Ознакомительная версия.
– Я понимаю, – заверил Борис.
– А я хочу понять, нет ли у вас внутреннего неприятия к подобной работе.
Вообще-то, насколько понимал Борис, выявлять подобные проблемы и разбираться со скрытыми комплексами – задача психологов. А психологические тесты он, вроде бы, прошел. И, вроде бы, успешно.
– Почему вы хотите присоединиться к нам? – все сверлил и сверлил его глазами хэд. – Чем вас привлекает хэдхантерская работа? Насколько сильна ваша мотивация? Как далеко вы можете пойти?
Борис вздохнул. Сколько раз ему уже приходилось отвечать на эти вопросы во время тестирования! Что ж, видимо, нужно ответить снова. И ответить так, чтобы отпала необходимость спрашивать об этом впредь.
– Тресы – всего лишь тресы, – твердо сказал он. – Меня они волнуют мало. А ваша группа – единственная возможность вырваться из Хутора. Это если уж начистоту. Как вы хотели.
– Продолжайте, – кивнул собеседник.
Борис продолжил.
– Что ждет меня здесь, на Хуторе? Работа во внешней охране, копеечная зарплата и полное отсутствие перспектив. Выше начальника охраны все равно не поднимусь. А вот успею ли? Хутор стоит на отшибе и нищает с каждым месяцем. Денег на приобретение новых ра… тресов нет. Старые дохнут как мухи. А когда работу тресов выполняют свободные граждане, которым нужно платить, себестоимость произведенной продукции многократно возрастает. К тому же значительная часть хуторского бюджета уходит на патрулирование территории, укрепление заграждений, закупку оружия и боеприпасов. На этом у нас здесь экономить нельзя: дикие слишком близко. Плюс расходы на транспортировку сельхозпродукции, плюс охрана в пути. До крупных поселков и торговых путей отсюда далеко, а места вокруг – опасные. В общем, торговли – никакой. Конкурировать с процветающими пригородными Хуторами, где полно тресов, мы не в состоянии и уже сейчас продаем урожай себе в убыток. А что будет через полгода? Через год? Через два? Через пять лет?
Слова рвались сами. Слова были искренними и выстраданными. Отчего-то хотелось излить душу этому совершенно незнакомому человеку в пятнистой хэдхантерской форме и с внимательными понимающими глазами.
– Что мне останется, когда Хутор загнется? Бежать к диким? Или идти в тресы? Сами знаете: у безработного теперь только два пути.
– Знаю, – снова кивнул хэд.
– Здесь меня ничего не держит, – Борис с удивлением обнаружил, что остановить откровения оказалось не так-то просто. – Родных нет. Имущество… Оно на Хуторе стоит копейки и обесценивается с каждым месяцем.
– Друзья? – прищурился охотник. – Товарищи?
Борис усмехнулся. Он вспомнил Леньку.
– Вы видели, как за право носить хэдхантерскую нашивку мы мочалили друг друга на отборочных боях.
– Вы хороший боец, – помолчав немного, произнес хэд. – Но этого мало. Мне нужны люди без моральных комплексов, люди, готовые на все. Хлюпики-гуманисты мне не нужны. К какой категории вы относитесь, Борис Евгеньевич?
Его вновь изучали пытливые пронзительные глаза.
– Ради того, чтобы попасть в вашу группу я сегодня избил до полусмерти единственного человека, которого мог бы назвать другом. К какой категории вы бы меня отнесли сами?
– Вообще-то этот человек то же самое пытался проделать с вами, – заметил хэдхантер. – Если бы его не избили вы, он избил бы вас. А вот готовы ли вы убить его ради работы у нас? Или нет, не так. Готовы ли отправить его в тресы?
Ах, вот как ставится вопрос… Вообще-то Борис не был уверен в том, что он готов к такому. Но…
– Мне нужна эта работа, – сказал он, исподлобья глядя на собеседника.
Больше ничего добавлять к сказанному Борис не стал. Что тут добавишь?
– Вы когда-нибудь имели дело с тресами? – хэд неожиданно сменил тему разговора. – Охраняли их? Сопровождали?
Собеседник лениво перелистывал странички в досье Бориса. Ответы на заданные вопросы там, конечно же, имелись, и обманывать хэдхантера не было смысла. Надо отвечать честно.
– Нет, – помрачнел Борис. – Я служу в патрульной группе. Хуторской пограничный контроль. Моя задача – охрана внешнего периметра от нападений диких. Иногда сопровождаю товары до передвижной базы перекупщиков или транзитного каравана межрайонных военизированных транспортных компаний. Тресов вижу только издали – работающими на полях. Дважды участвовал в облавах.
– Облавы? – заинтересовался хэдхантер.
– Да. Искали сбежавших. Один раз поймали и вернули. Наказали.
– Вы?
– Что?
– Вы поймали, вернули и наказали?
– Нет, – совсем сник Борис. – Повезло другой группе. Премия в размере оклада…
Ловец-хэд задумался. Его пальцы еще листали досье, но глаза уже рассеяно смотрели куда-то за спину Борису. На дверь. Куда же еще? Ничего кроме стены, двери и молчаливой долговязой фигуры то ли адъютанта, то ли охранника сзади не было.
Сейчас поблагодарят за потраченное время, приложенные усилия и приятное знакомство, посетуют, что «к сожалению, вы нам пока не подходите, Борис Евгеньевич, но ваше резюме обязательно останется в нашей базе данных и как только… так сразу…» Потом вежливо попрощаются. Вышвырнут. Забудут. Уедут с другими счастливчиками-новобранцами.
И все – напрасно. И снова они с Ленькой станут почти-корешками. Общие неудачи, как правило, объединяют и побуждают забыть былые обиды.
Борис почувствовал злость. Интересно, чем те двое, что заходили в этот кабинет раньше него, оказались лучше? Почему выбрали их?
Ну да, конечно! Щерба – из службы трес-охраны. А тот, второй, белобрысый Крыс… Кажется, он входил в облавную группу, вернувшую беглых тресов. Оба обладали неоспоримыми преимуществами. Он же…
– Я вам не подхожу? – Борис смотрел на хэда в упор.
Командир охотников тоже уперся в него долгим бесстрастным взглядом. Хэдхантер чуть прищурился. И не понять, о чем думает. Странное у них пошло собеседование. Без слов.
Секунды уходили одна за другой. Дурацкая, никчемная игра в глядели!
– Если я не подхожу, так и скажите, – не выдержал Борис.
Чего молчать-то? Зачем зря тянуть жилы и время?
Охотник пожал плечами:
– Чего вы хотите, Борис Евгеньевич?
– От вас – уже ничего.
Потому что вряд ли вас все еще интересует неперспективная кандидатура.
– Чего вы хотите от этой жизни?
Борис усмехнулся.
– Разве я не ясно выразился? Хочу вырваться из этой дыры, – он мотнул головой в сторону окна. Окно в кабинете, как и в приемной, было открыто нараспашку, и слабый ветерок поигрывал грязными занавесками.
Вновь повисла тягостная пауза. От него ждут более развернутого ответа? Ладно…
– Хочу пожить по-человечески, – зло выплюнул Борис. – Хочу перебраться из Хутора в большой и богатый город. Хочу побывать в колизее и увидеть вживую гладиаторские бои. Хочу сам владеть тресами, а не вздрагивать от мысли о том, что когда-нибудь окажусь в их числе. Разве я многого хочу?
Ознакомительная версия.
