Отряд из экипажа «Возмездия» двигался вслед за нами, уничтожая всех врагов, которых мы в спешке пропустили.
— Эй, сержант. Я веду четвертое отделение на помощь к капитану Даунингу. Бэннону, похоже, приходится туго. Дави их!
— Слушаюсь, лейтенант! — ответил Витсон.
Я переключился на четвертый диапазон и приказал всем бойцам собраться на пересечении того коридора, по которому мы двигались и основного осевого туннеля, идущего вдоль всего корпуса корабля. Еще через минуту возле меня стояли шесть бойцов.
— Капрал Гартца? — спросил я. — Постройте людей в цепь и следуйте за мной, капрал. Мы идем на помощь капитану.
Совершенно очевидно, что мы находились в коридоре, по которому уже прошло первое отделение. Трупы хорьков и огромные бреши в переборках служили вполне отчетливыми указателями. Когда мы двинулись вперед, я стал по левой стороне, Гартца — по правой, остальные солдаты широкой цепью двигались следом за нами. Именно поэтому я оказался как раз напротив переборки, когда услышал странный звук. Сначала корпус завибрировал, затем послышался шум моторов, и переборка стала медленно скользить в сторону.
— Проклятье! — все, что я смог вымолвить.
Я автоматически развернулся, падая, и разрядил обе обоймы пистолета во внезапно образовавшееся отверстие. Гартца сделал шаг назад, рубиново-красные трассы прошили его ноги. Теперь уже хорьков не волновало, насколько большой урон они нанесут собственному кораблю. И Бигфокс, и Мак-Доннел упали, сраженные первыми же выстрелами; Гигантос успел швырнуть ручную гранату в центр образовавшегося проема. Оказавшись между рикошетящими от стен дисками кластерных пистолетов и газом — хорьки не имели ни единого шанса. Для большего эффекта мы выпустили еще пару зарядов, а затем прыгнули в проем, чтобы прикончить уцелевших. Внутри стального помещения кубической формы оказалось с десяток трупов; а посередине — большое непонятное сооружение, видимо, оружие.
— Капитан Даунинг, говорит лейтенант Гогенштейн, — сообщил я по офицерскому каналу связи Услышав короткий ответ, я быстро доложил обстановку.
— Похоже, что они стягивают резервы от верхней до нижней палубы и заходят к нам в тыл, — добавил я.
— Используй этот чертов подъемник и разгроми сволочей, Фриц, — сказал капитан. — У нас все пока нормально, так что если ты отвлечешь на себя их резервы, мы захватим рубку управления и тогда для них все будет кончено. Разберитесь там. Удачи!
Далее следовала отборная ругань профессионала, заставившая меня смущенно откашляться — даже сейчас.
— Да-да, капитан, если только я смогу управлять ею!
Даунинг в ответ пообещал совершить со мной нечто, совершенно немыслимое с точки зрения анатомии. Я переключился на стандартный диапазон и приказал отряду зайти в подъемник. Сзади, прихрамывая, ковылял Гартца.
— Выше голову, капрал! — ободряюще сказал я.
— Теперь за мной и в самом деле должок этим паскудникам, лейтенант! — ответил тот, проверяя гранаты и запасные обоймы.
Понять принцип действия подъемника оказалось делом несложным. Не говоря обо всем прочем, халиане устроены наподобие людей — две ноги, две руки — и органы управления они используют аналогичные нашим. Два этажа вверх, два вниз. Я направил подъемник на один этаж вверх и приготовился. Как только люк немного отъехал в сторону, мы ввалились внутрь. Там находился один Визель — он оказался и в самом деле проворным, как дьявол, и чуть не вспорол мне живот надетым на запястье оружием с острыми кинжальными лезвиями. Несмотря на броню, Визель нанес мне удар левой передней лапой, и я почувствовал, как лезвия скользнули по коже. Одновременно правой он блокировал мою руку и попытался нанести удар в плечо. Я резко присел и со всего размаху нанес рубящий удар мечом. В то же мгновение О'Брайен пронзил пирата насквозь, и я поднялся на ноги:
— Ну как вы, сэр? — Это Бигфокс, наш санитар.
— Слегка поцарапало, — сообщил я, стараясь не обращать внимания на струйку крови, сбегавшую по правой ноге. — В каждый отсек — по гранате, а затем уничтожить всех бестий из пистолета. Хочу, чтобы мы спустились вниз, оставив здесь только мертвых хорьков.
