Это волшебное название огненного шара. Когда на уроке расологии проходили расу огневиков, нам рассказывали, что они могут извергать огонь, создавать афесры и так далее.
– Ландервуд край, – тихо проговорила я, после чего в руке вспыхнул огненный шар. Затем он взлетел вверх, освещая путь.
Вскоре по коридору мы вышли в большой зал, от которого один коридор разделился на три тоннеля.
– И куда нам дальше? – спросил Лайн.
– Сюда, – ответил Ларм, указывая на коридор посередине и направляясь к нему.
Мы вошли в коридор вслед за вампиром, но неожиданно сверху на проход рухнули глыбы камней, полностью заслоняя вход. У нас с вампиром получилось попасть туда, куда вел тоннель, а Лайн, Луна, Кариэлл и Мерин остались за камнями. Афеср остался летать рядом с друзьями.
Я подбежала к камням и попыталась крикнуть друзьям. Но видимо, они меня не услышали. Я что-то слышала, но толстые камни мешали услышать, что именно. Тогда я повернулась к Ларму, чтобы оглядеть, где мы оказались. Глаза парня были немного удивленными. Он тоже осмотрел небольшую комнату, в которую нас привел тоннель.
Все углы в паутине. Посередине, на полу комнаты нарисован такой же черный круг, как у вампира в комнате. В его центре лежал каменный гроб. Это меня немного напугало. Сквозь маленькое окошко в потолке проникал слабый свет с поверхности, наверное, с улицы.
– Где мы? – спросила я.
– Не знаю, – ответил парень. – Я всего два раза был в этом подземном ходу, и эти два раза он выводил меня наружу. Здесь я никогда не был.
– Но откуда ты узнавал, в какой тоннель войти.
– Хорошо. Я расскажу тебе, – проговорил парень и сел, облокотившись на стену комнаты. Я села рядом с ним на пол. – Моя мама умерла десять лет назад, когда мне было семь лет. Перед своей смертью она показала мне этот потайной ход. Первый раз я в нем побывал с ней, а во второй раз пошел с Мерин. В течение всей дороги по подземелью я слышал голос матери. Он как будто вел меня в нужном направлении. Так же случилось и сейчас. Он завел меня сюда.
– Ты скучаешь по ней? – спросила я.
– Очень, – последовал ответ. – У моих родителей были очень близкие друзья. Мерин – их дочь. Они погибли во время восстания. Мои родители приняли Мерин, как родную дочь, а мне она стала сестрой. Знаешь, после смерти мамы, отец стал более грубым и требовательным. Он проводит жесткие тренировки для нас с Мерин, чтобы хорошо развить вампирские способности.
– Я бы не сказала так. Твой отец такой приветливый. Я и не ожидала такого от предводителя вампиров.
– Это он при всех показывает себя хорошим отцом, но это не так.
– Как она умерла? – спросила я. Рука юноши сжалась в кулак.
– Ее убили оборотни. – После этого Ларм резко встал и подошел к гробу.
Я попыталась подойти вслед за ним, но не смогла заступить за черную линию круга. Передо мной как будто выросла невидимая стена. Парень удивленно посмотрел на меня, а затем медленно перевел взгляд на гроб.
– Что происходит? – спросила я.
Но парень как будто не слышал меня. Он смотрел на гроб долгое время. Неожиданно рядом с парнем появился голубой силуэт красивой женщины.
– Мама? – в надежде прошептал Ларм.
Я почувствовала легкое жжение в правой руке. Тогда я откатила рукав рубахи по локоть. Татуировка светилась белым светом.
– Да, мой дорогой, – ответила женщина. На ее лице показалась легкая улыбка. – У меня мало времени. Отмеченная ангелом, твоя подруга помогла тебе увидеть меня. – Женщина быстро перевела на меня взгляд и улыбнулась, а затем снова посмотрела на сына. – Я должна тебе кое-что рассказать. Екант об этом не знал. Раньше существовали вампиры-воители, которые сражались с оборотнями и остальными, отстаивая сторону добра и света. А сейчас вампиров относят к темной расе. Я относилась к их числу, а теперь – ты последний из рода вампиров-воителей. Слушай сердце, милый, и не переставай верить в добро.
После этого силуэт начал тускнеть, а затем и вовсе исчез.
– Нет, мама, не покидай меня! – прокричал Ларм в последний момент.
Татуировка перестала светиться. Парень посмотрел на меня. По его щеке скатилась слеза. Я переступила через черную линию, ничего не помешало мне этого сделать, и обняла друга. Несколько секунд спустя он тоже обнял меня. Его руки немного дрожали.
– Я…я… – попытался он что-то сказать.
– Я все слышала, – прервала юношу я. – Ты достоин этого.
– Я ненавижу оборотней, – продолжил он.
– Нам нужно выбираться отсюда, – сказала я, отстраняясь. Часы на моей руке показывали полпятого утра. – Нельзя, чтобы заметили нашего отсутствия.
– Ты права. Но как выбраться отсюда и оставить вход заваленным? Не хочу, чтобы кто-то посторонний попал сюда. Этот гроб – памятник первому вампиру-воителю. Прошу, пусть все это останется между нами. – Я кивнула в ответ.
Я подошла к глыбам камней. В голове послышался голос бабушки.
– Коста Аделиус, – произнесла бабушка. – Пройди сквозь стены.
– Дай мне руку, – попросила я парня. Он взял меня за руку.
После этого я коснулась другой рукой холодной поверхности камней, произнося при этом заклинание, несколько секунд назад названное родственницей. После этого мы легко смогли пройти сквозь камни к друзьям.
Они удивленно посмотрели на нас.
– С вами все в порядке? – спросил Кариэлл. – Что произошло?
– Потом расскажем, – быстро ответила я. – Нужно вернуться в комнату Ларма.
После этого вампир провел нас обратно в свою комнату. Когда мы все вышли из тоннеля, каменные плиты пола в нарисованном кругу сомкнулись, закрывая потайной ход. Ларм закрыл рисунок ковром. За окном уже светало.
После этого мы с вампиром рассказали друзьям, что очень долго думали, как выбраться оттуда, пока у меня не появилась идея. Про остальное увиденное мы промолчали.
Вскоре мы с девочками ушли в комнату Мерин, оставляя парней одних. Интересно, как себя сейчас чувствует Ларм после того, как немного пообщался с матерью? А я поняла, что делать духов умерших видимыми для живых – еще одна из способностей Винорадельфы.
В девять часов утра мы с девчонками отправились в столовую. Перед этим я переоделась в свою сухую одежду. Странно, но спать мне совсем не хотелось. Подруги сказали, что выгляжу я прекрасно и глаза у меня совсем не красные. Впрочем, я и сама в этом убедилась после того, как мы прошли мимо зеркала.
В столовой уже сидели парни, но никого кроме них мы не обнаружили. На столе
