Куракин вытер пот со лба.
— Теперь, друг мой, Изюмский полк рассмотрим. Там вообще история презанятнейшая вышла. Ты в казармах у них бывал?
— Не довелось, Ваше императорское величество.
— А я бывал. И помню, что плац там перед офицерским собранием саженей полтораста шириной, и на другой стороне заборчик. Небольшой, да не в том дело. За тем заборчиком сидючи, стрелок неведомый офицеров мятежных, как мишени на стрельбищном поле, расстреливал. И здесь тоже — одни офицеры, ни одного солдата нет!
— Стрелок?
— Барон фон Шенк, знаешь такого?
— Так точно, Ваше величество, обер-егермейстер ваш.
— Так вот, он, охотник первостатейный и следопыт изрядный, клянется, что один человек из-за заборчика стрелял… Росту невысокого — чурбак себе под ноги подкладывал, чтобы из-за забора выглянуть. И стрелял он с полутораста саженей, князь! Что ни выстрел — один готов! Где ж это такие стрелки у нас водятся?
Князь облизал пересохшие губы и ничего не ответил императору.
— Выдал барону один из заговорщиков пулю, — о поднос звякнуло нечто малое. — Что скажешь, Алексей Борисович, видал ли ты такое ружье?
Князь повертел в руках кусочек металла.
— Штуцер это, государь. Вон и следы на пуле видны…
— Нет таких штуцеров, князюшка! Ни у нас нет, ни в Европах, ни в Англии — нигде про такое и не слыхивали!
Павел встал и зашагал по залу. Вскочивший на ноги князь почтительно следовал за ним.
— Смекай, князь! Стрелок с дивным ружьем — откудова он такой выскочил? Представь мне сюда оружие это — при всем дворе Андреевскую ленту пожалую! Порох, неведомо как взорвавшийся, да люди, из пистолетов дострелянные, — между прочим, шесть человек! Сколько тех стрелявших было да отчего их никто из солдат не видел? Что скажешь?! А?
Император резко повернулся и схватил молчавшего князя за пуговицу на камзоле.
— Честный ты человек, Алексей Борисович, оттого так и говорю. Не подозреваю ничего и опалы моей нет на тебе. Но людей этих, Артема твоего, найди! Стрелка неведомого сыщи — чует мое сердце, что это одного поля ягоды! Не неволю и не тороплю, однако ж — не тяни! Сегодня у них на прицеле офицеры-мятежники, а завтра кто?
Глава третья
ПРИКЛАДНАЯ ДЕМОГРАФИЯ
Совершенно секретно.
Перед прочтением — сжечь.
А. и Б. Стругацкие
Боливар не вынесет двоих
О’Генри
Январь 1797 года. Англия, Лондон
— Сэр Уильям! — Вошедший в кабинет Гренвиля Джордж Спенсер был необычайно взволнован, и это сразу бросалось в глаза, стоило только посмотреть на его поведение. Обычно спокойный и выдержанный, сегодня он был не похож сам на себя. — Вы слышали последние новости?
— Присаживайтесь, мой друг! Вы имеете в виду новости из России?
— Именно их!
— Увы… Кто бы мог подумать, что столь тщательно и давно подготавливаемое мероприятие может вдруг закончиться таким образом? На моей памяти таких оглушительных провалов…
Гость вспыхнул.
— Да-да, сэр Джордж, — повысил голос хозяин кабинета, — именно провалов, давайте уж называть вещи своими именами! Так вот, таких поражений мы еще не несли! Бог с ними, с туземцами, но здесь уже погибают и наши люди! Причем — далеко не самые незаметные, вспомните хотя бы беднягу баронета! Принять жуткую смерть в глухом русском лесу! А Оливер Логайр, застреленный на пороге своего дома? Бюро сэра Роберта понесло тяжелую утрату!
— Ну, это еще как сказать… — пробурчал Спенсер, устраиваясь поудобнее в кресле. — Во всяком случае, я бы не был столь категоричен…
— То есть? — удивленно поднял брови хозяин кабинета. — Но вы же не будете отрицать, что именно сэр Оливер был крупнейшим специалистом по России?
— Не буду. Но вот в том, что его смерть явилась столь невосполнимой утратой… пожалуй, что и не соглашусь.
— Вы не могли бы пояснить свой скептицизм, сэр Джордж?
— Охотно… Россия и впрямь — слишком трудная для восприятия нормальным человеком страна, это так. Но не следует забывать и о том, что слишком тщательное изучение неведомого всегда чревато и для изучающего! Так и Логайр… Известно ли вам, какие бумаги были обнаружены на его столе?
— М-м-м… сэр Роберт ничего об этом не говорил…
— Правильно. Ибо попросту не знал! Известная дилемма, сэр Уильям — кто охранит охранителей?
Гренвиль внимательно посмотрел на своего собеседника.
— Уильям, друг мой, вы меня пугаете… Есть что-то, чего я не знаю?
— Увы, есть! Среди бумаг покойного нашлось письмо от… кого бы вы думали?
— Откуда же мне знать?
— От князя Куракина!
— М-м-м… обер-прокурора?!
— Именно! Сам факт письма особенного удивления не вызвал бы. Мало ли как оно все бывает… Но вот его содержание…
— Что же такого там было написано?
— Князь благодарил сэра Оливера за своевременно переданную ему информацию по важному для него вопросу и подтверждал свое желание сотрудничать с ним и далее. При этом открытым текстом было сказано, что это сотрудничество и далее будет весьма выгодно Логайру в финансовом плане.
— Быть того не может!
— Разве? А то, что при осмотре дома покойного было обнаружено около пятнадцати тысяч рублей золотом? Причем старательно упрятанных от чужого взгляда? Напомните мне, каково годовое содержание чиновника такого ранга?
— Не может быть… Логайр, кто мог подумать!
— А следовало бы! Более того, в посольство обратился тот самый докторишка, которого мы отправили в помощь сэру Оливеру. Помните его?
— Откуда? — пожал плечами Гренвиль.
— Ну да, вы такими мелочами не интересовались… Так вот, перед самым мятежом Логайр вручил ему письма для некоторых главарей мятежа. Одно из них осталось неврученным, по причине отсутствия адресата. И доктор, как честный человек, вернул его назад. Оно так и осталось бы валяться в бумагах посла (ибо сэр Оливер к тому моменту был уже мертв), если бы не… впрочем, это неважно. Гораздо интереснее то, что там было написано!
— И что же?
— Там прямо рекомендовалось капитану Вяземскому повременить с выступлением полка и дождаться специального сигнала от прочих мятежников. Невзирая ни на какие прежние договоренности. Поднять полк — и ждать сигнала, не выходя из казарм! И это одна из самых боеспособных частей — лейб-гвардии Семеновский полк! А все прочие части восставших уже шли к своей цели!
— Не дошли… увы…
— Да. И в этом тоже есть заслуга князя Куракина! Он был обласкан императором и ему пожалованы новые привилегии. Как вы полагаете, за что?
