– Господин полковник, это пока закрытая тема, поэтому мы с вами и связались – доверительно сообщил капитан.
– Что, Шевчук, морской чёрт, опять мутит воду во пруду, пока генерала нет?!
– Нет, как раз без него не хочет решать. Алексея ведь спас "Уильям Ледлоу", так что это теперь международная проблема.
Воронцов заикнулся было о политическом раскладе, налаживании отношений с Содружеством, но Дёмин только рукой махнул.
– А-а, опять эти интриги, подковёрные разборки… кх-м-м… давайте лучше сюда ваш фильм.
В ящике массивного стола нашёлся старенький голопроэктор.
Но изображение было чётким.
Я до боли в скулах стиснул зубы, вновь переживая крушение корабля, метания отца, своё рождение, гибель родителей. Сколько раз уже видел эти кадры, но всё равно…
– Да-а, – с задумчивым видом протянул полковник качая головой, – и как же ты там выжил, парень?
Только пожал плечами в ответ:
– Я старался.
– Хм-м, старался он. А родители твои где похоронены, там же, на Хироне?
– Нет, я привёз "кубики" с собой. Сейчас они на "Ледлоу".
– Ты уже думал об их последнем пристанище?
– Что?
– Где собираешься похоронить родителей?
– Господин полковник…
– Николай Николаевич!.. Пока мы одни, можешь звать меня по имени отчеству, – пояснил он.
– Тут вот какое дело, – протянул я, подбирая подходящие слова, – возможно, что могила уже есть.
– То есть, как это?
– Но ведь корабль погиб, разве их смерть вызвала сомнения?
– Символическая могила?
– Ну да, лучше похоронить урны в ней… если она есть… а то как-то нехорошо получается. Надо бы проверить.
– Шевчук сделал запрос? – повернулся Дёмин к Воронцову.
– Не знаю, господин полковник, – мотнул тот головой.
– Так узнайте, а то приедет генерал и будет опять, как всегда – хватай мешки, вокзал отходит! Лучше заранее побеспокоиться.
– Господин полковник, вы должны понимать, что это не в моей компетенции.
– Научились вы там, в штабе, говорить умные слова. Узнать-то ты можешь?
– Я сделаю запрос, – кивнул капитан.
– Вот и хорошо. Слушай, Алексей, а что ты ещё привёз с Хирона? Ну-у, кроме праха родителей?
– Личные вещи, два бластера и комп.
– Компьютер с ИИ?
– ИскИном? Да, только инфа сильно повреждена. Да вы сами всё видели. Вся запись, как решето, дырявая.
– А где сейчас комп?
– На "Уильяме Ледлоу".
– Содружество получило доступ к информации?
– Не совсем.
– Как это?
– Я открыл её частично. Ну-у, как и вам: данные о крушении корабля, обстоятельства моего рождения.
– Остальное западники не взломали?
– Попытались, но ИскИн пригрозил всё уничтожить, и себя, и инфу.
– Суровый у тебя ИИ.
– Корабельные, они все такие! – заявил я, чувствуя невольную гордость за напарника с которым провёл на планете долгих четырнадцать лет.
Дёмин только усмехнулся.
– Как я понял, Шевчуку ты тоже информации не предоставил? – прищурился он.
– А он меня ни о чём и не спрашивал.
– О чём же вы тогда разговаривали?
– Ну-у-у…
Что тут можно сказать.
Воронцов хмыкнул, полковник повернулся к нему.
– Это была очень конструктивная беседа, в управлении её не скоро забудут. Дым и чад, дыры в стенах.
– Можно подумать, это я стрелял из плазмомёта, – не смог я удержаться от колкости.
– Ну-ка – ну-ка, что там произошло? – всем корпусом подался вперёд Дёмин.
– Пусть капитан расскажет, – буркнул я.
Воронцова не надо было долго упрашивать, он заливался соловьём.
– Вы это видели собственными глазами? – лишь единожды прервал его полковник, когда кэп красочно живеописывал то, как ловко я уворачивался от плазмы.
– Нет, уже после, на записи… Там в кабинете паршивец вырубил меня одним ударом, – поспешил он пояснить в ответ на удивлённый взгляд Дёмина.
– Понятно, – протянул тот, – выходит, моим ребятам, сильно повезло, что они отделались одними синяками и шишками… М-да, похоже, физическая подготовка у тебя на хорошем уровне… Даже очень. А вот как дело обстоит со знаниями? Сам же говорил, что нигде не учился.
– В смысле не в школе, не в учебном заведении, – поспешил возразить я, – А знания есть!
– Тогда вот тебе голографическая доска, включай её и пиши, что знаешь. Разберёшься?
Я не ответил, с головой погрузившись в инструкцию. "Включение". Есть контакт! Экран зажёгся. А чем писать? "Реагирует на тепло". Не долго думая, пальцем прочертил на экране короткую линию. "Отмена". Чёрточка пропала. "Пиши, что знаешь". Что ж, поехали. Я принялся быстро "карябать" то, что знал лучше всего.
– Погоди, что это? – наконец опомнился Дёмин, когда я испещрил символами и цифрами одну строку и уже было собрался перейти на вторую.
– Формула.
– Физика?
– Скорее, математика. Расчет курса межпланетного корабля.
– То есть, ты сможешь его рассчитать? – в его голосе сквозило неподдельное удивление.
– Ну-у, в ручную это никто не делает, для этого есть компьютер, но командир корабля или штурман должен задать необходимые параметры: пункт назначения, скорость, координаты…
– Тебя что, к этому готовили? С самого рождения?
– Наверное, – пожал я плечами.
Когда жил на Хироне, я об этом как-то не задумывался. Считал, что всё, чему меня учат само собой разумеющимся.
– Но ведь корабль погиб, какой тогда смысл? – изумился Воронцов.
– Корабль считается погибшим, когда уничтожен его ИскИн.
– "Международное космическое соглашение". Какой пункт?
– Два. Четыре. Семь.
– Алексей, я правильно понимаю, что читать ты учился именно по нему?
– Не только, ещё по "Уставу Космического флота Российской империи", "Наставлению космических сил Содружества", "Международному соглашению по освоению космоса"…
– И ты их знаешь наизусть?
– Да.
– Но были ведь исправления, дополнения? – ошарашено вставил Воронцов.
– Я их уже выучил, можете проверить.
– Не надо, я верю! – махнул рукой Дёмин, – Вот что, мне тут такого наплели…
– Но, господин полковник ведь вам говорил,.. – попытался было вступиться за своего шефа капитан.
– Любит Шевчук наводить тень на плетень! Так ему и передай! Я-то думал, ты хочешь поступить к нам на учёбу, – повернулся начальник корпуса ко мне, – Для собеседования было достаточно меня одного, а вот для выпускных экзаменов, да ещё экстерном… Придётся собирать комиссию. Вот только вряд ли я сегодня это сумею.
Начальник корпуса нахмурился.
– Вот что, Воронцов, нечего твоему подопечному на челноке туда-сюда мотаться. Пусть остаётся здесь. Место есть. Переночует в корпусе, посмотрит воочию, какая она, солдатская служба. Вдруг, не понравится. Только уговор, – голос полковника стал строже, – драк не затевать, кадетов не избивать. За такое у нас мигом гонят в шею!
