виден крестик беспилотника, летевшего на высоте около двухсот метров.
– Сбить! – приказал Тарас. – Но не высовываться!
Бойцы вскинули автоматы.
Тарас освободил из кронштейнов «Печенег», прицелился, дал длинную очередь.
Беспилотник исчез.
Стрельба прекратилась.
– Наверняка ещё прилетят, – процедил сквозь зубы Ларин. – В деревню нам лучше не соваться. Если уж послали «бэху», то и «Тайфун» уконтропупят, чтоб свидетелей не осталось. Охренеть вообще! Чтоб меня ловили в прицел не укропы, а свои?! Что происходит?!
– Он прав, – согласился Итан.
– Что предлагаешь?
– Надо мчаться за девчонками! Они свидетели…
Чисадмин не договорил, но и так было понятно, что он имеет в виду.
– Возьмите байк, – посоветовал Ларин.
– Не успеем.
– Отсюда до Крюково всего двадцать с лишним километров.
– Всё равно не успеем.
– А если через ваш кюар? Как это вы сделали под Новомосковском?
Тарас посмотрел на «родича».
– Как тебе предложение?
– Боюсь, даже в этом раскладе не успеем. Пока найдём чистый реал, пока отыщется транспорт, пока домчимся до штаба…
– А если вместе с «бобром»?
– Кюар-объём ограничен массой и объёмом.
– Если сложить усилия, твои и мои…
Итан застыл.
– Сложить? Знаешь, какая точность нужна, чтобы команды совпали во времени?
Тарас ясно увидел печальное лицо Снежаны, сверкнул глазами.
– Мы же Лобовы, братец, неужели не подстроимся на одну волну? Да и попытка не пытка.
Итан, очевидно, тоже вспомнил свою Лави.
– Ладно, попытка не пытка.
– Парни, останетесь здесь! Дождётесь нас!
– Не беспокойся, командир, – мрачно ухмыльнулся Ларин, – не впервой. Может, сбегать в деревню, предупредить тероборонцев?
– Позвони лейтенанту. – Тарас продиктовал номер связи.
Ларин включил рацию, вызывая танкиста.
В этот момент издалека в лес прилетел рокот взрыва.
Все замерли.
Михаил позвал: «Лейтенант, капитан Лобов тревожит…» – и вдруг сообразил, что означает взрыв.
– Их… грохнули!
– Фак им в передок! – выругался Шалва. – Опоздали!
«Близнецы» встретились взглядами.
– Другого варианта нет, – кивнул Итан. – Видно, в штабе настроены серьёзно.
Слезли с седла.
Тарас встал с левого бока торпеды, Итан с правого.
– Отойдите-ка, мужики!
Помрачневшие Ларин и Солоухин, а также танкисты, с любопытством наблюдавшие за «близнецами», сдали за деревья.
– Что они делают? – прошептал Шкулявичус.
– Сейчас увидишь, – ответил Ларин.
– На счёт «ноль»! – сказал Итан. – Подвесь кюар и жди!
– Понял.
– Оставь пулемёт, уменьшим массу.
Тарас передал «Печенег» Михаилу.
– Не забудь проговорить «рок»!
– Не забуду.
Сосредоточились на рисунке кюар-кода.
– Пять… четыре… три… – начал считать Итан, – два… один… ноль!
Перед глазами Тараса выросла на месте кюар-квадрата чёрная вуаль, накрыла голову, и сознание померкло.
Мотоцикл вместе с обоими Лобовыми исчез! Оба так и не услышали, как Шкулявичус выразил восхищение на чистом русском матерном языке.
13 июля, 17 часов 15 минут
На их группу никто не обратил внимания. Четверо в боевом камуфляже, один из четверых женщина, ещё двое в спецкостюмах, отличающихся от принятого в российских войсках стандарта цветом и узором, но костюмы не натовского образца, на рукавах нет никаких жёлто-синих повязок, ну и пусть следуют по своим делам. Вот если бы за фронтом здесь следила «старуха» или «Баталер», тогда свободно гулять по улицам села не удалось бы.
