Всё вокруг было не в традиционных псевдоегипетских мотивах, а в арабских. Никаких иероглифов или вездесущих изображений богов. Только изменённые растения и непонятные приборы, явно какого-то магического предназначения. Буквально всё вокруг источало энергию, включая стены, пол и тем более потолок.
— Нихера себе, наследник Техути, я думал тебе не хватит яиц поступить в Уасетскую Академию Магии, — громко выкрикнули, как только Мурад вошёл в аудиторию.
Просторное помещение с высоким потолком, как и в холле сокрытым синим туманом, прекрасный вид из окна на реку и два десятка лакированных парт, выстроенных в четыре ряда. Студенты разбились на группы по пять человек и общались. Большинству было около двадцати, похоже академия всё же разбивала первокурсников по примерно одинаковой возрастной группе.
Мурада окликнул парень очень примечательной внешности: высокий африканец с большими губами и кучерявой причёской в стиле «афро» выделялся цветом кожи, она была как и у Диармайда идеально белого цвета, выдавая в нём мага воды.
— Заткнись Бекеле, тебя это не касается, — отрезал Мурад.
— О-о-о-о, — послышалось с разных концов аудитории.
— «Большой прогресс», — подумал Диармайд. — «Раньше Мурад даже головы поднять не посмел бы, судя по изменению пигментации кожи этот Бекеле не ниже пятого ранга. Нужно быть с ним осторожным, кольца на правой руке выглядят очень опасными, ничуть не хуже тех, которые носит Мурад.»
— На приёме у Кёбов Назира говорила, что ты прорвался на третий ранг, думаешь, из-за этого хоть что-то изменится? — Бекеле ухмыльнулся широкой белозубой улыбкой. — Ты как был ничтожеством и неудачником, так им и остался, и прорыв на один ранг, и даже на два, это не изменят. Ну чего ты на меня так таращишься, язык проглотил. Жалкое ничтожество.
Похоже в высшем обществе у Мурада уже сложился определённый образ. Но Диармайд не мог понять, почему человек из другой семьи так поносит его. Неужели он не боится последствий от могущественного клана, за оскорбление его наследника?
— Если что-то не нравится — пошли на арену, я наглядно продемонстрирую, кто ты и где твоё место, — довольно улыбаясь ответил белокожий африканец.
— Ему незачем марать руки о мусор вроде тебя, — выступил вперёд Диармайд, закрыв Мурада своей спиной. Он высвободил магию и воздух в аудитории похолодел, из ртов студентов пошёл пар, а окна покрылись изморозью.
— Я прихлопну тебя на арене за несколько мгновений, — глаза Диармайда загорелись, превращая его в воплощение ужаса, студенты послабее оцепенели от ужаса, не в силах пошевелиться, а те что были посильнее напряглись, готовые в любой миг сорваться в бой.
— Что, во имя Кришны, тут происходит? — двери с грохотом закрылись, Диармайд услышал хриплый, грубый голос за спиной.
— Немедленно прекратите! Это Уасетская Магическая Академия, а не спартанская клоака. Группа, займите свои места, мы начинаем занятие.
Ректором был худой старый индус с бритой головой, из волос он оставил только перевязанный тканью седой пучок, как антенна торчащий на его макушке, кустистые длинные брови свисали с боков а длинная навощённая бородка полумесяцем торчала с подбородка.
Ректор встал у пюпитра, на платформе для преподавателя, перед доской.
— Маги, как известно, изначально идут рука об руку со смертью. Считается, что именно в те полторы секунды, на которые сердце младенца останавливается, сразу после того, как он сделает первый вдох — формируется кристалл из энергии, которую плод впитал в чреве матери. Магический дар развивается долгие годы, изменяя и укрепляя тело, и принято считать, что в отличии от животных — люди не повержены влиянию этой таинственной энергии, но это не так, — ректор замолчал, в аудитории наступила абсолютная тишина, только треск разрядов у потолка нарушал её. — Чем сильнее становится маг, тем более ярко проявляется его жестокость. Он убивает без сожалений, так естественно, словно это пустяк.
