Мои веки были опущены, но я и без того отчетливо видел, как под своим цельнометаллическим забралом бледнеет пилот: мы вылетели из центра города, и теперь воздушные коридоры были пустынны, а мест, чтобы уклониться и спрятаться, практически не осталось. Пилот, наблюдая в монитор за приближением жнецов Смерти, уже мысленно прощался со своей женой и дочкой, которые жили где-то в богом забытой колонии, как вдруг ракеты будто натолкнулись на невидимую стену. Замерли на секунду в воздухе, а потом резко развернулись и рванули куда-то в обратном направлении. Пилот прилип к монитору и смотрел в него так долго, что едва успел избежать столкновения с идущим впереди грузовиком. А я, все еще не находя сил открыть глаза, увидел, как военные штурм-истребители превратились в две вспышки и кучу мелких горящих обломков. Вспышки были настолько яркими, что озарили даже белый день.
– Как же мне плохо, – простонал, поднимаясь по спинке кресла.
– Я вас понимаю, – прохрипел магистр.
Недоверчиво посмотрел на него и отвернулся, потому что, если бы я пригляделся, мог бы безошибочно сказать, что он ел сегодня на завтрак.
– Сияющий, – протянул пилот… – вы… вы… Вы тот, кого я ждал всю жизнь!
Я не понял, что он сказал, да и не хотел понимать, превозмогая слабость, подвинул кресло и приоткрыл дверь кабины.
– Как вы, ребята? – спросил у повернувшихся ко мне двух десятков пар оранжевых линз.
Вместо ответа командир поднял вверх большой палец.
– Ну отлично, – проговорил, закрывая двери.
Может быть, этих парней сейчас мутило из-за неимоверной болтанки, но, по крайней мере, заблевать свой скафандр они не могли – системы жизнеобеспечения должны были впрыскивать в них какие-то антишоковые, успокоительные и прочие препараты.
– Сколько до космопорта? – спросил я.
– Шесть минут, – отозвался пилот.
– Успею.
Пилот не стал расспрашивать, а я не стал пояснять. Он только украдкой проследил за тем, как мои пальцы пробежались по сенсорной клавиатуре, как заставили монитор подключиться к Мировой инфосети и как резво запросили там всю информацию, касающуюся ракет. А вот то, с какой скоростью я читал килотонны виртуального текста, думаю, точно не оставило его равнодушным – впрочем, под металлической маской не было видно выражения лица.
Я всего лишь изучал устройство электронной начинки ракет. Дабы в следующий раз, вместо того чтобы переделывать «след» вражеских машин, просто перехватить управление. Было бы в запасе чуть более тех нескольких секунд, отделявших от них наш транспортник, рискнул бы и попробовал это сделать. Но так уж получилось, что о «летающих авто» я знал больше, чем о боевых ракетах…
Через несколько минут, промелькнувших для меня стремительно, как падающая в ночном небе звезда, наш катер стал сбрасывать скорость и плавно снижаться. Мы нацелились на то, что я сначала принял за главное строение гигантского заводского комплекса, – это здание представляло собой монументальную цилиндрическую башню, возвышавшуюся, словно одинокий утес, над морем из строений-карликов, каких-то вагончиков, передвижных башенных кранов, вагонеток и прорезающих все это из конца в конец беспарных рельсов.
– Это и есть космопорт? – не поверил я.
– Да, Сияющий, – отозвался пилот.
– Я ожидал увидеть что-то… внушительней. А где корабли?
Вместо ответа пилот указал в сторону башни, а точнее, Башни. Сейчас, когда мы приблизились, сооружение выросло и расширилось в тысячи и даже в десятки тысяч раз. Башня отличалась от всего, что я видел на Аливрии, не только формой и необъятными размерами, но и материалами, из которых была спаяна. Листы обшивки оказались стальными и держались на огромных, хорошо заметных клепках; редкие окна из темного непрозрачного стекла по длине более подошли бы витринам магазина, а всяческие приборы, вывешенные на металлических стенах, словно уродливые кондиционеры на фасадах исторических зданий, пестрили формами и разнообразием цветовых оттенков.
Пока катер огибал необъятную Башню, я не сводил взгляда с ее стен и силился понять, почему во многих местах блестящие металлические плиты покрыты слоем сажи, а кое-где видны последствия серьезной температуры, заставившей металл оплавиться и потечь, словно свечной воск.
Над нами раздался дикий визг, показалась, что Башня падает и вот-вот раздавит нашу посудину, как муху, но визг продолжил нарастать, несколько десятков плит заколыхались, задребезжали и пришли в движение, расходясь наружу и в бока. Я заметался в кресле, совсем как Дон Кихот в седле, не знающий, хвататься за копье или за меч, глазами пробежался по пульту и мониторам перед собой. Но пришедший в движение гигант оказался всего лишь мельницей: открыв свой необъятных размеров зев, Башня медленно высунула полыхающий пламенем, дрожащий металлический язык…
Боже, у меня больное воображение! Разумеется, это был не язык, а огромный космический корабль, который закрыл собою небо и на маневровых, работающих на реактивной тяге двигателях выдвигался из ангара. Вот же он, космопорт. Вся эта Башня есть не что иное, как вместилище космических кораблей, сюда наверняка поместятся десяток, а то и два десятка звездолетов размером с боевой фрегат.
Как только корабль над нами полностью вышел из башни, его днище осветилось синим и красным – это включились форсажные и маршевые двигатели. Они, качнув и едва не опрокинув нас на землю, в одно мгновение подбросили огромную массу металла куда-то в стратосферу.
Пилот на секунду повернул ко мне шлем-маску, но на моем лице уже исчезло выражение восхищения: эта башня не шла ни в какое сравнение с «Эльвой», которая запросто могла вместить весь этот космопорт в какой-нибудь не самый большой из своих ангаров.
Пилот завел катер в ангар, из которого только что вылетел корабль, и посадил его в самый угол, поближе к техникам, солдатам и людям в гражданской одежде, которые плотно усеяли четыре яруса, примостившихся к стене. Как только я в сопровождении десятка солдат покинул корабль, раздались овации и целая буря восклицаний. Вскоре рукоплескания и выкрики в стиле «Слава Сияющему!» сменились коллективным падением на колени, челобитиями, а один самый ненормальный спрыгнул с первого яруса и, прежде чем его блокировал мой конвой, испросил разрешения принести себя в жертву, причем в жертву лично мне.
– Они тут все с ума посходили, – произнес я, ошалело наблюдая за тем, как два солдата подняли бьющееся в конвульсиях тело фанатика и передали его на руки группе техников в синей форме.
– Нет, Сияющий, – опроверг мою версию магистр, – они просто вне себя от счастья. Многие из них ждали вас всю жизнь, а у других были отцы и деды, которые давно состарились и умерли, но так и не дожили до вашего пришествия.