Подумав об этом, Иннокентий вполголоса поделился с товарищами своими умозаключениями и слегка разрядил обстановку. Потому что у всех после бегства из сто одиннадцатого реала и блужданий по другим реалам появилось чувство тревоги.
Как и было договорено ранее с остальными «братьями-близнецами», четвёрка Иннокентия: Стефания, Штопор, Таллий и он сам – вышла там, где Тарас должен был оставить записку, объясняющую, где его искать, однако ничего не нашла. Поляна, которую пересекала речушка, никаких особых примет не имела, кроме разве что поваленного геофизического столбика с выщербинами. Ни под ним, ни в радиусе двух метров никаких спрятанных записок обнаружить не удалось.
Тогда стали звонить по всем знакомым мобильным номерам, хотя в этом реале они, естественно, не отвечали тем, какие использовались в родном восемьдесят восьмом реале. Успех сопутствовал только Шалве. Лейтенант дозвонился до какого-то Рогожина (впоследствии выяснилось, что это командир ЧВК «Бах», подчинённого Главштабу обороны) и узнал, что о судьбе капитана Тараса Лобова Рогожину ничего не известно. А вот по слухам из штаба фронта армий «Центр», полковник Шелест попал в засаду где-то под Новомосковском, то есть на территории, подконтрольной ВСУ, и в данный момент все «шишки» слетелись в штаб у села Крюково, располагавшегося в двух километрах от линии боевого соприкосновения.
– Нужно добраться до штаба, – сказал Шалва. – Уверен, что командир и Жора где-то там. Шелест – брат Снежаны, и наверняка она захочет ему помочь.
На том и порешили.
Но добраться до штаба фронта оказалось непросто. Вертолёты из пригорода Луганска туда не летали, а если и летали, то по своим надобностям, поэтому пришлось экспроприировать попавшийся на дороге военный джип «Патриот‑23» с усиленной бронёй. В джипе ехали двое офицеров из Следственного комитета, и с помощью таинственных манипуляций Иннокентий «уговорил» их доставить группу к штабу.
Таллий и Стефания отнеслись к манипуляциям аналитика без удивления, а Штопору он позже объяснил, что просто применил «укротитель», как называли в восемьдесят восьмом реале нанитный психотронный излучатель.
– Так ты для этого с ними здоровался за руку? – сообразил Жора.
Иннокентий показал ему свои ладони.
– В подушечках пальцев прячутся точки активации синапсов, управляющих капсулами с нанитами, и, касаясь ими кожи человека, я передаю ему нужную команду.
Высадили четвёрку из «спецбата ГРУ», как представился Иннокентий, на окраине деревни, откуда они и направились пешком к центру, где в подземном бункере советских времён прятался штаб армий «Центр».
К зданию над бункером решили вчетвером не идти. Если бы их остановили и проверили документы, наверняка задержали бы, потому что корочки у всех были разные. У Шалвы лейтенантские, у Стефании их не было совсем, у Таллия имелся свой личный кюар-код, активируемый на ладони как документ, удостоверяющий личность, а Иннокентий мог показать опознаватель две тысячи семьдесят первого года, каковой в местные времена вообще не мог считаться документом.
Сошлись на том, что в штаб пойдут двое, Стефания и Шалва.
– Я подожду снаружи, – сказала разведчица, – а Шалва зайдёт и спросит полковника.
– Но ведь он попал в засаду, – заикнулся Таллий, воспринимавший поход как захватывающее приключение, судя по его горящим глазам.
– Скажу, что вернулся из разведки, в которую меня посылал Шелест, – предложил Шалва. – Тем более что полковник действительно разрабатывал подобные операции. Возможно, мне расскажут, что у них происходит.
– Не боишься за неё? – спросил Таллий, заметив, как «восемьдесят восьмой брат» смотрит вслед Стефании.
Аналитик с трудом оторвал взгляд от спины девушки.
– Она разведчица со стажем и
