Исследователь носит очки из крепкой проволоки с круглыми линзами. Одежда у исследователя самая необычная на свете. На нём одет вроде бы самый обычный ОЗК, но на самом деле он сделан из самой настоящей прорезиненной ткани, которая к тому же жёлтого цвета. Противогаз так же странный. Он, как и все, сделан из кожи, но у него одна большая линза на пол лица и длинный хобот из резины. К противогазу прикреплено особое приспособление, похожее на очки, но с множеством линз разных размеров. Это можно сказать самодельный микроскоп и очки разом. Из под противогаза у исследователя торчит борода. Это выглядит очень забавно.
Поверх ОЗК исследователь надел бронежилет, а на плечи наплечники.
Вооружён исследователь АС-12 с деревянным прикладом.
Старик отдохнул часок, поел, немного познакомился с Лесогоном, да и решил отправиться в путь.
Для охраны Лесогона и исследователя выбрали самых крупных, сильных и во всех отношениях лучших защитников с лучшим во всех отношениях снаряжением.
Лесогон всё спрашивал себя: «неужели это ради меня выбрали этих двух защитников».
На мальчика одели небольшой ОЗК, сделанный специально для него и посадили в повозку, которая спустя пять минут отправилась в путь дорогу. Лесогон очень боялся. Но боялся он не того.
Глава 3. Линия ада
Звук гитары слышался впереди. Он так неестественно звучал для этих мест. Медленная и простенькая музыка нагнетала жути.
Кости, гнилая плоть и грязь, стали единым целым в этом месте. Тошнотворным и мерзким целым, затоптанным и распаханным взрывами.
Воздух здесь нечему отравлять. Растительности здесь нет. Даже листьев на почерневших деревьях нет. Но при этом воздух и почва здесь всё равно отравлены. Воздух отравлен запахом трупов, а земля всей той гадостью, при помощи которой воюет современный человек.
Сейчас ведь нет запретов. Нет, конвенций запрещающих использовать всевозможное оружие. Поэтому вход на войне идёт абсолютно всё, чем можно убить.
На современном фронте тебя могут убить шрапнелью, белым фосфором, кассетными бомбами, едким газом, огнём, кислотой и даже топором и дубиной обильно утыканной гвоздями.
Хотя всё выше сказанное брехня по сравнению с полчищами крыс. Голодных и привезённых сюда крыс, сжирающих всё живое на своём пути. Подобное называют «Крысиный штурм». И этого штурма солдаты боятся не меньше атаки медведя. От медведя ведь можно спрятаться, а вот от бесконечной лавины крыс спрятаться не возможно. Они обязательно найдут тебя, где бы ты ни прятался и как бы не запирался. Крысы прогрызут дорогу к тебе и сожрут и никакой огнемёт тебе не поможет.
— Чё бля, пересрался? — Заулыбался контрабандист. Как хорошо, что его улыбки было не видно через противогаз.
— Нет просто…
— Да пересрался ты. Не скрывай, а лучше иди в кустики и жопу подотри.
Как же надоел Степану этот поганый контрабандист. Он мелочный, жалкий, грязный, чёрт да его можно принять за бомжа или алкаша чем за контрабандиста.
— Ну, ладно всё, не дуйся принцесса. Сейчас дядя посмотрит в бинокль, оценит обстановку и решит ползти нам сейчас или нет.
Мужик, без какого либо инстинкта самосохранения, стал смотреть в бинокль. Смотрел он в сторону ближайшего дозорного, сидящего в полутьме в не большой совсем будке, расположенной чуть выше траншей.
— Не, сейчас идти не вариант. Опытный пиздюк сидит. Всё врагов высматривает.
— Мы так может новичка здесь ждать несколько дней. Сейчас ползти надо.
— Эй-эй-эй, кто из нас тут опытный контрабандист, а чепушило? Уж точно не ты. Так что помалкивай и давай дяде делать свою работу.
Как же Степан хотел взять свой нож и вогнать его поглубже в тело этого сына шлюхи.
Вместо этого Степан лёг на грязную траву и стал смотреть в чернеющее небо.
Тихо стало на фронте. Когда Степан здесь служил, редко когда выдавалась тихая и спокойная минутка. И ещё реже появлялось время для чистки простенького ОЗК и родного ППТ (Пистолет-пулемёт Трофимова).
