещи. Трансгенные семена быстро разоряют крестьян, и банк в судебном порядке получает залог – их земли. Теперь земли принадлежат банку. Но банк не засевает поля, ему нечего делать с этой землей, для банка она обуза, неликвид. Однако, оказывается, у нашего банка есть договор с какой-то фирмой – земельным брокером, обеспечивающим продажу залоговых земель. И работает эта фирма так хорошо, что еще ни разу за два года ни один земельный участок в банке не задержался. Земельный брокер работает сразу с несколькими Венчурными фондами, которые якобы инвестируют деньги в сельское хозяйство. На самом деле они скупают у банков залоговые земли и вновь сдают их в аренду фермерам. Только теперь эти земли уже принадлежат не крестьянам, а фондам. Причем банк продает им земли по цене ниже рыночной. Очень ак–тивный у нас этот земельный брокер, прямо чудо какое-то, любую землю пристраивает чуть ли не раньше, чем она появляется у банка!
Мне удалось кое-что узнать об этой фирме. В ней всего три человека! И никто их никогда не видел, они лишь подписывают бумажки. Причем вся деловая переписка между этой фирмой-брокером и нашим банком ведется по каналам дипломатической почты. Как известно, она имеет дипломати–ческую неприкосновенность и не подлежит досмотру. Я работал охранником и часто встречал дипкурьеров. Какое отношение имеет банк или фирма из трех человек к дипломатической почте? Это невозможно! Я даже неоднократно следил за курьерами. Они доставляли почту в какое-то офисное здание в центре Дели, как я и думал, ни о какой дипломатической миссии или посольстве речь и не шла.
Ознакомительная версия.
