От одной мысли, что они могут закрыться навсегда, отрезав от родного дома, ей становилось не по себе. И подруги переживали не меньше, и ребята, несмотря на то что пытались скрыть за извечной мужской бравадой страх перед неведомым будущим. Она видела это на их лицах, читала в глазах.
…Лена повернулась к большому зеркалу у стены. Оттуда, из Зазеркалья, на нее смотрела молодая дама в изысканном платье светло-синего цвета, с кружевным воротом и длинными с разрезами рукавами. Подол доходил до колен, и когда Лена забралась с ногами на кресло, обнажил стройные бедра. Взгляд у зазеркальной дамы внимательный, оценивающий. Губы слегка сжаты, голубые глаза широко раскрыты, тонкие брови изогнулись, между ними пролегла едва незаметная складочка.
«Ну как, хороша?» – вопрошало зеркало.
«Хороша. Молода и довольна жизнью».
«Особого довольства не видно. Изменилась, попривыкла, даже похорошела, чего уж скрывать. Вот только стать такой, как все, не получится».
«Отчего?»
«Да оттого, что, несмотря на внешний лоск и видимое благополучие, дрожишь как осиновый лист, когда вспоминаешь, где ты и что с тобой. Привыкла быть хозяйкой, отдавать спокойным и уверенным голосом приказы прислуге, выслушивать комплименты от восхищенных кавалеров, ловить их похотливые взгляды и воспитанно пунцоветь при этом. Привыкла к тому, что твое общество составляют только подруги, как и ты, затерянные здесь. И что рядом есть Андрей, чужой мальчик».
«Мужчина, а не мальчик. Он воин и по праву стал им, пройдя суровые испытания». «Пусть так. Но он не твой. А его Алла осталась дома. Ей несказанно повезло, и теперь она там сходит с ума, тоскует и плачет, не зная, что и думать».
«Но он сам смотрит на меня. Ловит каждый взгляд, старается всегда быть рядом и молча страдает».
«А ты и рада! Хочешь, чтобы он однажды набрался смелости и сказал о своих чувствах? Ответишь „да“? А если его манит только твое тело?»
«Но что же мне делать?»
Отражение молчало, посчитав вопрос риторическим.
«Я ему нравлюсь, я это чувствовала всегда. Но дома нам мешала Алла…»
«А здесь ничего не мешает, и можно кинуться в его объятия? Ты настолько влюблена в него?»
Теперь замолчала Лена. Врать себе не могла, а сказать правду даже зеркалу невозможно. Не могла признать, что чувство одиночества доводит ее до истерики и сумасшествия. Что вид двух влюбленных пар, счастливых и здесь, сродни пытке. Нет, она не желала им зла, не завидовала черной завистью, но… Но ощущать себя оторванной от всех, греться у чужого огня любви и видеть, как страдает от такого же одиночества хороший парень, было выше сил. Она всегда считала себя сильным человеком, способным противостоять любым испытаниям, которые встретятся в жизни. Но когда произошло нечто выходящее далеко за рамки здравого смысла, ее воля дала сбой. Для молодой девушки, едва переступившей порог двадцатилетия, испытание оказалось не по силам.
Лена взглянула на зеркало, показалось, что отражение чуточку улыбается, глядя на ее растерянность и смущение.
«И все же мы выдержали, не сломались. Ребята стали истинными рыцарями, умелыми и храбрыми, с ними не страшно смотреть в завтрашний день. А девушки почувствовали себя настоящими дамами».
«Ты полагаешь, что умение убивать себе подобных возвело ребят в ранг джентльменов? А умение изящно склонить голову и красиво сделать реверанс превратило вас леди? – наконец ответило зеркало. – Слишком мало, чтобы быть ими. А убийства, пусть даже врагов, – не повод хвастать званием настоящего мужчины. Ты вспомни, как легко разделался с бандитами Артур…»
Лена вздрогнула. Забыть кошмар, что поначалу снился каждую ночь, невозможно. Артур?.. Он подарил надежду на скорое возвращение домой.
Странно, но благодарности к нему Лена не испытывала. Может быть, из-за его отчужденности, из-за пренебрежительного отношения к ним. Сколько она помнила, Артур неохотно шел на любой контакт. Появлялся только на лекциях, а потом исчезал. Чем занимался, какой жизнью жил – неизвестно. Насколько Лена знала, подружек в академии у него не было, приятелей тоже.
«Он сразу пошел на конфликт, когда мы решили уехать с герцогом Владином. Предупреждал о трудностях и опасностях. Говорил так, словно наперед знал… Но откуда?»
Она зябко повела плечами.
«Он предвидел сложности адаптации, чувство оторванности… Знал, что ребята будут втянуты в войну! Подобное знание не дается без личного опыта. Выходит, он сам… воевал! Но как это может быть, ведь он обычный студент…»
Лена чувствовала, что теряет нить размышлений. Ей не хватало информации, а может быть, смелости воображения, чтобы представить, что движет ее однокурсником.
«Житье у барона больше не кажется ему безопасным. Что-то произошло там? Но что?..»
Окончательно запутавшись в рассуждениях, Лена незаметно для себя заснула. Ночное светило заглядывало в окно сквозь занавеску и смотрело на спящую девушку, уютно устроившуюся в огромном мягком кресле.
Голова свесилась набок, руки легли на колени, алые губы чуть приоткрыты. Высокая грудь равномерно вздымается в такт глубокому дыханию. Напротив, в зеркале, отражалась ее копия в коротком платье, с сильно обнаженными стройными ногами и длинными волосами, которые блистали в лунном свете, словно искрящийся водопад. И девушка, и ее отражение спокойно спали под неусыпным взором огромной луны…
Звонкая трель соловья разбудила Свету. Она встала с широкой кровати и осторожно, дабы не потревожить мужа, подошла к окну. Солнце уже взошло над лесом, его луч коснулся лица девушки. Света прикрыла створку окна, поправила волосы и обернулась. Легкое покрывало сползло с кровати, ее взгляду предстало крепкое худощавое тело мужа. На левой ноге виден рубец от страшного удара, на руке – едва поджившая царапина.
Света села на край постели, легонько провела рукой по спутавшимся волосам на голове супруга, не знавшим расчески по меньшей мере неделю.
Вчера, увидев жену, Николай застыл на месте. А потом снял с седла и долго держал на руках, изо всех сил прижимая к себе. И она, спрятав лицо на его груди, едва сдержи вала слезы радости. Муж, любимый и долгожданный, бы снова рядом. Не разжимая объятий, они выложили друг другу все новости. Служанка и два воина деликатно отъехали в сторону.
Ночевали в небольшом домике, в лесу. Супруги устроились в единственной комнате, а остальные во дворе…
Нагнувшись, Света поцеловала мужа. Тот открыл глаза, пару раз моргнул и, увидев ее, протянул руки.
– Иди ко мне.
– Пора собираться.
– Уже? Еще есть время.
– Нет. Ты же говорил, что герцог отпустил только на день.
– Ерунда. Успею.
Света отошла от кровати и начала расчесывать волосы.