— У нас собралась необычайно сильная группа, где не мало магов подверженных пагубному влиянию энергии. И вы обязаны держать себя в руках, — повысил голос старик, — докажите мне, что вы разумные, цивилизованные, сильные маги. Я не хочу видеть склок и ссор между одногруппниками. Здесь, в Уасетской Магической Академии вы все равны, что подтверждает указ Фараона 1918 года.
Ректор сошёл с трибуны и приблизился к первому ряду парт.
— Докажите мне, что вы маги, а не звери. Если станет совсем уж невтерпёж — используйте арену. Не приведи Кришна я узнаю, что были какие-либо потасовки вне арены, вас исключат и от этого не спасут ни род, ни указ самого Фараона.
— Меня зовут Арджун Капур, вы можете обращаться ко мне учитель Арджун. С этого дня я буду вашим куратором, если у кого-либо возникнут вопросы, нужда в наставлении или проблемы, немедленно обращайтесь ко мне. Начнём занятие.
Лекция оказалась очень обычной, но иногда всплывали общеизвестные для египтян факторы, о которых Диармайд раньше не знал. Рассказывая о том, что после первого курса студенты распределяются на факультеты согласно их стихийной направленности, он вскользь упомянул о магах смерти:
— Маги смерти, — скривился Арджун, — хотя правильнее было бы называть их магами времени…
— Почему? — вырвалось у девчонки-тихони, притаившейся на второй парте. Она старательно инспектировала каждое слово индуса и это был первый раз за лекцию, когда она подала голос, хотя переговариваться и даже иногда шутить ректор не возбранял и даже сам иногда подыгрывал.
Ректор перевёл взгляд на девчонку, которую не понятно из-за чего начало потряхивать.
— Амина, если я не ошибаюсь, — египтянка энергично закивала, растрепав волосы, послышались шепотки и очень тихие насмешки на которые ректор никак не отреагировал, — всё очень просто: потому что маги, которых все называют властелинами смерти, на самом деле никакой смертью не управляют. Они ускоряют течение времени для живых и не живых объектов, тем самым убивая их. И даже сильнейшие из них могут делать это только в одностороннем порядке, то есть только старить органику или не живую материю. Так что корректнее было бы назвать их магами времени, хотя я понимаю почему их именуют иначе — люди начинают гнить заживо, распадаясь в прах на глазах, особенно эффективно это демонстрируют сильные маги, почти в одночасье превращая живых в горстку пыли.
Был ещё один интересный момент, касающийся уже непосредственно Диармайда.
— Как известно вам всем — магия, это волевоплощение ваших желаний. Применение магии зависит от воображения и знания окружающего вас мира. Для многих эта информация прописная истина, но есть и те, кто вырос вне заботливых рук магических кланов. Так вот, от вашего воображения и характера также будет зависеть, какой облик примет магия, к примеру, — повернулся к Диармайду старый индус.
— Вы маг воды шестого ранга, правильно?
— Да.
Всякий шум в аудитории стих, класс сосредоточил свои взгляды на Диармайде, потом все, словно по команде — зашептались.
— Тишина, — впервые за урок призвал к ней учитель, — у магов пятого ранга и выше — проявляются особенности, к примеру у тех, кто управляет водой они одни из самых явных и чётко выраженных. Кому-то легче управлять разбитыми на многочисленные капли дождя вихрями, кому-то легче обратить воду в туман, кому-то проще использовать кипяток, а есть те, кто мастерски управляет льдом. Вы, молодой человек, феномен. Проявление вашей магии настолько ярко выражено, что даже будучи на шестом ранге ваша сила влияет на окружающую среду, — Арджун опёрся рукой о парту Диармайда и тот заметил, как под кожей у старика что-то задвигалось, словно это была змея, накрытая тканью. Довольно мерзкое зрелище.
— А какое у вас проявление, господин Бекеле? — подошёл к бледнокожему африканцу учитель.
— Кипяток, — ответил тот, взмахнул рукой и из его кольца вытянулась струйка воды, щедро исходящая паром.
— Разница сил колоссальна, не говоря уже о практичности применения льда. Всё же твёрдая материя может нанести больше разрушений, чем жидкая.
