Двое охранников выполнили приказание, но Синд Рой продолжал нервничать. Иногда, пусть и редко, в его руки попадались такие красавицы, однако… Однако никогда у него и в мыслях не возникало беречь их от кого-то. Иметь – да. Но беречь?.. Поражаясь бессмысленности этого чувства, Рой понимал, что не в силах с ним справиться. В конце концов он подозвал ближайшего охранника и сказал ему:
– Ян, пропусти ее по полной. Гордыню обломай, ты это можешь. Но чтобы девчонку без меня никто не трогал. Узнаю – убью! Все.
– Что значит «чтобы никто не трогал»? – удивился Ян.
– То, что я сказал, идиот! Чтобы никто не трахал ее и не лапал. Доступно? Хотя… Нет. Руками можно. А то она не поймет в достаточной мере, что ее ждет. Но если кто позволит себе большее до меня, точно мозги вышибу. Я не шучу!
Ян вздохнул и догнал конвой.
Тану подвели к длинному металлическому бараку, и Ян снял с нее наручники. Она растерла отекшие запястья и огляделась. Возле барака работали несколько человек. Они неловко двигались и выглядели изможденными. Охранники издевались над ними, унижая и заставляя делать ненужную работу. Среди осужденных, – Тане не хотелось считать их рабами, – было несколько молодых девушек. К ним внимание охранников было особым. Например, темноволосую девушку один из охранников заставлял мыть его обувь, которую он тут же пачкал, специально поднимая пыль. Тана наблюдала, как пленница стоит перед ним на коленях и старательно трет ботинки. Еще Тана обратила внимание на очень крупную, высокую и коротко стриженую пленницу. Она не работала, как все, а стояла невдалеке от охранников, возвышаясь над остальными, и курила. Стриженая с интересом посмотрела на Тану, почему-то радостно захлопала в ладоши и громко рассмеялась ей вслед. Другая женщина сочувственно кивнула, приветствуя новенькую.
– Пришли, – буркнул сопровождавший ее надсмотрщик. – Сейчас тебя оформят, заклеймят, и сразу за работу. Считай, что пока у тебя выходной. Да и у нас тоже. – Он переглянулся с другими охранниками, и все громко засмеялись.
От недоброго предчувствия у девушки заныло в груди. Ее втолкнули в темное душное помещение с запахом, от которого сразу стало першить в горле. Закашлявшись, девушка споткнулась и чуть не растянулась на полу. Сильные руки подхватили ее и поставили на пол. Тана удивилась, увидев перед собой ту огромную женщину. Она внимательно рассмотрела новенькую, потом, довольная, щелкнула языком.
– Иди отсюда, – негромко сказал ей охранник. – Там твое место!
– А ты мне не указывай! – неожиданно взорвалась женщина, наступая на него.
Тана заметила, что у нее очень большие мужские руки, да и все ее телосложение трудно было назвать женским. Равномерно распределенный по телу слой мышц делал ее похожей на борца с ринга. Похоже, что рабство не очень ее тяготило. Она сжимала кулаки и смотрела на охранника, который уже более миролюбиво произнес:
– Дора! Иди работай. Пока надо принять новенькую и все ей показать.
– Да я могу помочь! – улыбнулась женщина, обнажив желтые неровные зубы. – Ты же знаешь, Ян, как хорошо у меня это получается!
Она вдруг шлепнула Тану по заду, и от неожиданности девушка вскрикнула.
– Да она прелесть, – просвистела сквозь выщербленные зубы Дора. – В какой барак вы ее поместите?
Тана напряженно слушала их разговор, чувствуя, что ей грозит что-то ужасное.
– Дора, ты сама знаешь, кто принимает решение о бараке, – отмахнулся охранник, проталкивая Тану в маленькое темное помещение.
– Значит, надо договориться с Роем, – негромко произнесла рабыня, выходя на улицу в поисках старшего надсмотрщика. – Эту куколку надо скорее прибрать к рукам.
– Вот мы и дома! – громко сказал охранник, включая свет.
Тана осмотрелась. Маленькая лампочка ярко освещала комнату голубым светом, отбрасывая на стены угрожающе уродливые тени. Посреди комнаты стоял большой грязный стол, на котором беспорядочно валялись какие-то медицинские инструменты. В углу под потолком висела лейка душа. У окна стояло гинекологическое кресло. Тана попятилась назад, но ее толкнули в спину, и она вылетела на середину комнаты и рухнула на пол.
– Раздевайся! – грубо приказал Ян, открывая двери и впуская трех помощников.
Тана испуганно покачала головой.
– Я не буду, – сказала она, дрожа от волнения.
– Придется! – ухмыльнулся вошедший и направился к столу – выбирать инструменты.
Ее грубо поставили на ноги и снова, гораздо жестче, приказали раздеться. Тана испуганно отступила к стене, качая головой. Охранник, которого Рой назвал Яном, бесцеремонно протянул к ней руку и, ухватившись за края кофточки, разорвал ее пополам. Вскрикнув, Тана присела, прикрывая руками обнажившуюся грудь. От унижения сами собой полились слезы. Другой надзиратель сорвал с нее штаны и бросил их на пол. Широко распахнув глаза, Тана замерла в оцепенении, ощущая животный страх.
Ее толкнули под душ. Ледяная струя заставила Тану вздрогнуть. Она выскочила, дрожа от холода. Мокрые спутанные волосы облепили плечи и спускались вниз, прикрывая грудь. Как затравленный зверек, Тана оглядывалась в поисках спасения.
– Мы должны осмотреть тебя, – усмехнулся охранник. – Раздевайся полностью!
– Нет! – жалобно крикнула девушка.
Ее огромные зеленые глаза были наполнены такой болью, что, казалось, могли разжалобить кого угодно. Но надсмотрщики лишь забавлялись ее беззащитностью.
– А вдруг у тебя есть контрабанда? А вдруг ты больная и заразишь нас или остальных рабов? – глумился охранник. – Тебя должен осмотреть врач.
Испуганно отступая от него, Тана заплакала. Охранники схватили ее и, жадно облапав, повалили на стол, срывая с нее белье. Она царапалась и извивалась на грязном и холодном столе, но силы быстро покидали ее. Тана увидела возбужденный блеск мужских глаз и испытала ужас.
Они стояли рядом, откровенно разглядывая ее. Каждый из них старался ненароком схватить ее за грудь, потрогать соски или провести рукой между ног. Ее тело, еще не знавшее мужских прикосновений, горело от стыда. Она беспомощно вцепилась ногтями в чью-то руку, но ее грубо перевернули на живот. Кто-то неистово гладил ее бедра. Она вскрикнула, когда чей-то палец глубоко вошел ей в задний проход, причиняя нестерпимую боль.
– Сейчас проверим, нет ли здесь контрабанды? Все-таки тебя взяли прямо из Академии, а у вас, я слышал, студенты любят баловаться розовой пылью.
Палец входил все глубже, поворачиваясь внутри тела. От боли и унижения Тана закричала. Она потеряла счет времени и не знала, сколько над ней издевались охранники.
– Значит, здесь у нас ничего нет, – констатировал врач, отходя от девушки. – Теперь посмотрим в другом месте.
