Ознакомительная версия.
– Я не понимаю, о чем идет речь!
– Иттла – это древнеиндийская статуэтка, изображающая человека. Вещь выполнена из чистого золота. Мсье Жино был заинтересован в продаже этой вещицы по цене большей, чем ее вес в золотом эквиваленте, потому что мсье Жино любит и уважает искусство и не хотел бы, чтобы вещь была переплавлена.
– И все-таки я не...
– Вы представились как Джон Смит, сотрудник Британского музея, ценитель древних вещей и человек, способный найти покупателя. Вы обманули мсье Жино и охрану, которая сопровождала вас, скрывшись вместе с Иттлой. Вы совершили очень глупый поступок. Вы полагали, что мсье Жино не сможет вас найти, но у мсье Жино очень большие связи во многих странах мира. Но теперь это не важно...
Француз неожиданно чихнул, второпях достал платок и вытер им нос. Он с недоумением и страхом следил за действиями француза.
– Да, теперь не важно, как я смог вас выследить. Мсье Жино желает получить свои деньги от продажи Иттлы плюс проценты за просроченный возврат денег. Подводя черту, с вас – миллион франков или двести тысяч долларов.
Он предполагал, что все сведется к деньгам, но чтобы к такой сумме! Он решил начать все заново:
– Послушайте, я не Джон Смит, меня зовут Евгений Кузнецов! Вы можете посмотреть паспорт у меня в нагрудном кармане. Я работаю в Объединенном институте физики Земли Российской академии наук. Я занимаюсь созданием общей сейсмической модели, я никогда не был во Франции и не знаю мсье Рене Жино.
Неожиданно француз размахнулся и ударил его в солнечное сплетение. Он согнулся, не в силах произнести ни слова, полностью поглощенный болью. Слезы брызнули из глаз. Француз сделал паузу и ударил ногой по склоненной голове Удар разогнул его, откинув на спинку стула. Удар пришелся по носу, кровь брызнула на белую рубашку.
– Я не спрашиваю вас, были ли вы во Франции или знакомы ли с Рене Жино. Я знаю, что это были вы! Мне не нужно от вас ничего, кроме двухсот тысяч долларов.
Боль в носу казалась отделенной от тела. Рот наполнился кровью, текущей из носа. Он сделал медленный вдох. Кажется, появился запах, или ему показалось?
– У меня нет таких денег, – с трудом произнес он. Теперь нос горел.
– Тогда верните Иттлу и пятьдесят тысяч долларов.
– У меня нет этой статуэтки!
– Тогда вы останетесь в этих красных песках навсегда.
Он вновь втянул носом воздух. Запах уже ощущался. А вот француз его не чувствовал. У него был заложен нос,
Он попытался изобразить растерянность, хотя особого труда это не составило, – он действительно был растерян. Мысли носились в голове лихим галопом. Он не мог сосредоточиться и придумать что-то, кроме одного
– Я хочу курить, – произнес он.
В действительности он ненавидел курение и не выносил дыма. Но это единственное, что пришло ему в голову. Далее события могли развиваться по сотне возможных вариантов, но фраза о том что он хочет курить, была, несомненно, основополагающей.
Сердце слегка замерло от предчувствия, что француз окажется таким же ненавистником курения, как и он, и что сигарет у него не будет. Но этого не случилось. Француз напряженно втянул носом воздух (это далось ему с трудом), достал серебряный портсигар и выудил оттуда тонкую сигару.
– Джон Смит не курил, – произнес он.
– Джон Смит бросил курить десять лет назад, когда от рака легких умер его отец. Желание закурить возвращается, когда волнуюсь. – Ложь прозвучала правдиво.
Француз едва улыбнулся, довольный тем, что наконец его пленник раскрыл себя. Он вставил сигару ему в рот. Он подумал о том, что нужно будет очень быстро выпрыгнуть в окно, но со скованными за спиной руками это вряд ли получится.
– Расстегните наручники, я никуда не убегу, ведь у вас есть пистолет.
Француз снова непринужденно улыбнулся, словно услышал легкую шутку.
– Ну уж нет! – ответил он. – Клод рассказывал, как вы ушли от охраны. Я не хочу совершать ошибок.
Капля пота скатилась со лба и попала в глаз. Глаз защипало. Он чувствовал, как другая капля катится по левой щеке. Шея напряглась. Он осторожно втянул носом воздух. Запах ощущался сильнее.
Француз опустил руку в карман пиджака. Он с ужасом наблюдал, как тот достает из кармана одноразовую зажигалку. В таком шикарном костюме и дешевая пластмассовая зажигалка! Зажигалка медленно приближалась к сигаре, зажатой у него во рту. Руки, скованные за спиной наручниками, задрожали, зубы непроизвольно сжались и откусили кончик сигары. Сигара упала в складки рубашки, испачканные кровью.
Француз опустил руку с зажигалкой.
– Двести тысяч долларов – большая сумма, – пытаясь отвлечь убийцу, произнес он. - Если вы думаете, что они легко зарабатываются... Вы не могли бы снова вставить мне сигару в рот?
– Конечно, – ответил француз, двумя пальцами поднял сигару и вставил ее в рот пленника. Он ощутил сладковатый привкус крови во рту, смешанный со вкусом табака. Француз вновь поднял руку с зажигалкой. Его ноги напряглись. Он был готов в любой момент выпрыгнуть в окно, лишь бы не было рано (но и не поздно, добавил он). Француз поднял большой палец, чтобы крутануть колесико. Вот! Он был готов выпрыгнуть прямо сейчас!
– А чем ценна эта статуэтка? – неожиданно произнес француз.
Он, все внимание которого было сосредоточено на маленькой зажигалке, даже не понял вопроса.
– Что? – промычал пленник.
Француз отнял руку с зажигалкой и задумчиво продолжил:
– Цена золота в этой статуэтке – тридцать тысяч долларов. Почему цена статуэтки выше этой суммы?
Он не сводил глаз с зажигалки. Та свободно лежала в руке француза, вдали от кончика его сигары. Ему было трудно что-то сказать в ответ, он с трудом представлял ценность Иттлы в художественном или историческом плане, и все его внимание сейчас концентрировалось на другом.
– Она очень древняя. Очень-очень, – только и смог вымолвить он.
– Ладно. – Француз, казалось, довольствовался ответом, выставил руку вперед и чиркнул зажигалкой. Сноп искр вылетел из-под колесика. Это действие явилось настолько неожиданным, что он ничего не успел сделать. Ни вскочить, ни выпрыгнуть в окно. Только сердце замерло от испуга.
Ничего не произошло. Он явственно ощущал запах газа, но искры не воспламенили его. Сердце бешено забилось, пот тек ручьями.
Ознакомительная версия.
