Вырисовывается следующая "лестница" мышления, необходимого российским элитам и контрэлитам:
1. Определение места России в пространстве мирового глобального проектирования.
2. Формулирование российского проекта, определение его целей, особенностей, аксиологии и ресурсной базы.
3. Выбор геополитического сценария, соответствующего Проекту.
4. Выбор политических целей, отвечающих геополитическому сценарию.
5. Построение "пространства войн", в которые может быть вовлечена Россия в процессе достижения своих политических целей.
6. Формулирование военных целей России.
7. Нахождение стратегических решений, позволяющих с высокой степенью вероятностью реализовать военные цели страны.
8. Формулирование набора требований к российской армии, отвечающих выбранной стратегии.
9. Формулирование соответствующих требований к оборонному комплексу.
То есть, оборонный комплекс задан на поле стратегий, которое, в свою очередь, структурируется пространством возможных войн, порождаемым мировым проектным пространством.
Стороны ведения войны — воинский строй, командование и снабжение — связываются между собой аналогом геоэкономического баланса, предложенного В. Княгининым для анализа процесса развития регионов.
Изменение любого из компонент геоэкономического баланса с неизбежностью ведет к "сдвижке" остальных, причем по вполне определенной схеме. Например, если меняются организованности — по решению высших государственных органов осуществляется реформа армии, — то сначала меняется противолежащий "угол" диаграммы, то есть ресурсы. Изменение ресурсной составляющей отражается на системе деятельностей, с которой через некоторое время приходит в соответствие система потребления.
Вышесказанное верно для любых армий и любых войн — будь то эпоха неолита или XXVII столетие от P. X. Для того, чтобы ответить на вопросы, касающиеся конкретного периода начала XXI века, необходимо охарактеризовать это время и соответствующие ему войны.
Прежде всего, отметим, что современное постиндустриальное общество носит все черты переходной эпохи. Применительно к войне, армии, оборонному комплексу это означает, что Россия может столкнуться с войнами нескольких типов — "классическими индустриальными", подобными Второй мировой войне или Арабо-Израильским конфликтам 1967 и 1973 годов, "классическими постиндустриальными", в качестве примера которых можно рассматривать протекающую с переменным успехом войну "прогрессивной общественности" против "мирового терроризма", и принципиально новыми когнитивными войнами, зарница- ми которых были Беслан, "Норд-Ост", Всемирный Торговый Центр 11 сентября 2001 года.
Учтем теперь, что человечество прожило без крупных "горячих" войн самый большой период в своей новейшей истории. Это с неизбежностью приводит к высокому ожиданию войны государственными системами, бизнесом, населением. В такой ситуации будет удивительным, если мир не будет втянут в крупную войну или, что то же самое, в систему взаимообусловленных локальных войн уже во втором десятилетии XXI века. Эта война обязательно затронет жизненные интересы России.
Изменение ценности человеческой жизни и, в частности, утрата значительной части ее трансцендентной составляющей приведет к высокой эффективности террора. Следовательно, террористические формы борьбы будут применяться очень широко.
{lt+имллч* £м*л TJcfuM****
В этих условиях вероятно применение в ограниченных масштабах тактического и оперативного ядерных боеприпасов, причем в качестве оружия психологического действия.
По ряду демографических и социальных причин ведущую роль в войнах нового поколения будет играть молодежь, традиционно лишенная политических и экономических прав.
Оптимальное соотношение между расходами на закупку вооружений, на НИР/НИОКР, на боевую подготовку, на довольствие войск может быть определено только исходя из внешнеполитических целей страны, соответствующих им военных целей и вытекающей из военных целей стратегии.
Если считать, что Россия участвует в мировом конкурсе постиндустриальных государственных проектов наряду с Японией, США и Евросоюзом, то есть является мировой державой, озабоченной своим развитием, своей территориальной целостностью и своим цивилизационным содержанием, то РФ должна быть готова к "горячим" войнам на Дальнем Востоке и, вероятно, в Восточной Европе, а также к террористической и антитеррористической войне на всей своей территории. В этом случае необходимо совершенствование ядерного оружия, что подразумевает как закупку вооружений, прежде всего ПЛАРБ нового поколения, так и активные НИРы в этой области. Традиционные институты, в том числе военные, не могут вести такие НИРы достаточно быстро и дешево, поэтому необходим переход к системе военных Think tank'oe и других форм управления познанием в сфере ВПК.
При любом "раскладе" изменение форм и методов ведения боевых действий приведет к быстрому росту стоимости "человеческого капитала" в армии. Капитализация военнослужащих немыслима без принципиального улучшения их боевой подготовки. Другой вопрос, что на это вовсе не нужно "многих" денег. Современная техника позволяет широко отрабатывать задачи на дешевых и безопасных тренажерах, а разработанные в последние годы формы стратегических и сценарных игр дают-возможность получения "мирным путем" вполне действенного боевого опыта.
ГИ/ШРTOB/T ПУСТЫНЯ
Все остальное (денежное довольствие, материальное обеспечение и т. п.) следует развивать только в той степени, в которой это обусловлено геоэкономическим балансом.
То есть, в рамках сделанных выше предположений о перспективной национальной стратегии, России следует свести к абсолютному минимуму затраты на военное потребление, до предела удешевить НИРы, сократить НИОКРы и ОКРы, виртуализировать боевую подготовку при резком увеличении ее объемов и качества и сосредоточить все финансовые ресурсы на возобновление стратегического потенциала страны. В денежном выражении эта формула выглядит примерно так:
80% средств — возобновление стратегического потенциала страны (ПЛАРБ, АЛЛ, авианесущие корабли, авиация, техника двойного подчинения) и соответствующие изменения в системе организованностей;
10% средств на виртуализацию боевой подготовки;
5% средств на реорганизацию НИР;
5% средств на все остальное.
Для повышения качества государственного управления ВПК нужна, прежде всего, политическая воля, то есть в первую очередь — необходимо, чтобы это управление было, и чтобы оно было государственным. Необходимо иметь в виду, что вооружения дорожали, дорожают и будут дорожать. Это связано, в частности, с одной из функций войны как высокотехнологического экономического деструктора. К процессу роста цен на рынке вооружений укрупнение предприятий ВПК никакого отношения не имеет. Следует учесть, что поскольку все вооружения создаются для армии, армия есть инструмент войны, а война есть предельная форма конкуренции, рынок вооружений всегда конкурентен. Он конкурентен "по определению".
