— Отрекаюсь…
Повисла продолжительная пауза. Шаман отреагировал первым, издевательски ухмыльнувшись:
— Добро пожаловать в реальный мир, парень.
Сектант оставил жест без внимания. Натянул противогаз, посмотрел на подернутую рябью воду.
— Я возвращаюсь в метро. Хватит. Набегался. Кто со мной?
— Ты о чем?
— О баркасе. Шаман, ты же сам сказал, что корыто на плаву?
— Не суетись, брат. Мы так и не нашли еще.
— Что? — прервал Ишкарий. — Источник света?
Сектант повернулся к проводнику:
— Что ты видел на крейсере, Таран? Ты уверен, что искать нужно именно пропавший прожектор? — Ишкарий взглянул на Кондора: — Вы уверены, что хоть кто-то когда-то что-либо видел?
— Сталкеры с Приморской.
— Привиделось с перепою! — в истерике перебил сектант. — Если они что-то видели, почему сами не пошли?! Потому как идиотами надо быть, чтобы на бредни эти купиться! И ведь нашлись такие идиоты!
Сектант затих. Отошел в сторону, уселся на причальную тумбу. Сталкеры молчали, обдумывая слова Ишкария. Каждый, казалось, встал перед своим собственным выбором — продолжить бесполезные блуждания по мертвому острову либо закончить поиски и возвращаться в метро. Краснеть перед руководством Приморского альянса, докладывая о провале миссии, не хотелось, но сейчас это уже не казалось таким страшным.
— Я тоже не вижу смысла… — тихо произнес Кондор, отводя взгляд.
— Командир, ты чего? — начал было механик, однако тот не дослушал.
— А я уже не командир… Шаман, ты же сам подыскал мне замену! — Кондор указал на Тарана. — Вот и барахтайтесь сами. А я сваливаю.
— А как же отряд?
Кондор резко повернулся, встал прямо перед Шаманом:
— Где ты видишь отряд?! А?! Ксива, Окунь, Бельгиец… Где они? Где Дым, где Фарид? Где… — боец осекся, голос его дрожал, — Ната…
Закинув пулемет на плечо, Кондор приблизился к Тарану:
— Не уберег я ребят, не смог… Не могу я так больше. Ты меня понимаешь, сталкер?
Таран посмотрел на дрожащие пальцы бойца, отвернулся. Кондор побрел к доку, не оборачиваясь. Ишкарий поднялся на ноги, вопросительно посмотрев на Шамана. Механик беспокойно переводил взгляд с проводника на удалявшегося товарища. Казалось, он разрывается между желанием довести миссию до конца и верным шансом вернуться в подземку.
— Я остаюсь. Если найду чего, дам знать, — хрипло обронил Таран. — Иди, Шаман, не мучайся.
Механик дернулся как от оплеухи, но смолчал. Поскольку уже сделал выбор, а проводник лишь озвучил его.
— Спасибо, Таран. Я передам Альянсу, что ты выполнил свою миссию. Как-никак, до Кронштадта мы дошли…
Глеб следил за реакцией наставника. Ожидал ли тот такого поворота? Что дальше? Сколько еще им испытывать судьбу? Мечты о чистых землях становились все более призрачными с каждой минутой.
— Поехали домой, парень. — На плечо мальчика легла тяжелая рука Шамана.
Вздрогнув, Глеб растерянно обернулся, перевел взгляд на наставника.
— Он остается.
— Пожалей пацана, Таран! Сгинет же понапрасну!
— Не твое это дело. Вали давай, — угрожающе процедил Таран, поводя дулом винтовки.
— Больной ты на голову! И себя загубишь, и мальца!
Сталкер ждал не шелохнувшись. И вдруг он опустил винтовку, согнулся, словно его ударили под дых, судорожно глотнул воздух… И упал. Противогаз съехал набок, глаза закатились. Жестокая судорога скрутила тело. Таран сдавленно замычал.
«Приступ!» — пронеслось в голове мальчика. Глеб кинулся к наставнику, на ходу открывая подсумок, но внезапно натолкнулся на Ишкария, перегородившего дорогу.
— Шаман, помоги. Хоть этого спасем.
— А как же Таран? — Механик, казалось, все еще сомневался.
— Да что с ним случится? И так оклемается. Давай быстрее!
Мальчик рванулся было, но сектант удержал его на месте. Тут подоспел Шаман. Вдвоем они подхватили отбивавшегося Глеба и потащили к доку.
— Дурень! Сам же потом «спасибо» скажешь! — Остановившись, Шаман стянул руки Глеба бечевкой.
Затем его снова подхватили и понесли к мосткам… Задрав голову, Глеб успел краем глаза ухватить фигуру наставника, распростертого на бетонной плите.
— Таран! ТАРАН!!!
Перед взглядом мальчика замельтешили сапоги Шамана, асфальт, деревянные мостки… Потом последовал удар. В голове зазвенело, свет в глазах померк. До слуха донесся чей-то голос:
— Аккуратнее, ты же его о перила долбанул!
— Спокойнее будет…
Потом в уши словно ваты насовали. Голоса отдалились. Глеб потерял сознание.
* * *
Свет струился отовсюду пульсирующими волнами, заставляя жмуриться и прикрывать глаза руками. Белое марево заполняло собой все пространство, источая обволакивающее, одуряющее тепло. Где-то на грани восприятия застыла пелена мрака, словно поджидая, когда зазевавшийся визитер приблизится к его чертогам.
Размытая фигура впереди призывно махала. Терпеливо дожидаясь, человек то и дело останавливался, оборачиваясь, потом снова устремлялся дальше. Невозможно было понять, что значит это непрерывное движение, как, впрочем, невозможно было и оставаться безучастным к настойчивому зову. Казалось, не было ни единого шанса поступить как-либо иначе — лишь следовать за призрачным силуэтом.
Дорога из света закончилась внезапно. Тело вдруг ощутило земную твердь, а загадочный силуэт впереди на мгновение принял четкие очертания — словно резкость отрегулировали, затем так же быстро размазался, оплыл. В то самое мгновение показалось нечто знакомое в ускользающем об-разе. Уверенная поступь, неторопливые жесты… Пусть только еще раз обернется! Всего раз! Этого будет достаточно, чтобы узнать…
— Отец? — Звук голоса эхом прокатился вдоль размытых границ мрака, бесследно канув в глубинах абсолютного «ничто».
Нет. Отчего-то вдруг возникла странная уверенность, что это не он.
— Кто вы? Как вас зовут?
Незнакомец так и не обернулся, бесследно растворившись в молочно-белом тумане. Лишь донесся откуда-то издалека приглушенный и такой знакомый голос:
— Какая теперь разница? Имя мое осталось в прошлой жизни…
Вслед за этим земля задрожала, покрывшись сеткой трещин. Сквозь самые глубокие из них уже сочилась вода. Она все прибывала с нарастающим шумом, в мгновение затопив все вокруг. Стало нестерпимо холодно. Земля ушла из-под ног, исчезла где-то внизу, уступив напору водной стихии. Ледяные парализующие волны становились все больше…
Не дожидаясь дальнейшего развития до боли знакомых событий, сознание протестующе возопило и грубо вытолкнуло организм из небытия.
