Ознакомительная версия.
Войска принялись готовиться к бою. Дистанции между подразделениями сокращались. Солдаты перестраивались в полковые каре. Но общее продвижение армии практически не замедлилось. До решительного сражения в тот день не дошло. Орда, отягощенная обозами, шла крайне медленно. А отдельные, вырвавшиеся вперед татарские отряды моментально перехватывались уланами и драгунами.
Бой начался на рассвете следующего дня. Едва взошло солнце, татары увидели в километре от себя поблескивающий штыками строй русских. Кочевники даже не успели вскочить в седла, как на них обрушился шквал огня. Двести пятьдесят стволов – минометы, пушки, гаубицы – ударили одновременно. Грохот первого залпа походил на извержение вулкана. Среди татар началась страшная паника. Кто верхом, кто на своих двоих, они начали разбегаться. Но драгунские и уланские полки, еще затемно вышедшие на фланги, загнали татар обратно под снаряды. Вырваться удалось считанным единицам.
Артналет продолжался больше часа. Под прикрытием огневого вала пехотинцы 1-го и 2-го Ударных полков подошли вплотную к месту ночной стоянки орды. Площадь в двадцать гектаров напоминала лунную поверхность. Плотность огня была настолько высокой, что казалось, ничего живого здесь остаться не может. На каждый квадратный метр приходилось несколько трупов и более мелких фрагментов тел. Даже привычные ко всему ветераны Ударных полков заколебались, не решаясь вступить на это поле смерти. Михайле пришлось личным примером повести войска на прочесывание. Изначальная численность орды являлась настолько высокой, что даже после обстрела случайно уцелело немало людей. Скопин-Шуйский приказал стрелять во все, что будет шевелиться. Работа для пехоты все-таки нашлась. Из рядов шагающих по страшному полю солдат то и дело слышались выстрелы. А иногда вспыхивали и короткие стычки с чудом выжившими, полубезумными от ужаса татарами.
К вечеру Михайло Скопин-Шуйский убедился, что противостоящая ему группировка врага полностью уничтожена. Свои войска воевода отвел на десять километров от места побоища и дал им сутки на отдых. Слухи об этом сражении, преувеличенные во сто крат, быстро разнеслись по всему полуострову. Те, кто до сего момента рассчитывал как-то пересидеть, надеясь, что русские долго в Крыму не задержатся, бросив стада и табуны, бежали на юго-запад. Агентурная разведка принесла в Грозный известия, что в среде собравшейся возле Ак-Мечети орды царит полное смятение. К началу сентября там собралось почти полмиллиона человек. Причем большая часть – женщины, дети и старики. Больших запасов продовольствия при поспешном бегстве никто не взял. А огромные овечьи отары сожрали всю траву на десятки километров вокруг. Начинался падеж скота, грозящий перерасти в падеж людей.
Лишившись всех лидеров, беспрерывно получая панические вести о наступающих со всех сторон русских, татары не знали, что предпринять. Дошло до того, что к Скопин-Шуйскому прислали парламентеров с предложением о капитуляции. На поклон к русским пришли не мурзы, а имамы и старейшины родов. Чтобы лично выслушать их предложения, во временный лагерь прилетел на «Аисте» император Дмитрий.
Татары попытались по старой привычке выдвигать какие-то особые условия своей сдачи в плен. Но император жестко пресек такие попытки. К этому времени кавалерийские полки полностью окружили стоянку большой орды, держась от нее на расстоянии пяти-десяти километров. Всякие попытки выйти за обозначенный периметр, в том числе для выпаса скота, жестко пресекались пулеметным огнем. Татарам откровенно сказали, что жизнь им может быть сохранена только при полном разоружении и беспрекословном подчинении. Да и то – мы, мол, еще подумаем. Опешивших от подобной категорической позиции парламентеров выставили из лагеря, дав один день на размышление. А чтобы заставить татар думать быстрее, над стоянкой постоянно летали на низкой высоте турболеты.
По правде говоря, русское командование пребывало в некоторой растерянности. Оно просто не ожидало, что на одном месте соберется такое количество народа. Предполагалось, что татар перещелкают отдельными кочевьями. Цепочка маленьких зачисток воспринимается легче, нежели одна глобальная. Перед лицом императора в полный рост вставал нелегкий морально-этический вопрос: единовременно убить полмиллиона человек, собравшихся на небольшом пятачке, или придумать другой путь?
Способов для геноцида, почти не травмирующих «хрупкую» психику солдат, хватало – можно снова пустить в ход артиллерию, можно установить стационарный периметр и дождаться, пока внутри не передохнут от голода. Бэдмен сгоряча предложил сбросить на орду доставшийся от негров атомный фугас.
Но император неожиданно склонился к мысли организовать татарам коридор в Заволжье. Однако в этом случае фурункул с пупка переносится на задницу. Но не перестает гнить и выбрасывать в разные стороны метастазы. Кто может гарантировать, что через десять лет сегодняшние татарские мальчики не сядут на коней, не возьмут в руки арканы и луки и не поедут ловить русских людей? Нет, проблему необходимо решить здесь и сейчас, решить раз и навсегда, и если императору так хочется проявить гуманизм – решить бескровно. И через некоторое время я придумал выход из этой непростой ситуации.
Спустя два дня татары сломались. Тряся седыми бородами, старики слезно просили императора Дмитрия пощадить хотя бы детей. И им это было обещано, но при условии ухода из Крыма. Конечно, мы не собирались снабжать вражескую Османскую империю будущими солдатами, отправляя татар на юг. И устраивать гнойник в Заволжье тоже не стали. Вместо этого родилось предложение открыть «окно» на пятьдесят тысяч лет назад и загнать татар туда. Динозавры уже повымерли, но мамонты еще должны бегать – проблема прокорма эдакой прорвы народа, в принципе, решаема. Захотят выжить – выживут! А помрут – так мы здесь ни при чем, наши руки чисты!
В кратчайший срок мы построили большую рамку и развернули портал в прошлое. Войска сжали кольцо вокруг становища, пушки и пулеметы смотрели в упор, турболеты ходили чуть ли не по головам. Полностью деморализованные татары потянулись к «воротам в новый мир». Исход продолжался двое суток, днем и ночью. Всего Крым покинуло полмиллиона человек. Как там у классика? Нет человека – нет проблемы? Вот и у нас одной большой проблемой стало меньше.
Правда, нам потом пришлось всю зиму ловить по всему полуострову всяческих недобитков. Но по снегу да с воздуха эта охота проходила довольно спокойно.
Завершение летней кампании прошло настолько буднично, что войска не сразу оценили масштаба победы. А ведь всего за несколько месяцев был ликвидирован воспаленный нарыв, мучивший Россию сотни лет! Перестало существовать бандитское государство, ежегодно разорявшее грабежами и похищениями людей южные границы Московского царства. Теперь огромные площади Северного Причерноморья можно заселять крестьянами, что даст в будущем огромную прибавку дешевого продовольствия. Отступит наконец угроза голода после неурожайных лет, которые часто случаются в нашей нечерноземной полосе рискованного земледелия.
Ознакомительная версия.
