- А у вас что?
- МИ-8ТМ. Разумеется - в гражданском исполнении, демилитаризованный. Надежная машина и пассажиров много берет. Я же часто на охоту летаю, много народу с собою вожу… на рыбалку тоже.
Нестреляющий охотник - что-то новое! Зато - легенда-то какова! Век живи - век учись! А что до демилитаризации, представляю себе - к а к её тут проводили.
- Ещё бронефургоны есть, с повышенной биозащитой - для транспортировки особо опасных веществ и грузов. Десять штук. Четыре здесь - и по два в близлежащих городах, там, где аэродромы имеются. Мало ли что и как привезут? Обычный станок - он тоже фонить может не хуже ядерного фугаса!
Ну да.
А если учесть, что все сказки о своей деятельности он сам и придумывает… и охочая до сенсаций пишущая братия их тотчас же тиражирует… Хрена с два затащишь сюда хоть какого-нибудь проверяющего.
- Вас контролируют?
- Постоянно. Все контрольные посты на въезде и выезде оборудованы счетчиками радиоактивности и передают свои данные аж в Швейцарию!
- Почему туда?
- Клиенты настояли. Потребовали, чтобы мониторинг вела независимая фирма, с международной репутацией. Я согласился и объявил тендер. Причем заявил, как обязательное условие, чтобы данные передавались в режиме онлайн и были бы доступны через интернет.
- И тендер выиграла ваша фирма…
- Не моя! - снова улыбается Иваныч. - Они из Швейцарии!
Ага, да хоть с Каймановых островов…
- А спутники - чья инициатива?
- Спутниковое слежение - это уже российское правительство расстаралось. Мы не возражали. Даже хорошо - они ведь не только нас сверху видят.
Естественно - это же спутники наблюдения. Наверняка его спецы имеют доступ к передаваемой информации. При таких-то деньгах?
Наша машина резво взмывает на высокий холм, и водитель выключает мотор. А красиво тут! И природа… Особенно, если не знать, сколько смерти закопано в окрестные холмы.
Чуть посвистывает в траве ветер.
- Олег Иванович! А вот сами хранилища - это сложное дело?
- Хотите посмотреть?
- Боже упаси! Я просто спрашиваю.
- Сложное. И очень трудное. Про опасность - вообще молчу. Смертельно, хотя и не везде. Но в некоторые из них, после закрытия, ещё лет триста входить опасно будет.
- А как же…
- Контроль?
- Ну да.
- Это все дистанционно производим. Там специальный бетон, свинцовые контейнеры, залитые жидким стеклом… словом, система очень сложная и многократно дублированная. Дренаж там тщательно сделан - не дай Бог, вода попадёт… Словом, вы все равно ничего не увидите - только задраенный люк.
Он какое-то время барабанит пальцами по баранке, думает. Не тороплю, ибо мужик сейчас принимает какое-то решение. В принципе, первый шаг он сделал - показал танки. Теперь - очередь за мной.
- Михаил Петрович…
- Да?
- Вы вчера выходили в интернет…
Так. Прав я был насчёт "шибко вумных"! И как много они успели увидеть?
- Выходил.
Олигарх молчит.
Моя очередь?
- Я обязан был доложить. Куда вышел и почему - именно сюда.
- Почему же?
- Вы предположили, что я пришел к вам? В смысле - лично к вам?
- Я думал…
- Нет, - нехорошо врать, да и выгоды в том никакой. Гальшин себя честно ведёт, негоже перед ним юлить. - Я отступал, уходил от погони.
- Понятно… значит ваша легенда, рассказанная на блокпосту…
- Правда.
Он кивает и сразу весь как-то сутулится.
Опа… обидел мужика.
- Но, когда я доложил о том, где и у кого нахожусь…
Блеснул в его глазах огонек интереса.
- Где сейчас Виктор Олегович?
- Никитин?
- Да. Ваш комбат.
Олигарх чем-то щелкает на приборном щитке.
- Виктор, подойди к нам.
Из травы, метрах в двухстах от нас, поднимается рослая фигура. Во как?! Гальшина страховали? Нет, не вижу у мужика снайперской винтовки. Но ведь он там мог и не один лежать… и не только там.
Поднявшийся неторопливо пересекает выгоревшую на солнце полоску травы, поднимается на холм. Не в черном комбинезоне - нормальный камуфляж, с сеткой на лице. Она сейчас отброшена за спину, скрываться подходящий не считает нужным.
Он?
Должен быть шрам в виде стрелы у левой брови… есть!
Скрипнули рессоры, мужик опустился на заднее сиденье.
- День добрый!
- Взаимно, - киваю я. - А что ж не здороваетесь-то?
Мужик вопросительно смотрит на олигарха - тот пожимает плечами.
Камуфлированный протягивает мне руку.
А вот это уже не подделать - на руке нет мизинца.
- Был у меня один знакомый… Каверин Петр Федорович… вот он и говорил…
- Степаныч.
- Что?
- Степанычем его звали. При знакомстве всегда кивал - часто так…
Он!
- Здравия желаю, товарищ подполковник!
- Майор.
- Подполковник. Вам присвоили это звание, когда снова пытались вернуть на службу - инструктором для российских частей вспомогательного корпуса.
- От э тих, - сплевывает мужик за борт, - я в жаркий день воды не возьму!
Всё так. Он бросил тогда в лицо вербовщику корпуса бумагу о присвоении ему очередного воинского звания. И ушел - сюда ушел, как я теперь понимаю. Здесь и остался.
- Вам от Петра Степановича - привет! И пожелания долгих лет.
- Как он? Жив?
- Коптит небо…
- Чем?! Он же не курит!
Всё - последняя зацепка. Наш…
Ибо тот человек, о котором мы только что говорили - болен астмой, курение для него - вещь вообще немыслимая.
Совпало. Все, что мне передали в послании - подтвердилось, это, действительно, тот человек, которого там имели в виду. Ну что ж… сейчас, пожалуй, начинается самое сложное. Никто из нас толком ничего не знает, так… догадки всякие. Достоверно известно только одно - у него есть устойчивая связь с одним крайне интересным персонажем. И если это не просто дружеские посиделочки под водочку, то…
- Виктор Олегович… а вы в Москве давно были?
- Приходилось… а что?
- Да, вроде бы, видели вас. В компании одного нашего общего знакомого.
- Я со многими людьми там знаком. Вполне возможно, что и общие знакомые есть.
Спокоен мужик. Такого на мякине не проведешь.
- Да, просто так выходит, что мы с вами одно и то же дело делаем, а отчего-то - врозь?
- И так может быть. Только уже этот вопрос - вам не меня спрашивать нужно.
Сказал тоже! Да знаю я это! Только вот кого спрашивать - это уже другое дело. К тому мужику подходить пробовали - безрезультатно. А больше никого и не знаем.
- Я так понимаю, что вы, Олег Иванович, до конца не уверены в том, что со мною можно откровенно разговаривать? Так?
Олигарх слегка смущён. Не он, стало быть. Значит - комбат.
