Ознакомительная версия.
Жан ехидно улыбнулся, бросив по-английски мне:
– Взамен моего корабля я возьму этот, ведь я же помог выявить опасный груз.
Когда я перевёл его слова купцам, Кондрат сжал кулаки и едва удержался, чтобы не врезать негодяю по морде.
– Пригрел змею на груди! Лучше бы ты утонул.
Нас перегнали на военный корабль, заперли в трюме.
Ксандр, Кондратий, кормчий Илья и я собрались в углу.
– Что делать будем? – смотрел на нас Кондрат.
– Что можно делать в трюме? Сидеть и ждать, – обречённо ответил Ксандр.
– Не торопитесь, друзья, – я подал голос.
Все повернулись ко мне. Я продолжил:
– Подождём немного, я оставил в каюте сюрприз. Пусть попробуют, не думаю, что удержатся от соблазна.
– Ты о чём? Очень уж туманно! – посмотрел на меня вопросительно Ксандр.
– Да так, потом скажу.
– Нет, ну каков Жан, продал за медный грош! – возмущался Илья.
– Не скажи! За грош! По суду он может получить себе наш ушкуй. Он же способствовал выявлению врагов, коими мы являемся для Франции.
– Да никто и не думал продавать испанское оружие в этих землях! – пожал плечами Кондрат.
– И чем докажешь?
Кондрат обескураженно замолчал, теребя бороду. Сказать в своё оправдание нечего. Испания периодически вела войны со своими соседями – Францией, Италией. Иногда мирились, заключив мирные договора. Видимо, сейчас было не мирное время, и мы попали под раздачу.
Все молчали. Тишину прервал Кондрат:
– И как долго ждать?
– Откуда мне знать? Я оставил в каюте вино, как быстро они до него доберутся? Думаю, сядут обедать и не удержатся – приложатся.
– Э, вино! Я-то думал, что ты удумал что-нибудь посерьёзнее. Да и сколько там вина? Я же видел – ты нёс два кувшина. На «французе» человек пятнадцать команды, каждому достанется по кружке.
Видно, Кондрат подумал, что команда напьётся допьяна. Он ещё не знал о цикуте. И не стал его до поры разубеждать.
О, в руках коварных людей это – страшное средство! В эти времена во всех странах Средиземноморья и властители и простолюдины – последние, правда, реже – применяли яды для устранения нежелательных лиц – принцев «голубых кровей», надоевших любовниц, мужей, конкурентов. Выбор средств был широкий – цикута, мышьяк, кантарелла, аква тофана.
Изобретательность отравителей была поистине безграничной. Например, кантарелла – излюбленное средство семейства Борджия. Яд без вкуса и запаха. Особенно преуспели в его применении Чезаре и Лукреция Борджия. Чезаре всегда носил на руке перстень с резными львиными когтями, смазанными ядом. При рукопожатии он мог слегка царапнуть ими руку нежелательного ему человека, и вскоре тот умирал. Время смерти варьировалось в зависимости от дозы – от нескольких дней до года. Последствия отравления напоминали лучевую болезнь – выпадали волосы и зубы, отслаивалась кожа, затем наступал паралич дыхания. Не менее коварна была и Лукреция. Она вручала надоевшему любовнику ключ от спальни, на котором был шип с ядом. Незадачливый любовник царапал кожу, когда отпирал замок, и вскоре умирал.
Или аква тофана. Этот яд был изобретён в Неаполе. Жена доставала маленький пузырёк и тайно выливала его содержимое в похлёбку мужу-рогоносцу. Через несколько часов после отравления мужа начинала мучить жажда, затем – боли в желудке, слабость. Отравленный ложился в постель, где и умирал через сутки от «апоплексического удара» – как тогда называли инсульт.
Или взять мышьяк…
Но – чу! Наверху послышалась суматоха, потянуло запахом съестного. Да никак французские матросы сели кушать. Мы тоже хотели, но нам никто и куска хлеба не даст. Команда втягивала носами дразнящие запахи и глотала слюни.
А через полчаса началось самое интересное. Слышались звуки рвоты, стоны, ругань и шум падения тел. Потом наступила тишина.
– Ну – вот и всё, дождались.
– Чего?
– Того, о чём я говорил. Команда «француза» мертва или лежит в беспамятстве. Пришёл наш черёд действовать.
Как открыть люк? Проём трюмного люка был прикрыт деревянной решёткой, видимо – специально для арестованных. Воздух в трюм поступает, а вылезти нельзя. Только часовых у трюма сейчас нет, потому нам никто не мешает. Привстал один из наших матросов, слышавший наш разговор.
– Когда нас в трюм загоняли, я задвижку деревянную видел. Запор – тьфу, отодвинем – и все дела.
– Тогда действуй, – распорядился Кондрат.
Мы подняли матроса на руках – ведь лестницу французы вытащили на палубу. В несколько движений ему удалось отодвинуть деревянную задвижку на решётке и откинуть её.
Мы подтолкнули его; он повис на руках и, подтянувшись, выбрался наверх. Через мгновение он спустил лестницу, и мы выбрались.
Снова свободны!
Палуба представляла собой ужасное зрелище. Везде в самых невообразимых позах валялись скорченные трупы французов, на досках палубы – следы блевотины. Запах – преотвратительный.
Кондрат снова принял командование на себя.
– Французов – живо за борт! – гаркнул он.
– А ежели кто ещё живой? – робко спросил кто-то из матросов.
– Всех, я сказал! И если кто-то не понял, я отправлю и его за борт – следом за ними!
Матросы принялись сбрасывать тела в море. Кондрат повернулся ко мне.
– Чем ты их?
– Яду в вино подсыпал.
Кондрат окинул меня внимательным взглядом, вроде как видел в первый раз.
– А ты страшный человек, Юра!
– А ты бы предпочёл спокойно сидеть в трюме и дожидаться суда и виселицы?
Кондрат задумался, ухватив по привычке бороду в кулак. Ушкуй и французский корабль плавно покачивались на волнах. Окинув взглядом плавающие за бортом береты незадачливых французов, купец вцепился ручищей в поручень, сверкнув глазами:
– И то истинно – не стали бы они в суде правду чинить, поверили бы поганому, что нас продал! Чуждые мы им. Вздёрнули бы торговых людей, как пить дать! Получается – и взаправду другого выхода не было. А ни за что смерть принять не хочу! – тряхнул он головой. – И всё же по мне – порубить их, сойдясь грудь на грудь. Не по-нашему это как-то, зельем. Словно крыс каких. Ну да Бог приберет их.
Кондрат широко перекрестился.
– А теперь всем мыть палубу! Долго нам нюхать эту вонь? – громко крикнул он.
Матросы нашли вёдра, черпали морскую воду и смывали следы рвоты с досок.
– Ты зачем палубу моешь? – спросил Ксандр.
– Коли уж судно у нас в руках, грех не воспользоваться, продадим. Зря что ли мы все жизнью рисковали, хоть денег заработаем.
Ну, это его право.
Когда приборка была закончена, я лично обошёл всё судно и найденные кувшины с вином и пустые тоже отправил за борт. Не понять, где мои кувшины, а где – с французским вином, и рисковать я не хотел.
Ознакомительная версия.
