Данька представил себе, какими они были еще пару дней назад. Просто дети. Сейчас они взрослые. Славик и Максим просто не могли, как Даня, увидеть себя со стороны. Вошедшая тихо в комнату троица подошла и робко присела на диван поодаль от Славки. Они переглядывались. Старались не шуметь. Один из мальчишек, тот, что был похож на Славку, спросил:
— Юн, а ты уверен, что они нас не выгонят, эти большие дядьки? — Парень сидел на краишке дивана и с опаской смотрел на себя взрослого.
— Нет, они нас не заметят. — Ответил Юн. — Они такую малышню, как мы, не замечают. Только надо тихо себя вести.
— Точно? По шее не получим? — Спросил третий пацан, похожий на Максима.
— Тише, тише, — Юн приложил палец к губам. — Посмотрим, какие они, взрослые.
А взрослые продолжали.
— Чтоб не смел кидаться на меня с кулаками. Я нарисовал ему картинку будущего, если он станет коммерсантом. Судьбу моряка он видит перед собой. Это я.
— Гнусный пиратишка, — буркнул Макс. Он вовсе не злился на друга.
Данька спросил у Славы, пропустив мимо ушей эту реплику:
— Ты все же решил в Москву ехать? Твердо? — Как его отпустили родители.
— Ага. — Ответил Славка, дожевывая конфету. — Родители считают, что только там из меня могут врача сделать. Там лучше. А потом, вы сами парни, подумайте, я же буду там один. Буду самостоятельным, по настоящему взрослым. Представляете, ни кто не будет меня опекать.
— Да, это аргумент, — согласился Данька. Хотя не мешало бы и опекать.
Тот мальчишка, который больше всех походил на Славика спросил:
— А что, он меня с собой в Москву не возьмет? Один уедет? — Он насупился обиженно.
— Куда он денется, — Ответил Юн, — без тебя. Ты чего? Куда они без нас.
— Он же будет взрослым там. — Славкино детство явно не хотело отпускать себя взрослого.
— Не думаю.
— Один, там будет мороженое есть. — Обидно, когда тебя предают. Уехать, оставить свое детство в родном городе и забыть о прошлом.
— Как он будет есть без тебя мороженое? Взрослые ничего в мороженом не понимают.
— Может, он вообще не будет его есть. Взрослые мало сладкого едят. — Скорбь в голосе. Иметь возможность есть мороженое сколько хочешь, и не воспользоваться этим.
— Посмотри сам, видишь, как он конфеты трескает. Как он без мороженного? И без тебя, тем более. Ты тоже будешь мороженое есть. И он от него не откажется.
— Ага, ну если так, — согласилось Славкино детство. Настроение у мальчишки резко улучшилось.
Данька продолжал:
— Мыши в Москве все в переполохе. — Хитро поглядывает на Славу.
— Это с чего? — Не понял Славик.
— Как! Они догадались, что ты едешь мышей резать. — Они часто повторяли эту шутку. Все будущие врачи тренируются на мышах.
— Это каких мышей? — Друзья называется, задергали. Защитники мышей.
— Ну, а что? Что вы делаете, врачи? Прежде всего, режете мышей. Или как это у вас, по-научному, — Данька посмотрел на Максима, словно ища у того поддержки, потом снова посмотрел на Славика — вивисекция. А в действительности, бедных мышей режете, садисты.
— Я мышей резать!.. — Возмутился Славка. — Да я… Я перед собой вижу одну большую вредную мышь.
Славка скомкал фантик и кинул его в Даньку.
— Это на кого намекаешь? — Поинтересовался Даня. — А?
— Я не намекаю. — Огрызнулся Славик. — Я прямо говорю. Вот она сидит передо мной, большая вредная мышь. Ты что, Даня, не помнишь? Забыл, как я из тебя веревки вытаскивал? Швы снимал? Забыл уже?
— Помню. Помню. — Кивал головой Данька. Это было давно, когда впервые Даньку ранили. Они только подружились со Славкой, который уже тогда собирался стать врачом. Данька попросил вытащить из своего тела те швы, что наложил Брайан. — Я все помню. Вот Брайан, простой корабельный плотник, матрос, а как хирург меня зашил. А ты, фельдшер, как ты вытаскивал из меня швы? А? У тебя руки тряслись, поджилки дрожали. Доктор, фельдшер!
— А ты!.. — Тут уже Славка не выдержал. До чего Данька бывает вредным. — А ты забыл, как визжал, когда я йодом хотел тебя помазать?! Еще кричал: матросы не плачут, матросы не плачут. А йода испугался.
— Я? Я испугался йода? Ты чего? — Это было возмутительно. Он, Данька, чего-то испугался? Йода он, конечно, боялся. Но не расписываться же сейчас в своей слабости. — Ты, фельдшер, своей башкой подумал?
Данька постучал кулаком по своей голове.
— Может у нас, у пиратов, аллергия на йод? Ты видел хоть одного пирата измазанного йодом? А если б я впал в кому?
— Да ты, — заявил Славик, — ты всегда в коме.
— Чего?! — Некоторые будущие врачи позволяют себе слишком много.
Эту перебранку прекратил Максим.
— Слушайте, мы здесь собрались вовсе не для того что б ругаться, собачиться.
Сеятель-Жнец вглядывался в оконное стекло. В его прозрачности он видел этих забияк. Мальчишки, когда вы станете взрослыми? И в сединах вы останетесь детьми. Вы так же молоды, как ваш мир. Ваша зрелость в вашей молодости. Он, владыка Жизни и Смерти, лучше других знает, как болезненно взросление. И он хочет стать их поводырем.
Рэм плывет в пустоте. До него доносятся обрывки мыслей Романа. Брат мой, враг мой, эти мальчишки повзрослеют, их сердца скует лед. Ни один Прометей не растопит лед старости. Ты сам отречешься от них, сам приведешь к гибели. И братские объятья соединят нас. Я скоро брошу прах твоего мира к себе под ноги. Под моей ступней склонится выя живущих. И пламя их ада станет моим очагом.
— Ладно, — согласился и Данька и Славик.
— Мы разъезжаемся, — сказал Максим — в разные стороны.
Максим поднялся из кресла, подошел к аквариуму. Постучал по стеклу. Повернулся к друзьям, увидеть их лица.
— Жало, — признался Славик, — что мы вот так по разным углам.
Данька нашелся:
— Почему по разным углам? У нас же сотовые телефоны. Созвониться всегда можно. И каникулы будут. Обживетесь, компьютеры поставите, по Скайпу можем общаться. Ну, что вы? Чего грустите?
— В самом деле, — подвёл итог Славка, — Мы всегда будем рядом.
— А ты как? — Спросил Макса Данька. — Едешь?
— Да. Завтра уезжаю в Мурманск. — У Максима глаза радостно заблестели. Сомнений не было, он твердо решил.
— А что мать? Все еще не хочет тебя отпускать? — Данька знал, что мать Макса мечтала о другшой карьере для сына.
— Большим желанием не горит, но отец ее успокоил. Он сказал. Пусть едет. Учится. Глядишь, перебесится. Вернется. Купит пару пароходиков. Тут и пригодятся его знания. Будет владельцем заводов, дворцов, пароходов. Займет мое место.
— И она успокоилась? — Данька лукаво улыбнулся.
