два с половиной миллиона выглядит… труднообъяснимым.
— Я уверен, как я только что сказал, на шестьдесят пять процентов. Остальные тридцать пять — это вероятности того, что корабль лежит там еще дольше, чем два с половиной миллиона лет, или же того, что он прилетел недавно и в него тут же попал метеорит. Но последний вариант я лично не рассматриваю вообще, по принципу переизбытка невероятных совпадений на единицу пространства и времени.
— А есть другие совпадения?
Послышался смешок, искаженный фильтром для голоса.
— Конечно. Зонд сделал восемь фотоснимков, захватив в сумме почти тысячу квадратных километров, и попал на этот корабль. При том, для фотосъемки была доступна примерно десятая часть луны или даже больше, впрочем, тут я не обладаю точными данными, ибо не астроном и траектория зонда мне неизвестна. Какая вероятность, что восемь снимков выхватят на огромной площади находящейся под зондом поверхности Луны крохотный объект размером всего в несколько километров? Очень низкая. То есть, само попадание в объектив корабля — огромная удача. То, что зонд запустили так, что он пролетел над кораблем — тоже огромная удача. Ну, это при условии, что корабль там всего один на всю Луну… что может быть не так.
— Резонно, — заметил кто-то. — Строго говоря, на луне может быть что угодно, включая «их» передовую базу или аванпост…
— Вряд ли, — сразу возразил знакомый женский голос, который я слышал на прошлом совещании, — потому что пришельцы боятся наших зондов и уничтожают их на подлете к Марсу. У нас возле Луны пропал хоть один спутник?
— Верно, — ответил человек, который ассоциируется у меня с темой ядерных ракет, — на Луне строить базу номер дохлый, потому что достать цель на «темной» стороне для нас не проблема, пара сотен мегатонн поставит крест на любой базе. Потому-то они у Марса и прячутся.
— Ну так получается, что корабль все-таки не «их», а других «гостей», гораздо более давних, — сказала женщина-«космонавтка», — потому что как ни крути, а разрыв в два миллиона лет предполагает, что враг вышел на уровень межзвездных полетов два миллиона лет назад. А цивилизация такого возраста должна быть богоподобной, чего мы точно не наблюдаем. «Их» андроиды — не чудо, они опережают наш уровень технологий примерно лет на пятьдесят или даже меньше. И пришельцы уязвимы даже для наших ракет — факт красноречивый.
— У меня есть предложение, — сказал прежде незнакомый мне голос с явно восточным акцентом, видимо, японец. — Луна — это близко. Мы на нее даже высаживались, восемьдесят лет назад. На Луне прямо сейчас несколько луноходов. Мы можем добраться до этого корабля… и даже не лично, а посредством машины.
— Луноходу на темную сторону переть не вариант, он вечность ехать будет.
— А я ничего не говорил про то, чтобы исследовать корабль луноходом. Луноходы бесполезны, все, что они смогут — снять корабль вблизи. Этого мало. Я говорю о том, что мы легко можем высадить на Луну еще одну машину. Речь о роботе, который сможет высадиться у корабля из посадочного модуля и забраться внутрь. В идеале — подобрать пару обломков, найти несколько предметов. Вернуть находки в посадочный модуль, который надо сделать посадочно-взлетным. Понимаете, какой это может быть прорыв?
— Ну да, — проворчал кто-то, — один лишь только обломок обшивки может дать бездну информации о враге… Только где взять такого робота?
— Мы сделаем, — сказал японец, — если вы сделаете средство доставки. Оснастим его резаком, домкратом, манипуляторами — всем, чем нужно. И проберемся на корабль.
— Он будет автономный и самостоятельный?
— Нет, конечно, в части развития искусственного интеллекта мы врагу сильно уступаем.
— Ну и как мы будем управлять им внутри корабля? Сигнал просто не пройдет сквозь корпус.
Японец фыркнул.
— Эту проблему решил бы даже мой трехлетний сын. Робот-луноход будет управляться по кабелю с посадочного модуля. А посадочный модуль будет передавать сигнал кораблю над ним, а тот — на Землю. Просто, как две йены отобрать! Вопрос только в доставке робота туда и возврате его находок назад. И я считаю — вопрос плевый. Не людей доставляем — значит, сразу минус вся система обеспечения. Робота возвращать не надо — сразу минус масса взлетного модуля, откуда минус масса общей системы. Проще, чем с астронавтами, и это при том, что это было сделано еще восемьдесят лет назад.
— Вообще-то, как раз людей мы можем отправить туда в течение недели, — сказала «космонавтка». — У нас все готово, практически, отмененный десять лет назад полет можно осуществить в любой момент, корабль ведь никуда не делся, только ракету потратили, она была устаревшей. Установить лунный корабль на новый стартовый носитель — вопрос недели.
— Возражаю, — ответил японец. — Быстро не значит хорошо. Космонавты — люди. Слабые и уязвимые. Корабль пришельцев, судя по снимку, расколот поперек в двух местах — но у длинных кораблей есть переборки. Если им удастся просто войти в пролом — хорошо, а если нет? А если материал, из которого построен корабль, прочнее того, что есть у нас? А если лома и такой-то матери, как тут подсказывает мой заместитель, будет недостаточно?
— Я так думаю, что снабдить экипаж инструментами мы сможем, — сказал кто-то.
— Чем, черт возьми? Плазменным резаком? Не вопрос, он прорежет все, пусть и не сразу — но горючку жрет, как не в себя.
— Ну так проблема решается путем большого количества горючего, делов-то.
— На Земле — да. А на Луну надо взять с собой, чем дышать и что пить. Люди на Луне крайне ограничены во времени и ресурсах. Наконец, если мы пошлем троих — один должен остаться в орбитальном корабле, двое спускаются в посадочном модуле. То есть, экспедиция на троих, но фактически два человека. Этого мало. И совсем уж чтобы вас добить — тут есть хоть одно тело, которое в жизни держало отбойный молоток, плазменный резак или хотя бы дрель? Риторический вопрос, конечно же, нет.
— Ну вы меня извините, мы немного другой специальности люди…
— Как и космонавты. Максимум, что может держать в руках космонавт — шуруповерт, дома вешалку прикрутить. Все! Да, космонавты люди умные, можно научить… Только мой филиал соберет робота быстрее, чем вы научите космонавтов резать «плазмой» и сверлить суперпрочные материалы. Наконец, робот
