— Ничего смешного, — насупился Геша. — Если бы мы это раньше знали, глядишь, ваша повариха и живой бы была. И Наташка.
— Хорош рефлексить, — распорядился капитан. — Торопиться нужно.
Теперь их путь пролегал по незнакомым Рогозину местам: вчера они с Юриком сделали большой крюк, а ныне времени было в обрез, стоило поторопиться, и якут повел команду напрямик. Скорость передвижения сильно упала. Капитан нервничал, Геша открыто бесился, норовя забежать вперед проводника, но Юрика, казалось, не пронимало ничто. Сохраняя постоянную скорость движения, он словно и не замечал желания спутников оказаться на месте быстрее. Рогозин уже привык к роли второго номера и тоже не стремился оказаться впереди паровоза.
— Смотрю я на всю эту долбаную красоту, — останавливаясь и пришлепывая к пухлой щеке целый рой мошек, а затем стряхивая их раздавленные тельца с ладони, вдруг сказал Геша, — и думаю себе: не в ту сторону Ермак Тимофеич поперся! Вот что ему стоило от Дона не направо, а налево пойти? Какая разница — где от стрельцов царя прятаться? Не понимаю, какой черт дернул его на восток шкандыбать? Зачем он сюда рванул? С его энтузиазмом и удачей, да с перепою он пол — Европы захватил бы — не заметил. Там и дороги и города, и какая — никакая культура уже была — все не через дебри пробираться, где и тропинок‑то нету. Сейчас бы мирно сидели на берегу какого‑нибудь альпийского озерца или там в Тоскане на морском берегу, попивали итальянское вино и заедали бы его тюрингскими штруделями. Лепота! Вместо этого кормим гнус и шхеримся от всякой нечисти! Ну разве есть в жизни место справедливости?
Семен с интересом выслушал версию «правильного развития истории» от Геши, пару раз даже улыбнулся:
— Чего ж сам‑то ты сюда поехал? Мотал бы в свою Тоскану, денег‑то поди хватает?
— Да я бы с радостью, — развел руками Геша, — но человек‑то я подневольный. Начальство решило, что на рыбалке ему почему‑то лучше будет, а мне нужно всегда рядом быть, а то из обоймы выпаду. Где теперь то начальство? Скачет где‑то по лесу, аки лютый зверь. Эх, Петя — Петя… И вот еще не понимаю — чего мы полдня плетемся? Здесь же реального ходу — минут на сорок.
— Юрик эти места знает, ему и карты в руки. Я ему верю.
— Нету же никого! — не выдержал Геша. — Они все, наверное, к вертушке побежали наперехват! Давай быстрее!
— Это абаасы, — невозмутимый Юрик ни на шаг не ускорился. — Никто, кроме Улу не знает, куда и зачем они ушли.
— Покажи мне направление, придурок, — останавливаясь, недобро попросил Геша. — Бегом нам нужно, а не ползти как черепахам!
— Иди туда, — показал Юрик рукой.
— Отставить! — тотчас скомандовал Семен. — Разделяться не станем. А ты, Юр, и в самом деле, ускорился бы как‑нибудь? Уйдет ведь вертушка. Без нас уйдет. Или твои абаасы до летунов доберутся — тоже мало хорошего.
— Иди туда, — повторил и ему маленький якут.
Капитан посмотрел на Рогозина, ища поддержки, но тот, тысячу раз убедившийся, что Юрик, несмотря на серьезные мистические загоны, свое дело знает получше многих, только пожал плечами:
— Я пока еще жив.
Геша раздраженно засопел, а капитан распорядился:
— Геша, в арьергарде пойдешь.
Непонятно почему, но своенравный «рыбак» подчинился.
Еще метров через двести Юрик вдруг замер, присел перед невысоким кустом и сорвал с него узенький лист, который осмотрел со всех сторон, понюхал и даже лизнул.
— Что там? — сразу возле проводника оказался капитан.
— Кто‑то из черных рядом, — ответил Юрик.
— Откуда знаешь?
— Иччи шепнул, — Юрик показал повязку на запястье.
Рогозин и в самом деле в тот же миг ощутил, что вроде бы как и на его руке похожая повязка стянулась потуже.
— А листок? — спросил Семен свистящим шепотом. — Что с листком?
— Хороший листок, — кивнул Юрик. — Спелый. Высушить, в чай добавить — вкусно будет.
Семен задумчиво посмотрел на Юрика, закатил глаза под лоб и тяжело вздохнул.
— Где черные?
— Здесь, — ответил якут и повернулся к Рогозину: — Готовь карамультук, Витька, защищать меня будешь.
Рогозин взял свою утятницу в руки, ноги расставил как учил Юрик и приготовился сразить любого монстра, рискнувшего появиться в пределах тридцати метров.
— Один справа, — донеслось от Юрика и Рогозин тотчас повернулся в указанную сторону.
Между деревьев мелькнула быстрая тень, а за спиной послышался тоскливый вой.
— Второй сзади, — сориентировал Юрик. — Капитан и ты, человекообразный бегемот, готовьтесь одновременно в него выстрелить. И я тоже. Витька один справится. Если попадет. А если не справится, то пока его есть будут, нам нужно будет со второй тварью покончить. Приготовьтесь…
У Рогозина меж лопаток пробежала волна раздражающего холодка, но ответить, да даже подумать толком об уготованной ему Юриком роли он не успел — прямо перед ним, в каких‑то пятнадцати шагах показалась ужасная морда существа. Виктор нажал на кнопку предохранителя перед пусковой скобой и повел стволом вслед за пришельцем.
За прошедшие сутки монстр порядком изменился: его голова практически потеряла схожесть с человеческой; уши заострились, челюсти стали массивнее и сильно вытянулись вперед; зубы в раскрытой пасти на манер акульих выстроились в три ряда; на верхних конечностях появились здоровенные когти — по три пятнадцатисантиметровых кератиновых кинжала на каждой. Больше ничего разглядеть Рогозин не успел, потому что оскаленная пасть в два счета приблизилась и палец, кажется, сам нажал на спуск.
Еще непривычно, но уже ожидаемо громко бабахнуло, лишая на время слуха, пространство перед Рогозиным заволокло пороховым дымом, в нос шибануло кислятиной выгоревшего пороха, но сквозь дымку не было уже видно никакого монстра. Рогозин чихнул, посмотрел под ноги и отшатнулся — к нему тянулись когти правой лапы чудовища.
Торс твари был разрублен выстрелом практически пополам, левая верхняя лапа оторвана по локоть, из выбитого глаза на землю толчками выплескивалась темно — бурая густая жидкость, но упрямый убийца все еще норовил ухватить противника за лодыжку.
Виктор отступил на шаг, прицелился в голову и вновь выстрелил, превращая башку монстра в размазанное по земле пятно.
Сплюнув в сторону истерзанных дробью останков, Рогозин повернулся.
В ушах звенело, он не слышал вообще ничего — ни выстрелов, ни криков. А за спиной тем временем шло еще одно сражение.
Геша валялся под деревом, сжимая обеими руками располосованный когтями бок, рядом с ним валялся его «Байкал», сломанный, кажется, пополам, Семен, сидя на заднице, патрон за патроном разряжал СПС в тело извивавшегося на земле существа — близнеца только что убитого Виктором. Маленький якут сноровисто перезаряжал свое ружье. Все побоище было затянуто дымом.