Ответа не последовало. Все отделение бросилось выполнять приказ. Теперь я держал пистолет наготове и мог выпустить две дюжины смертоносных дисков в любого пирата, попадись он мне на глаза. Послышались глухие звуки разрывов фанат и почти одновременно — резкие шлепки кластерных пистолетов и ужасающие — даже здесь — крики жертв. Враги в кормовой части корабля не могли не слышать, что мой отряд приступил к работе. Я упал на пол, спрятавшись за мертвым хорьком, и изучал тускло освещенный коридор. Как и следовало ожидать, в нем появилась кучка мохнатых врагов. Они неслись так быстро, что я даже слегка растерялся — и когда посланный мозгом импульс передал сигнал мышцам указательного пальца, лежавшего на курке, — нас разделяли всего два метра. В отличие от рядовых бойцов, у офицеров было автоматическое оружие, и я предусмотрительно поставил пистолет именно в этот режим. Когда последний из двенадцати дисков покинул ствол, в коридоре уже не осталось ни единой живой души. С трудом веря в удачу, я, не теряя ни секунды, заменил магазин и только после этого приступил к исследованию трупов.
Для утонченного благородства, время сейчас явно не самое подходящее. Я безжалостно рубил на куски любого хорька, кто еще подавал признаки жизни. В этот момент внезапная вспышка лазерного луча чуть не прожгла меня насквозь. Я рухнул на пол, спрятавшись за телами убитых пиратов. Раздался еще один выстрел, и валявшийся прямо передо мной труп стал плавиться с отвратительным шипением. Я быстро сделал три выстрела, — раздался стон, и рубиново-красная светящаяся спица погасла. На всякий случай я метнул гранату и выждал несколько секунд. Хрип, напоминающий стон смертельно раненного животного показал, что противник был по крайней мере не один, так что я несколько раз наугад выстрелил в коридор, отскочив вправо и прижавшись к полу. В коридоре остались два пирата, ослепленные дымом. Одного я застрелил, — другого прикончил мечом.
— У нас все чисто, лейтенант, — раздался в наушниках голос капрала Гартца. — Какие будут приказания?
— Быстро ко мне — я возле подъемника, — сообщил я по четвертому каналу. — Я набрел на притон, в котором до черта этих мерзавцев?
— Положение серьезное?
— Пока что нет, капрал. Я уже прикончил одну партию, но если набегут еще — придется трудновато.
— Ждите нас, сэр.
Еще секунд через тридцать я услышал топот бегущих бойцов. Мы очистили корму корабля, причем так быстро и внезапно, что у хорьков просто не хватило времени забаррикадироваться. Все получилось просто замечательно — у нас с собой было только два заряда нитропласта. Взрыв открыл люк в той части палубы, где начинался трап. Я вновь оказался впереди и осторожно спустился на две ступеньки вниз. Пиратов не видно, но трап длинный, открытый со всех сторон и ведет обратно, в носовую часть корабля. Пока все тихо, и я решил воспользоваться подвернувшимся шансом.
— Внимание! Мы преграждаем доступ к подъемнику и спускаемся вниз!
— Вас понял, лейтенант! — Гартца гаркнул так, что его слышали все бойцы.
Если он что и подумал, то виду не подал. Мы пропустили целую палубу, наверняка переполненную пиратами. Я офицер, и мое слово в бою — закон. Гартца был и в самом деле отличный унтер.
Мы ускоренным маршем прошли вниз по трапу. Некоторые люки, встречавшиеся по пути, были открыты, некоторые — заперты, но нигде никаких признаков халиан. Повернув направо, я ударил по панели с указателями, и через пару секунд тяжелая металлическая плита отъехала в сторону, открыв доступ к кабинке лифта, и мы недолго думая вскочили в него. Гигантос нажал на нижний овал, и с громким шипением лифт понесся на самую нижнюю палубу. Трое ничком повалились на пол, остальные опустились на колени. Семь стволов напряженно следили за открывающейся плитой… Группа хорьков, собиравшая непонятную установку — какое-то тяжелое оружие — испытала даже большее удивление при виде нас, чем мы, — застань мы их со спущенными штанами… если бы только эти бестии носили штаны. Мы одновременно открыли огонь и лохматые твари, изрубленные в лапшу множеством маленьких дисков, повалились навзничь. Двое пиратов в тот момент находился за металлическим сооружением, и одному все-таки удалось уйти. Теперь он вполне мог поднять тревогу.
