Облизывая подушечки пальцев, сестра быстро листала пожелтевшие страницы, пробегая глазами названия глав и разделов на тот маловероятный случай, если что-то пропустила до этого. Остановилась Аджента только на одном из приложений, рассматривающем возможные связи между наречиями пограничных миров сектора Драконис и определенными языками ксеносов. Сам факт обладания подобной книгой мог навлечь на неё тяжелую кару со стороны более воинственных сестёр ордена, возможно даже, отлучение или смерть. Тем не менее, прошептав подходящую литанию для защиты бессмертной души, Аджента быстро пробежала опасные страницы. Одно отдельное слово привлекло внимание сестры. Оно не точно совпадало с теми, что встречались в сообщении, но конкретный слог в нём как будто имел общие корни с другим словом, встреченным в совершенно иной книге. Подняв вырванную страницу с транскрипцией передачи, Аджента положила её, как закладку, в «Наречия сектора Драконис».
Уже собравшись нагнуться за другой книгой, сестра вдруг вновь обратила внимание на кусок пергамента, но в этот раз её привлекли не собственноручно написанные слова, а те, что были напечатаны там изначально.
Вот в чём дело. Она искала не там, где нужно. Все они пытались разобрать не ту часть сообщения.
Засунув страницу в один из многочисленных карманов рясы, Аджента бросилась обратно.
Глухой стук двух аккуратно соприкоснувшихся космолётов разнесся по корпусу «Вестника благочестия». В этот же миг пара десятков членов экипажа, все с похожими чертами лица и цветом волос, повернулись к ворвавшейся на мостик сестре-диалогус, облаченной в оранжевую рясу. В течение нескольких секунд та пыталась отдышаться, наклонившись вперед и опираясь руками на бедра. Наконец, Аджента откинула с лица пряди взмокших от пота тёмно-рыжих волос и поправила очки.
— Катилина, книгу, — произнесла сестра, по-прежнему тяжело дыша. Хотя подготовка Адепта Сороритас выводила женщин на пик физической формы, пробежка по почти тридцати палубам «Вестника» не прошла даром. Достав из кармана страницу, Аджента держала её в протянутой руке. — Мне нужна книга, из которой ты это вырвала.
Растолкав нескольких братьев, сестер и более дальних родственников, Катилина добралась до ниши. Достав том, она вновь натянула рукав на ладонь и обтерла пыль с обложки, прежде чем передать книгу Адженте.
— Стыковка завершена, капитан, — доложил один из членов экипажа, почти близнец Бринлы, за исключением более светлых волос и тёмных глаз. — Ополченцы уже прорезают корпус.
— Остановите их! — крикнула Аджента, отчаянно листавшая заплесневелый том. Страницы сминались под её пальцами, но сестра, казалось, не замечала этого и уже не переживала за книгу.
— Что такое? Что вы обнаружили? — спросил явно обеспокоенный Кейфманн.
Найдя нужную страницу, Аджента так сильно распахнула книгу, что корешок переплёта треснул с сухим хрустом.
— Мы обращали внимание не на ту часть передачи. Слова не важны — вернее, были бы важны, если бы мы понимали их значение — дело в колоколе. Его звон сообщал всё, что нам следовало знать.
Сестра передала том престарелому капитану, который с трудом удержал его в хрупких руках. Бринла, немедленно пришедший на помощь дедушке, приподнял книгу так, что Аджента увидела на корешке золотое тиснение «Позывные коды линейного флота Дракониса», а под ним точно так же напечатанные символы «М33». Глаза старика расширились от осознания случившегося, в горле у него пересохло, а кожа, и так почти обесцвеченная временем, быстро бледнела.
— Установить вокс-связь с Буквальдом, — произнес Кейфманн трескучим голосом. Загудев, пробудились вокс-рупоры, тихий шорох статических помех примешивался к писку приборов и жужжанию когитаторов. Через несколько секунд донесся искажённый ответ на вызовы с мостика.
— Мы почти пробились, капитан, — сообщил Буквальд явно радостным тоном. — И вы были правы, сэр, внутри живые люди. Слышно, как они подходят к воздушным шлюзам.
И тут Кейфманн посмотрел на Адженту с таким ужасным выражением лица, что сестра не смогла бы забыть его до конца своих дней. В одно мгновение все надежды на лучшее, весь оптимизм, вся вера капитана вытекли из него, словно душа старика превратилась в открытую рану.
— Они не живые, Буквальд. Они мертвые. Все они мертвые, — слова Кейфманна утонули в скрежете вскрываемого металла, донесшегося по вокс-каналу.
— Прошу повторить, капитан. Пропустил последнее сообщение.
— Это чума, Буквальд. Чума неверия.
Выпустив дедушку, Бринла в ужасе закрыл лицо руками, и лишенный поддержки Кейфман упал на колени. Следующие слова капитана прозвучали уже в ответ на искажённые вопли, доносящиеся из вокс-рупоров.
— Там чумные зомби, Буквальд. Забытые Троном чумные зомби.
Аварийное освещение относилось к числу все ещё действующих бортовых систем древнего корабля, но, лишенный сопровождения давным-давно неисправных сирен, багровый свет ламп придавал проржавевшим коридорам «Вестника» странный сюрреалистичный оттенок. Вой сигналов тревоги заменяли крики паломников, гигантским приливом тел устремлявшихся к безопасной гавани верхних палуб. Озаренная мигавшим багрянцем, Аджента разрезала собой человеческую волну, направляясь к совершенно иному убежищу.
Заметив в толпе Силию и её младшую сестру Дотту, сестра-диалогус неожиданно твердой рукой, крепкие мускулы которой скрывала ряса, схватила старшую девочку за плечо. Та испуганно обернулась, привлекая малышку к себе.
— Часовня. Мы пробираемся к часовне, там будем в безопасности, — произнесла Аджента, в голосе которой звучало воплощённое спокойствие, резко контрастирующее с бушующей вокруг паникой.
Старшая девочка с тревогой посмотрела на неё, а в это время их отец, не заметивший, что дети остались позади, исчез в людской толчее за поворотом коридора, даже не обернувшись.
— Это единственное подходящее место для малышей, Силия, — Аджента посмотрела на Дотту, личико которой перепачкали высохшие слёзы. Силия ничего не ответила, за неё всё сказали умоляющие глаза младшей сестры.
Заняв позицию в хвосте группы из двадцати или около того уже собранных ею ребят, Невеста Императора повела Его детей к святому убежищу.
К тому моменту, как они добрались до нижних палуб, Адженте удалось отыскать в толпе почти полсотни мальчиков и девочек. Большую часть из них сестра-диалогус выдернула из людского потока, но некоторых передали на её попечение отчаявшиеся родители, сообразившие, что замыслила учительница. Самые маленькие держались за руки более взрослых братьев и сестёр или цеплялись за рясу Адженты. Некоторые из старших учеников, лучше понимавшие всю серьёзность ситуации — в том числе Стеван, Константин и Эфраэль — образовали защитное кольцо вокруг малышей, крепко держа, словно дубинки, сломанные ножки столов и ржавые куски переборок.
