– Все хуже, чем я думал. Ты совершенно запустил учебу! – строго посмотрел отец на сына. – Огненный ведь твой?
Франт уныло кивнул.
Другой маг в это время пытался что-то сделать, активно мельтешил руками, разбрасывал какие-то предметы из сумки, но без видимого результата.
– М-м, мужчина, давайте вы не будете тут сорить, вы и так изрядно испачкали квартал. Мы с вами обязательно побеседуем, извольте подождать минутку, – обратил внимание отец на потуги мага. – Так вот, совершенно троечная работа по вызову. Если бы ты посещал факультативы, то легко бы смог вызывать вот это.
Небрежное движение рукой – и адская гончая превращается в огненного дракона, неистово ревет и огненным дыханием развеивает в пыль стальную конструкцию голема.
После очередного мановения рукой элементаль пропадает со звуком задутого пламени.
И франт, и маг пораженно смотрят на отца Тэми.
– Теперь вы, господин маг; вы что-то хотели?
– Скомпенсировать ущерб и уйти живым.
– Какая верная формулировка! Так чего же вы ждете? Сумку можете оставить и идите с миром, я вас не задерживаю.
После панического бегства мага отец вздохнул.
– Все лезут и лезут…
– О чем ты, папа? У нас будут проблемы? – Франт виновато посмотрел на отца.
– Да какие еще проблемы, – отмахнулся старший, – очередной теракт в сердце города, обычное дело. Радикальные элементы давно пора прижать к ногтю, пусть правительство шевелится.
– Радика… что? – Франт удивленно посмотрел на папу.
– Ох ты, горе мое необразованное! Пойдем домой, пусть мать с тобой разбирается…
В центре разрушенного квартала в очередной раз мигнула пленка перехода. И только через пять минут тишина места была разрушена ревом сирен полиции и пожарной службы.
На этом видео закончилось.
– У меня огромное число вопросов. Начнем с самого простого: зачем весь этот цирк? Почему они просто не поубивали друг друга? – Старик устало потер виски.
– Практически невозможно с ходу пробить защиту равного. Прибегают к вызову или конструированию первосил. Для уничтожения одиночного противника сил мага и его призванного создания вполне достаточно. Как адекватная защита другой стороны – вызов равного по классу существа. Получается некая дуэль, в которой на первых порах участвуют только призванные создания. Конкретно по этому поединку – нельзя направить голема на мага, проигнорировав элементаля. Маг продержится некоторое время, а элементаль уничтожит голема со спины.
– Но почему так открыто, посреди города?
– От кого им прятаться, милорд? Все заинтересованные лица уже в курсе, а иные не смогут им помешать.
– Этим роликом, видимо, вы хотели показать, что пришлые уже активно делят территорию и сферы влияния? – Старик выкинул из головы раздражение и попытался сосредоточиться.
– Именно так. Ровно таким образом – территориально – они поступали на своей старой родине. Фактически пока не происходит ничего страшного, их можно воспринимать как очередную мафию. Они кормятся с экономики. Причем действуют с непосредственностью ребенка – ограбление банков, крупные выигрыши в казино. Словом, берут что захотят. Политика наших новых гостей не интересует. Пока что.
– А что мы будем делать, когда заинтересует?
– Мы можем обозначить всю контролируемую династией территорию как свою собственность и выгонять чужаков. – Обладатель роскошного халата расслабленно откинулся на кресло.
– И что же вам мешает так действовать? – саркастически посмотрел на него милорд.
– Как я говорил вам при первом знакомстве, мы не боевой клан. Сожалею, но отстаивание территорий сопряжено с личными поединками, как у хищников в дикой прерии. Никто из нас не пойдет на угрозу собственной жизни. – Маг выставил перед собой ладони, предупреждая гневные реплики. – Но мы готовы сделать все возможное в других направлениях. Например, наблюдение за активностью магов и обеспечение вашей личной защиты и защиты ключевых сотрудников.
– То есть нужен боец, желательно свой? – Милорд задумчиво начал постукивать пальцами по столешнице. – Альберт, мне нужны досье всех воспитанников того самого проекта.
– Хочу предупредить вас, что обучение – далеко не легкое дело! Понадобятся десятилетия для воспитания мастера. – Маг засуетился: видимо, в его планах было преподнести руководителю свое решение проблемы.
– Спасибо, мы учтем ваши слова. Вы можете быть свободны. – Властным жестом старик показал собеседнику, что аудиенция закончена. Предстояло обсуждение с адъютантом целого ряда проблем, не терпящих лишних ушей. В том числе по последнему вопросу. Союзным магам совершенно не нужно знать, что во время тотальной проверки на честность с их мозга были сняты в том числе специфические навыки и что уже месяц как подготовлена магическая база знаний стандартного обучающего формата.
Как вытащить взрослого человека из выдуманного мирка? Множество вариантов, базовой идеей которых является то, что в реальности человеку будет лучше. А если ему хорошо там, во сне? Действительно хорошо и приятно, он там счастлив, полноценно живет, а выдуманный мир превосходит настоящий по всем статьям? Безусловно, попытаться вытащить-то можно, но с точки зрения морали это будет как минимум эгоистично. Любое лечение рассчитано на улучшение жизни человека, а какое же это улучшение, когда в реальности гостя с далеких планет ждет участь подопытной зверушки и вечное одиночество?
Такими мыслями я задавался каждый раз после недолгих сеансов «соприкосновения» с саркофагом предтечи. В момент контакта мой разум действительно подсоединялся к чужому сну, но выглядел он вполне управляемым со стороны сновидца, не разбивался на короткие эпизоды и смотрелся очаровательной сказкой. Предтеча просто жил в своей юности, в кругу родителей, в родном доме на берегу моря, и вел себя подобающе ребенку – играл, носился по дому, спал в плотно зашторенной на ночь комнате и совершенно не интересовался картинами звезд в ночную пору.
Иногда взрослые воспоминания врывались в круг детских грез. Фрагменты, отрывки жизненных сцен, разговоров на неведомом языке. Десятки лиц и сотни различных мест приковывали мой интерес и не давали бросить это безнадежное в плане моей задачи дело. Но в остальном все было по-прежнему: узкий круг семьи, счастливое безоблачное детство, теплота и уют. Наверное, я бы тоже не отказался пожить в таком уютном мирке, пусть даже иллюзорном. Но мое детство – не то место, в которое хочется возвращаться, скорее – наоборот. Можно сказать, я грелся в воспоминаниях пришельца. С каким-то щемящим душу удовольствием я вглядывался в глаза его родителей, наблюдал детские игры. Слушал, как музыку, наставительные разговоры его отца, восхищался тягучему напеву колыбельной песни матери.
