Андрей Буторин - Упавшие в Зону. В поисках выхода

– Да какая разница? – не выдержал Плюх. – Главное, теперь понятно, что это. И, думаю, это действительно не целый мир, а лишь его кусок, обрывок. Кактусовое поле совсем небольшое.

– Между деревьями вроде бы нет просветов, – подал голос доцент Тетерин.

– Так их и не будет, – кивнул разведчик. – Просто, идя вперед, мы наткнемся на невидимую стену. Или незаметно для себя вернемся туда, откуда пришли – как в «большой» Зоне.

– Ежели это маленькая Зона со стенками, как здесь жили «питекантропы»? – спросила Илона. – Что они ели? Хотя… – Девушка определенно о чем-то вспомнила, и Плюх догадался, о чем.

– Вот именно, – кивнул он. – Они охотились снаружи, в «большой» Зоне. Поэтому мы их там и повстречали, когда…

– Оставь! – подняла руку Забияка. – Мне неприятно. Скажи лучше, как «питекантропы» умудрялись выходить отсюда и возвращаться обратно? Или им тоже «дымные черви» норы копали?

– Не думаю, – серьезно сказал разведчик, хотя и понимал, что девушка съерничала. – Ты же сама нам рассказала, что сейчас видела; «питекантропам» хватило и одного посещения «червей». А вот как они выбирались – я не знаю. Может, подкапывались под «стенку».

– Если законы построения этой «микрозоны» те же, что и у «большой», – подключился к обсуждению доцент Тетерин, – то никакой подкоп не поможет выбраться. «Стенка» не заканчивается на поверхности. Скорее всего, Зона – это сфера, нижняя половина которой находится под землей.

– А как же это удалось «дымным червям»?

– Хотелось бы это узнать, – пробормотал Тетерин.

– Все дело, скорее всего, в многомерности мира этой «микрозоны», – подхватил Юлий Алексеевич, но его прервала Забияка:

– Нам сейчас не о многомерности думать следует, а о том, что мы будем есть. При этом весьма желательно, чтобы нас самих не съели.

– У меня есть идея! – вскинулся Плюх. – Только теперь я пойду, а ты здесь посиди.

– В Зону полезешь? – нахмурилась девушка. – Не пущу!

– Не в Зону, обещаю!

– А куда?

– Туда же, куда и ты ходила.

– Надеюсь, ты не собираешься кормить нас останками «питекантропов»?

Разведчика аж передернуло.

– Илона! Что ты такое говоришь?!..

– Я Заби… Впрочем… Погоди, но если не это, то что тогда? Где ты возьмешь еду?

– Извини, пока не хочу говорить, чтобы зря не обнадеживать, – отвел взгляд в сторону Плюх.

– Так ты уже обнадежил! – с обидой в голосе прокомментировала девушка.

– Все равно… И это только проверка одной моей идеи. Не факт, что она верна. Так что вы и в самом деле особо на меня не надейтесь. В крайнем случае, попробуем рыбу в ручье наловить.

– Может быть, с этого и начнем? – хмуро глянула на него Забияка.

– Нет, я все же хочу проверить. Это в любом случае будет недолго.

Разведчик, не дожидаясь новых вопросов и замечаний, поспешно зашагал туда, откуда только что вернулась Илона. Посетившая его идея казалась ему очень логичной, но рассуждать на эту тему не имело смысла – она проверялась лишь опытным путем.

Ручей и впрямь тек совсем неподалеку. Разведчик лег возле него, погрузил лицо в холодную чистую воду и принялся пить большими жадными глотками. Утолив жажду, он еще какое-то время постоял возле ручья в надежде разглядеть рыбу. Но та, если тут и водилась, попадаться на глаза не спешила, и Плюх отправился дальше.

А дальше началось как раз то, про что Илона сказала: «Лучше не видеть». Вся земля между деревьями была залита кровью. Сами деревья тоже были забрызганы ею. А еще с их ветвей тут и там свисали человеческие внутренности, которых, наряду с оторванными конечностями и головами, хватало и на земле.

Плюх, старясь не рассматривать подробности, стал искать взглядом хижины «питекантропов». Ближайшая, напоминающая добротно срубленный шалаш, находилась метрах в двадцати от него, но, чтобы не ступить в кровь, разведчику пришлось сделать крюк.

В хижине ничего не было, кроме двух примятых куч из веток, служащих когда-то хозяевам лежанками. Того, на что так надеялся Плюх, в шалаше не оказалось. Он уже разочарованно повернулся к выходу, как взгляд упал на травяное пятно между кучами веток. Трава была явно специально насыпана в это место и даже еще не успела пожухнуть.

Разведчик подошел и ногой сдвинул ее в сторону. Под ней оказалось углубление в земле с полметра в диаметре, наполненное все той же травой. Плюх присел и стал выгребать ее руками. Вскоре пальцы коснулись чего-то мягкого и влажного. Окончательно вынув из ямки траву, разведчик увидел внизу большие куски мяса. Его идея оправдалась – «питекантропы» делали съестные запасы! Правда, в конкретном случае, они не предназначались для долгого хранения: мясо было сырым – с некоторых кусков даже не полностью сняли шкуру, – но, по крайней мере, достаточно свежим. Плюх подумал, что, скорее всего, раз уж из Зоны не видно того, что находилось внутри Кактусового поля, то вряд ли заметят и дым от костра. В любом случае придется рискнуть и его развести – не есть же мясо сырым! Зато его было вполне достаточно, чтобы пять человек смогли утолить голод. А с учетом того, что эта хижина являлась не единственной, оставался большой шанс найти съестное и в других.

Плюх подумал, не обследовать ли сразу их тоже, но, вспомнив, что его ждут голодные друзья, снял куртку, вывалил в нее мясо из ямки, завязал у импровизированного мешка рукава и вышел наружу.

Он не учел того, что в Зоне темнеет быстро. И, как оказалось, в Зоне, помещенной в другую Зону, ночная тьма была именно тьмой – той, про которую говорят: «Хоть глаз выколи». Идти в такой темноте наугад было глупо – он бы наверняка заплутал. К тому же, представив, как он скользит по кровавому месиву, Плюх и вовсе почувствовал тошноту.

Что же делать? Кричать?.. А что, если звуки отсюда слышны и в «большой» Зоне? Тогда «дымные черви», если они не убрались на достаточное расстояние, в ночной тишине их обязательно услышат и непременно вернутся.

В конце концов, разведчик принял единственное на его взгляд разумное решение: заночевать в хижине. Да, Илона с учеными будут за него волноваться. Но, скорее всего, они все поймут. Ни стрельбы, ни криков они не слышали – так что вряд ли будут думать о самом плохом. Правда, ко всему прочему, им придется еще поголодать, но все же в данной ситуации это было меньшим из зол. Хорошо уже то, что была вода. С такими мыслями Плюх вернулся в шалаш, нащупал лежанку и повалился на мягко просевшие под ним ветви.

Спалось на удивление крепко и сладко; сказались и усталость не окрепшего окончательно организма, и события прошедших дней, выматывающие не только физически. А еще полноценному сну способствовали темнота и тишина – и та, и другая практически абсолютные.