— Ты слишком умён для простого убийцы, и довольно много знаешь о Игре, для чистильщика.
— Знал бы ты, через что я прошёл, что бы добиться такого доверия со стороны Игроков. Да и к тому же, если я всё разболтаю, как тебе, например, кто мне поверит? Хотя я вряд ли успею разболтать что-нибудь. Меня убьют уже тогда, когда первые мысли об этом появятся. Да и к тому же, меня всё устраивает, и я не хочу ничего менять.
— Почему хотят убить меня?
— Игрокам ты не нужен, это был приказ Алексея Гордеева.
— Но ты же не работаешь на него.
— Пока он не разорился окончательно, он заплатит мне кругленькую сумму, за твоё убийство.
Глаза Глинова сверкнули огнём.
— Так и есть, ты продажная тварь!
— Ну, зря ты так, хорошо же общались, — Орно поднялся, и, не спуская пистолета со своего собеседника, направился к пикапу. Вернулся он с канистрой и лопатой.
— Копай, дружок!
— Закопаешь меня? А машину куда?
— Не волнуйся за меня, копай.
Кряхтя и ругаясь матом по-русски, Сергей взял в руки лопату, и воткнул её в землю.
Воспоминания нахлынули сами собой. Пред глазами восстал монолитный сосновый лес, густые кустарники, рыхлый чернозём, русская природа такая родная и прекрасная. Куда там этой пустыне до неё. Глинову стало тошно от того, что он умрёт не на своей родной земле, а здесь, в чужом мире.
Это было в России, вдали от грязного мегаполиса, от людей, огромная дача Гордеева красовалась рядом с лесом. Девственные, густые, чистые леса, где не ступала нога человека, всегда привлекала и Глинова и Гордеева. Всегда, когда удавалось оторвать трудолюбивого бизнесмена от работы, они выезжали на эту дачу, парились в бане, охотились, отдыхали в шикарном коттедже, построенном из брёвен. В тот день, на дачу Алексей привёз и свою семью. Лопата глубоко вошла в мягкую рыхлую почву. Сергей надавил ногой, и с лёгкостью крепкого человека, перевернул ком земли, и разбил его несколькими ударами. Перед ним уже простирались рыхлые грядки, которые он уже мечтал засадить. Приятно пахло шашлыком, дым шёл со двора, он так и манил огородника-любителя присоединиться к хозяевам дома.
— Как погодка? — задорно поинтересовался Алексей, проходя в огород.
— Прекрасная, — Сергей снял соломенную шляпу, и утёр пот со лба рукавом.
— Держи, — Гордеев протянул другу большую кружку пива, и уселся на дорогую резную лавочку.
— Эх! — воскликнул Сергей, отхлебнув, и вытирая усы рукавом.
Он присоединился к другу, укрывшись от палящего солнца на скамейке, в беседке, которая была опутана плетущимися цветами.
— Вот не понимаю я тебя, Серёг, как можно любить копаться в земле? — завёл разговор Алексей, блаженно растягиваясь на лавочке.
— Люблю я это дело, люблю! Понимаешь, когда растение, посаженное тобой, всходит, то чувство, когда ты его создал, ты подарил ему жизнь. Это нельзя передать словами.
Наташа веселилась вместе с дочкой возле фонтанчика, рядом с которым в небольшом пруду плавали рыбки. Даша увидела, что мужчины освободились, и весело смеясь, кинулась им навстречу.
— Дядь Серёж, дядь Серёж! — закричала она, запыхавшись, прыгнула на колени мужчине.
— Да солнышко?
— Там. Там! Рыбы такие! Вот такие! — широко развела руки Даша.
— Да что ты говоришь? — засмеялся Сергей, обнимая девочку.
— Лёша, там мясо не сгорит? — спросила жена.
— Точно, сью минуту, — Гордеев поднялся¸ и поспешил во двор.
— Дашенька, посмотри ещё на рыбок, — мама вытолкнула дочь из беседки.
Сергей сделал безразличный вид, что выглядело очень фальшиво.
— Серёж…
— А?
— Я соскучилась.
— Может не сейчас, а то… — слова Глинова пропали в пламенном поцелуе.
Наташа обвила его шею, и с новой силой впилась в губы. Сергей не сопротивлялся, он обхватил девушку за талию, прижал к себе.
Лопата глухо врезалась в твёрдую закаменевшую от жары, покрытую трещинами землю. Сломанная рука и рёбра отдались болью.
— Не спать! — крикнул Крис, — быстрее давай.
И лес, и кустарники, и огород, и любимая Наташа, такая пламенная и желанная пропали. Перед глазами Сергея вновь была та же пустыня, та же чужая, рыжая земля, американец с пистолетом, перевёрнутая машина, пикап, сумка со злополучными Предметами.
— Ну, копай же!
— Бери и сам копай, раз тебе не нравится! — огрызнулся Сергей и отбросил лопату, — Мне уже всё равно, я покойник, ты сам это сказал, давай! Стреляй!
— Ещё рано, я хочу тебе кое-что показать. Отойди от ямы.
Крис, кинул сумку в неглубокую ямку, и начал обильно поливать бензином из канистры. Затем, когда ёмкость опустела, он достал сигареты и зажигалку. Закурил, глубоко затягиваясь, выпустил колечко из дыма.
— Хочешь что-нибудь сказать?
— Мольбы о пощаде даже и не жди.
— Я и не собирался, я хорошо знаю вас, русских. Вы не из тех, кто будет стоять на коленях. Может, жалеешь о чём-нибудь?
— Исповедь предлагаешь? Ладно. Жалею я только об одном, что был такой сволочью. Не стоило предавать Алексея, не стоило помогать вам, и этим Игрокам.
— Ты прав. Во всём виноват ты сам. А теперь посмотри. Это — финал.
Крис бросил окурок в яму, и тут же сумка вспыхнула.
— И что будет дальше? — равнодушно спросил Сергей, медленно опускаясь на землю.
— Теперь уже ничего. Твоя Игра окончена, — Орно выстрелил Сергею прямо в лоб.
Брызнула кровь, из затылка вылетели куски дроблённого черепа, мозги. Русский рухнул, его глаза так и остекленели, пылая огнём ярости.
Огонь в яме погас, и Крис быстро закидав углубление землёй, сел в пикап, и направился в сторону Лас-Вегаса.
США. Нью-Йорк.
Из аэропорта Бенни Вуд сразу направился на такси в гостиницу по указанному адресу. Уже сгущались сумерки, и офицер молил, что бы успеть перехватить Алексея Гордеева до того, как он улетит в Россию. Добирались они долго, Бенни нервничал, срывался на водителя, и, в конце концов, оставил его без чаевых, выскочил из машины, хлопнув дверью, и оттолкнув швейцара, заскочил в отель.
— Алексей Гордеев, где он? — Бенни сунул полицейский значок консьержке в лицо.
— Он уже уехал.
Бенни громко выругался, на него даже обернулись все постояльцы.
— Давно?
— Минут десять назад.
Полицейский выскочил из отеля, и поймал новое такси. В аэропорт он вернулся быстрее, и, увидев на табло, что рейс Гордеева в Москву уже отправляется, побежал, забыв про раненую ногу.
— Гордеев! — заорал Бенни на весь аэропорт, и по испуганным и удивлённым глазам высокого мужчины возле выхода на взлётную полосу он узнал бизнесмена.
