— Потому что она уязвима, — ответил хеллаэ–нец. — Ее Сила невелика. Пока нам еще рано замахиваться на тех, кого именуют Владыками. Следует отточить мастерство на таких, как она.
Мысленно он добавил: «Она наверняка призовет своих демонов} кроме того, у нее могут найтись союзники, и мне нужен кто–то, на чью помощь я мог бы рассчитывать. Ты пойдешь?»
«Ты всегда можешь рассчитывать на меня», — ответил Дэвид, и Шоар принял его ответ за согласие…
* * *
Хоремон — один из самых крупных хеллаэнских городов. Кроме того, он один из самых древних — его история насчитывает более миллиона лет. Город неоднократно разрушался и перестраивался; равнина, на которой он стоял изначально, также претерпевала изменения, вздыбливаясь и превращаясь в гряду холмов; река меняла свое русло, все более отступая на юго–восток, и следом за рекой вниз сползал и город. Немногие помнят, как все начиналось, но если найти их и расспросить — тех могущественных, гордых и, как правило, недобрых существ, которых так истово ненавидела Небесная Обитель — они могли бы рассказать о святилище фольсхантенов, великанов–перволюдей, воздвигнутом здесь во времена правления Истинных Богов. Потом перволюди восстали против неба, и род их угас; исполинские строения, выложенные из многотонных глыб красновато–серого камня долгие тысячелетия стояли совершенно пустыми. Во время землетрясений большая часть построек рухнула; затем сюда пришли новые люди, хрупкие, слепые и слабые — потомки рабов, принадлежавших одному из Обладающих Силой и получивших свободу после того, как этот лорд пал в войне с другим, более могущественным. Люди основали собственное поселение, употребляя тот камень, который остался после фольсхантенов; со временем у них появились собственные маги — самоучки либо беглецы из иных стран и миров… Так начиналась история Хоремо–на, но излагать ее целиком здесь нет места.
Дэвид прибыл в город вечером, когда солнце, скрытое тяжелой и темной пеленой, догорало где–то далеко на западе: самого светила не было видно, и лишь багряные отблески на подбрюшье туч свидетельствовали о том, что оно вообще существует. Город переливался бледными огнями; здесь, как всегда, царил полумрак; волшебных источников освещения было множество, но все — слабые и неверные, иной свет, более сильный и яркий, был бы неприятен глазам обитателей Темных Земель, привыкших к царству ночи. Город был полон миражами и бликами, демоны свободно разгуливали по его улицам, и люди, большая часть из которых практиковала черную магию, казались в полутьме похожими на демонов — столь же жестокие и еще более опасные, чем бестии с шипами и клыками.
Дэвид использовал для перемещения телепор–тационную площадку: установленная в городе система защиты так искажала волшебные пути, что все они, в конечном итоге, сводились в одну из разрешенных точек — это было необходимо для того, чтобы избежать атаки диких и необузданных демонов, в прежние века неоднократно устраивавших набеги на человеческие поселения. Несколько десятков площадок контролировать было намного проще, чем все пространство города — впрочем, полноправный горожанин мог установить в своем доме индивидуальный телепорт для собственных нужд. Покинуть город было проще, чем попасть в него, но даже и в этом случае удобнее было воспользоваться телепортационной площадкой, общественной или индивидуальной, чем пытаться выйти на волшебные пути в любом другом месте внутри купола: защитное поле создавало слишком сильные помехи.
Примерное расположение ювелирного магазина было известно землянину из воспоминаний Шоара: туда–то он и направился. Пространство большинства нимриано–хеллаэнских городов неоднородно: города как бы разбиваются на несколько ярусов или закрытых зон, попасть в которые можно, если пройти по городским улицам определенным маршрутом, соответствующим изгибу той или иной пространственной складки. Есть зоны для богатых и зоны для бедных — находясь в одной и той же географической точке, но существуя в разных реальностях, они не видят друг друга и не могут встретиться даже случайно. Бедняки, хотя и живут в городе и составляют нередко от половины до трех четвертей его населения, как правило, не имеют гражданства. Это иммигранты, беглые рабы и вольноотпущенники, а также их потомки. В хеллаэнских городах бедняков терпят, но отводят им закрытые зоны для того, чтобы они не мозолили глаза. Никто не пытается как–то социализировать их, поднять их жизненный уровень, чему–то научить — напротив, существующее положение вещей устраивает абсолютно всех (кроме, естественно, самих бедняков). Бедняцкие кварталы — зона свободной охоты: вампиры и демоны, некроманты и чернокнижники, сектанты, поклоняющиеся Князьям Ада, и представители торговых корпораций, занимающиеся продажей душ или экспериментами над энергетическими полями живых существ — все они рады наличию закрытых бедняцких кварталов так же, как любой охотник рад лесу, полному дичи. Если ты слишком слаб, чтобы выжить в метрополии, зачем же было сюда приезжать?.. Никто, кроме отдельных сумасшедших, не возмущался существующим положением вещей: ведь даже не столь кровожадные обитатели хеллаэнских городов достаточно умны, чтобы понимать: не будь бесправных бедняцких кварталов, демоны и чернокнижники создавали бы намного больше проблем в иных, более спокойных и благополучных районах.
Дэвид знал о существовании этих мест, но сейчас его путь лежал не туда. Он видел, как искажается пространство, и выбирал дорогу в согласии со своей целью. Чародей с открытым вижкадом, умеющий открывать или хотя бы чувствовать магические пути, мог сам выбрать, в каком из слоев города оставаться и куда переходить — он мог заблудиться в переплетении путей, но мог и найти дорогу. Обитатель бедняцких кварталов, Дар которого, как правило, был весьма скуден, такой возможности не имел, он был принужден оставаться внутри незримых границах своей зоны и не мог покинуть ее иначе, как через те переходы, которые ему позволяли увидеть: но на этих переходах стояли блокпосты и бедняков в иные, благополучные кварталы, через них редко пропускали…
Покинув «центральную зону», где жили горожане среднего класса, на втором перекрестке Дэвид поднялся на ярус выше, в локацию для богатых. Здесь все было чисто и ухожено, фантастические фонари, подобные изогнутым железным цветам, освещали улицу мягким серебряным светом. Власть тьмы, как и везде в Хеллаэне, но — тьма была здесь совсем иной, чем та, что царила ярусом (и уж тем более — двумя ярусами) ниже. Вечная, ночь здесь не была наполнена страхом и болью, воздух не казался звенящим от напряжения; здесь было тихо и мирно, здесь властвовала та ночь, которая создана для любви и прогулок под луной. Тихо, спокойно, даже романтично… Дома, похожие на склепы, украшенные изваяниями немыслимых чудовищ; сады с фосфоресцирующими деревьями; зловещие башни респектабельных колдунов; мрачное очарование готики…