Нравится Степану ППТ, ну просто ужас как нравится. В нём понемногу и от ППШ и от ППС. Скорость стрельбы, затвор и магазин у ППТ от ППС, а остальное всё от ППШ.
Примерно год назад ППТ ещё и улучшили. Сделали прицел поудобнее, а то раньше было удобнее стрелять от бедра, чем целится. Ещё к ППТ сделали цевьё. Некоторые бойцы сравнивают цевьё с булочкой от хот-дога. Они схожи по форме.
ППС у войск СКГ тоже есть, но они используются лишь у диверсантов или спецназовцев. Разведка же пользуется оружием других государств. Ведь советское оружие можно получить лишь на советской земле.
ППТ конечно у Степана появился не сразу. Сначала он, как и все салаги бегал с карабином Юдинова. Карабин Юдинова вещь не плохая, но за ним следить нужно. Говорят, что далёким предком этого карабина был такой старинный автомат как FAL. Их ведь много на территорию России попало во время массового бегства народов. Их в итоге стало на землях людей не меньше чем того же АК.
Юдинов взял старинный FAL, укоротил его, немного снизил отдачу. Сделал своё оружие полуавтоматическим, убрал из него ручку и сделал ложе как у старинных винтовок иди ружей.
Много лет назад такого оружия у СКГ не было. В тот период, когда оружие старого мира сгнило и заржавело, а нового нормального оружия ещё не сделали, бегали первые коммунисты с самопалами и примитивными винтовками типа трёхлинейки. Степану приходилось видеть те винтовки. Они довольно сносные, но выглядят убого. Их деревянные части сделаны так, словно их вырезал из дерева криворукий ребёнок.
В животе заурчало. Степан не ел уже шесть часов. Последний приём пищи был далеко от линии фронта. И этот приём пищи был скудным. Ну, ничего, Степан разведчик, он привык.
Вокруг совсем потемнело и не только потому-что солнце спряталось за горизонтом. Степан закрыл глаза и медленно стал погружаться в сон.
Хорошие сны в лесу не снятся. А вот дрянь всякая, ужасы и кошмары снятся здесь постоянно. Вот и сейчас Степану снился не самый приятный сон.
Степан бежал по грязи и костям. В его руках был карабин со штыком. Впереди на мгновение появлялись слабые вспышки, после которых на земле прибавлялось трупов.
Людей рвало на куски от крупных пуль пулемёта. Одна из пуль попала в карабин Степана. Карабин отлетел прямо в Степанову грудь. Степан ещё молодой и не опытный, упал прямо в грязь. Он весь перепачкавшийся и испуганный лежал на земле не подвижно и наблюдал. Наблюдал он за тем, как его товарищей убивают десятками. Никто в тот день не добрался до позиций «чистых».
— Эй, просыпайся твою мать. — Злобно сказал контрабандист, пиная ногой Степана в плечо.
Вдруг Степан остановил очередной удар.
— Ещё хоть раз так сделаешь, прирежу как свинью.
— Скоро пойдём. На пост заступил новый солдафон. — Ублюдок даже внимания не обратил на слова Степана. — Он зелёный ещё совсем. — Контрабандист прильнул к биноклю. — Скоро он заснёт, и мы двинемся.
Новость была определённо хорошей, но Степан не радовался. Теперь ему нужно было быть на стороже. Контрабандист может придать его в любую секунду. У этих тварей, конечно, есть понятия (законы), но они ими, как и бандиты не часто следуют.
Прошёл час, и солдат на посту заснул. Степан и контрабандист поползли по чёрной, глинистой и ядовитой земле.
Луна совсем немного освещала путь. Больше её свет нагонял жути. Мокрая земля и останки людей поблёскивали в свете луны. Это выглядело страшновато. Хотя это место в любое время жуткое и страшное.
Проползать под рядами колючей проволоки было нелегко. Степан это занятие ненавидел. Во время этого дела любое не правильное движение может привести к шуму и безвременной кончине.
Дальше была не большая воронка, наполовину заполненная водой. Контрабандист решил остановиться в ней на пару минут, чтобы перевести дух и проверить обстановку.
— Мать их. — Контрабандист не успел прильнуть к биноклю, как уже выругался.
— Что там? — Спросил Степан.
