— Подземные убежища? — спросил Маньян.
— Что?
— Пещеры, вырытые в земле, достаточно большие, чтобы приютить все население?
Слунч был несколько удивлен.
— Нет, это за пределами наших технических возможностей.
Группка двигалась вверх по склону холма. В просветах куч песка и пыли перед ними по-прежнему расстилалась безжизненная равнина, усеянная холмами, наподобие верблюжьих горбов.
— Ничего не видно, — пожаловался Маньян. Его голос был едва различим сквозь свист ветра. — Мы ещё долго должны идти через эту Ниагару абразивного порошка?
— Недолго, — ответил Слунч. — Мы почти на месте.
— Я думаю, дворец укрыт в холмах, — с сомнением пробормотал Маньян.
Через десять минут после подъема, а затем спуска через большую песчаную насыпь их проводник остановился около большой зияющей трещины в скале.
— Вот мы и на месте, — сказал Слунч, наклонившись над этой складкой ландшафта.
— Но я по-прежнему ничего не вижу, — возмутился Маньян.
— Мы, квахоги, не украшаем свою внешность, — объяснил Слунч. — Право же, напрасно тратить время. Песок стирает любую краску в течение нескольких минут.
Гигантское существо наклонилось вперёд и, вытянув конечность размером с громадную дыню, коснулось ею невзрачной серой стены. Сразу же раздался скрип. Огромный клапан раскрылся, и перед землянами образовалось освещённое жемчужным светом отверстие, достаточно широкое, чтобы пропустить их всех одновременно.
— Удивительно, — ахнул Маньян, вступая в проход розового цвета.
Вой ветра утих, как только вход закрылся за ними и сменился чарующими звуками вальса Штрауса.
Амебы средних размеров, одетые в ливреи, устремились навстречу к вновь прибывшим.
— Вы можете снять ваши шлемы, джентльмены, — провозгласил Слунч. — Воздух здесь соответствует требованиям, которые указал нам посол Раф Фокс.
— Ретиф, я не верю. Я просто никогда не видел ничего столь чудесного по красоте и роскоши, — сказал Маньян, проходя через пышно убранный холл, устланный красными коврами, драпированный великолепными шелками и бархатом. — Неудивительно, что они действительно не заботятся о внешних фасадах, если у них такие внутренние покои.
— Я рад, что вам понравилась обстановка внутри, — взорвался в голове Ретифа глубокий звучный голос.
— Боже, что это? — вздрогнул Маньян.
— Джентльмены, позвольте вас представить Его Верховности, — успокаивающе сказал Слунч. — Ваша Верховность, это — вновь прибывшие члены делегации землян.
— Прекрасно. Очень приятно, — пророкотал глубокий голос. — Слунч покажет вам мои покои. Укажите, в чем вы нуждаетесь. Что же касается меня, я прошу извинить меня. Сейчас у меня приступ депрессии, я болею.
Маньян потер челюсть и схватился за голову, как бы от раскатов грома.
— Как я понял, вы говорили только что, что необходим непосредственный контакт для телепатической связи. Но как я могу слышать Его Верховность, когда его даже здесь нет?..
— Нет здесь? Вы шутите, Маньян? — весело спросил Слунч. — Конечно же, он здесь.
Маньян огляделся.
— Где же?
— Вы что же, не знаете, где вы? — мысленный голос Слунча звучал, казалось, весьма удивлённо.
— Конечно же, мы внутри дворца Его Верховности.
— Это уже ближе. Но, я думаю, что если бы вы сказали, что мы внутри Его Верховности, это было бы совсем близко, — сказал Слунч. — В пятидесяти ярдах от нас находится плевра, а мы как раз на пороге сердечного клапана.
— Вы думаете, что мы проглочены заживо? — слабо пробурчал Маньян.
— Проглочены? — Слунч сердечно рассмеялся. — Мой дорогой друг, вы едва ли составили бы крошку для Его Верховности, даже если бы состояли из угольных компонентов.
— Тогда что?
— Я думаю, что начинаю понимать основную идею, — сказал Ретиф. — Внешнее окружение здесь, на Квахоге, сделало развитие в этом отношении чрезвычайно трудным и вся деятельность разумного населения была направлена во внутреннюю часть. Я так думаю.
— Да, совершено верно, Ретиф, — сказал Слунч. — Я надеюсь, что вы будете чувствовать себя очень хорошо под защитой Его Верховности.
— Но… находиться внутри живого организма… это… это… фантастично!
— Насколько я понял человеческую физиологию, у вас также имеются некоторые внутренние существа, — сказал Слунч, несколько напряжённо.
— Да, но это обычные паразиты. Мы, дипломаты, являемся паразитами другого типа.
— Я надеюсь, сэр, — сказал Слунч значительно похолодевшим тоном, — что вы не питаете никакого отвращения к милым и безобидным существам, обитающим внутри вас?
— Конечно, нет, — быстро сказал Маньян, — В действительности я не расстаюсь с ними ни на минуту.
— Что же, прекрасно. Может, я провожу вас дальше?
— Ретиф, это удивительно! — говорил Маньян, когда они проходили через роскошные залы, танцевальные комнаты, курительные и бильярдные. — Никогда не предполагал, что внутренности могут обладать такими пышными апартаментами.
— Ваши покои, джентльмены, — торжественно произнес Слунч, проведя их под аркой в помещения несколько кисловато-желтого цвета. — К сожалению, цвета немного выцвели, поскольку Его Верховность чувствует себя нехорошо. Но со временем они восстановятся.
Они открыли широкие двери в просторные комнаты, и дипломаты увидели цветастые обои и великолепную мебель, шкафы, отделанные керамикой и металлическими украшениями и содержащие что-то блестящее.
В спальне Маньян потрогал кровать. Матрацы, казалось, были начинены великолепными пружинами, одеяла были розовыми и лёгкими, а простыни и покрывала — из тонкой фиолетовой шерсти.
— Не понимаю, неужели он, то есть, Его Верховность, произвел все это самостоятельно? — спросил Маньян благоговейным тоном.
— А почему бы и нет, если существует контроль над деятельностью органов внутренней секреции? Всё же остальное просто. Ведь в конце концов, шелк, шерсть, кожа и слоновая кость — всё это продукты животного происхождения. Его Верховность просто производит их определённой формы и количества, — предположил Ретиф.
— Это все так, но, боже, Ретиф, на занавесках даже изображены нимфы! — поразился Маньян. — Как же всё-таки он это делает?
— Все это довольно просто, — начал Слунч. — В то время, как вы, земляне, заботитесь о том, чтобы манипулировать вашими внешними приспособлениями, Его Верховность сосредотачивается на своей внутренней жизни.
— Поразительно! — ещё раз охнул Маньян. — Я просто не могу ожидать большего!
— Несколько слов предостережения, — сказал Слунч. — Некоторые помещения ограничены для приёма гостей по соображениям внутренней безопасности. Так, например, условия, которые вы найдёте в бранхиолях и пищевых трактах, могут вам показаться не такими удобными, и некоторые наши люди, которым случается попасть туда, терпят сокрушительное фиаско и, как правило, выкидываются.