— Сюда вымывается мусор из городского коллектора, — объяснил Ухо. — Недавно прошла волна. Видать, не рассосалось еще…
— Что за волна? — спросил Борис.
— Вода под напором. Она выносит за город всю гадость.
— Много же у вас там, в Ставродаре, гадости! — пробормотал Борис.
В такой водице не стоило бы даже устраивать помывку для тресов.
— Это еще что! — с какой-то непонятной гордостью хмыкнул сержант, — Иногда на расчистку запруд и завалов из города приходится отправлять мобильные инженерно-саперные бригады. Если русло не чистить, вода встанет. Для Ставродара это будет катастрофой.
Да? А интересно, каково приходится хуторам ниже по течению? Или они все уже повымирали на фиг?
Борис был рад, когда дорога свернула наконец в сторону от унылых берегов мертвой реки. Картина сразу изменилась.
Все чаще стали попадаться богатые, процветающие хутора, а потом они и вовсе пошли сплошной чередой, разделенные лишь небольшими пограничными межами.
Машины ехали с открытыми люками. Хэды, сидевшие на броне, ни за дорогой, ни за прилегающей к ней территорией больше не следили. А зачем? Здесь диких не было.
Борис с завистью смотрел на необъятные поля, на толпы работающих в полях тресов, на хорошо вооруженную охрану и надежные внешние заграждения. Кучеряво живется кому-то здесь, в пригородной территории. И торговля, должно быть, тут тоже отменная — ну-ка прокорми огромный мегаполис! Вся сельхозпродукция, наверное, уходит влет. И защита, ежели что, тоже — рядышком, под боком имеется. Такая защита, что мало агрессору не покажется. Несколько групп быстрого реагирования, вызванных из Ставродара, — и любая проблема решена.
Впрочем, вряд ли проблемы вообще возникают. Вряд ли дикие — пусть даже самые отмороженные из них — когда-либо добирались до этих мест.
Еще один признак приближающейся цивилизации — дороги наконец стали походить на дороги. Закончилась привычная тряска. Чем ближе колонна подъезжала к областному центру, тем ровнее лежал асфальт, тем шире было шоссе и тем больше развилок тянулось от него в разные стороны.
Судя по всему, ремонтные работы здесь проводились регулярно. И сейчас вот тоже…
Колонне пришлось, сбавив скорость, объезжать группу рабочих, чинивших дорожное покрытие. Борис чуть шею не свернул, разглядывая тресов. Еще бы! Городские! Полдесятка человек в одинаковых мешковатых одеждах и с отрешенно-сосредоточенными лицами. Тресы были поглощены работой. Грязные, худые… Хотя изможденными их назвать, пожалуй, было бы нельзя. Довольными жизнью, впрочем, тоже.
Это были люди, давно и безвозвратно осознавшие себя двуногой скотиной. Изломанные и задавленные привычкой подчиняться. Увязшие с головой в нескончаемых безрадостных буднях. Размазанные тяжелым трудом, подобно асфальту, который они латали. Люди, не мечтающие о большем. Не имеющие возможности мечтать. Забывшие, разучившиеся или просто не умеющие этого делать.
Выстроившись цепочкой у обочины, тресы по старинке — лопатами — разбрасывали горячий асфальт. На тощих шеях болтались ошейники, сквозь которые была пропущена общая цепь — нетяжелая, но крепкая и надежная.
Черную дымящуюся заплату на дорожном полотне утрамбовывал каток-асфальтоукладчик. За рулем сидел человек, прикованный к кабине. Городские тресы работали добросовестно. В стороне, на придорожной травке, скучали два вооруженных охранника.
Почти пасторальная картина.
Охранники лишь скользнули по хэдхантерской колонне ленивыми взглядами. Видимо, привыкли.
Первые патрули встретили их еще на дальних подступах к городу. Небольшие, прекрасно экипированные группы на юрких броневичках трижды появлялись буквально из ниоткуда и без труда нагоняли колонну. Люди в непривычном городском камуфляже цвета бетона и асфальта останавливали и наскоро осматривали машины, с кем-то о чем-то переговаривались по рации. Проверяли документы. Отпускали…
— У-у-у, волки асфальтные, — всякий раз беззлобно цедил им вдогонку Ухо.
Видимо, хэды недолюбливали ставродарскую охрану.
Ближе к городу вместо мобильных патрульных групп появились стационарные блокпосты. Бетонные укрепления у дорог, предназначенные для длительной автономной обороны, походили скорее на крепостцы, оберегавшие Ставродар со всех сторон. Узкие амбразуры, тяжелое вооружение, бронетехника на обочине, радиовышки и спутниковые тарелки, многочисленный гарнизон… Штурмовать такие опорные пункты без авиации и хорошей артиллерийской поддержки решился бы разве что безумец.
Между бетонными фортами в несколько рядов тянулись смешанные заграждения. Усеянные шипами заборы и блоки, ежи, колючка, сваренные из арматуры переносные рогатки. Минные поля с предупреждающими знаками и узкими, путаными, обозначенными неприметными указателями проходами.
Возле одного такого блокпоста хэдхантерской колонне пришлось притормозить. Над дорогой, подобно ножам гигантских гильотин, нависали массивные шлагбаумы. Десятка два машин медленно-медленно проползали под ними.
Въезд в город…
Борис смотрел во все глаза. Интересно. Необычно. Волнующе. Перекрывающие друг друга автомобильные сигналы, раздраженные крики и мат, рев двигателей, суета и теснота — от всего этого он давно отвык.
Вокруг в клубах выхлопов сновали человеческие фигуры все того же асфальтно-бетонного цвета. Гарнизон блокпоста дотошно проверял каждый въезжающий и выезжающий из города транспорт.
Борис улыбнулся. Где еще увидишь теперь старые, забытые пробки? Хэдхантерские машины влились в общий поток, приноравливаясь к черепашьему движению автомобилей.
Из блокпоста вышел невысокий хмурый человек в новенькой, с иголочки, форме и с непокоцанным еще — словно только что с заводского склада — автоматом. Борис обратил внимание: на калаше имелся подствольник-ампуломег. В точности такой же, как у хэдхантеров. Выходит, здесь тоже тресов отстреливают?
Автоматчик безбоязненно шагнул навстречу колонне, требовательно взмахнул рукой.
Ну да, чего ему бояться-то… Из амбразуры, обложенной мешками с песком, торчал ствол крупнокалиберного станкового пулемета. Такая штуковина БТР прошьет насквозь.
Стольник велел группе остановиться. Тресовозки и конвойный транспорт свернули к обочине. Сам взводный, прихватив потрепанную папку с документами, отправился улаживать формальности.
Из блокпоста высыпало целое отделение асфальтных униформистов. Двое — с собаками. Остальные — с автоматами хэдхантерского образца. Начался досмотр.
Псы обнюхивали машины. Люди бесцеремонно залезали в люки. Затем потребовали открыть тресовозки.
Заглянули внутрь. Потом долго высматривали что-то под днищами транспортов. Поднимались на крыши.
