— Сто пятьдесят, — продолжил торг Сантьяго.
— Хрен с тобой, сто пятьдесят, — кивнул я. — Или… Семьдесят пять роботов следующего поколения?
— Что понимается под «следующим поколением»? — уточнил Сантьяго заинтересованно.
— Понимается под этим то, что они во всём в два раза лучше, чем предыдущее поколение, — ответил я.
Тут он задумался. Наши старые роботы имеют свойство ломаться. Их энергосистемы несовершенны, заряда хватает на недели. Из трёхсот роботов, поставленных им за всё время уже сорок ломались по разным причинам. Всё это устранялось навыком «Ремонт», но тем не менее, если новые будут ломаться в два раза реже, быть в два раза лучше, чем те, что имеются…
— Пусть будет семьдесят пять роботов следующего поколения, — решил Сантьяго. — Мы договорились?
— Мы договорились, — подтвердил я. — Можем отгрузить хоть сегодня. Когда ждать человека?
— Сегодня, — уверенно ответил Сантьяго. — Но без семьи переселять его будет несколько…
— Пусть берёт семью, — кивнул я. — Но если хотя бы один из «членов семьи» окажется шпионом… Это не сможет не сказаться на наших с вами кристально честных деловых отношениях.
— Я вас понял, — ответил на это Сантьяго. — Не будет никаких шпионов. Дружба дороже.
— Мы с вами не друзья, — произнёс я и активировал наспинный двигатель.
Полетел обратно на родной остров. Ха-ха, родной, блядь… Хотя теперь да, родной…
Приземлился на нашем аэродроме. Поставил броню на положенное место и начал процесс самоэкстракции.
Выбрался на свежий воздух и огляделся. Всё-таки, этот режим кругового обзора бьёт по мозгам. Не сразу получается адаптироваться к нормальному зрению.
Размялся и пошёл ко входу в бункер.
На фоне Бац что-то крутил на крыше железобетонной башни новой системы ПВО.
— Как там дела, Док?! — окликнул он меня.
— Нормально! — ответный крик от меня. — Ещё пару месяцев и они наши! Договорился о трансфере!
— Чего? — не понял Бац.
— Будут новые люди на базе! — прокричал я ему. — Точильщик с семьёй!
— Чиво?! Будут заточки?! — воскликнул Бац и начал готовиться спускаться. — Мне мой гранатомёт как раз надо заточить!
— Вечером поговорим, доделывай работу! — удержал я его от спуска.
— А бабы будут?! — задал, пожалуй, самый важный для него вопрос Бац. — А то условия есть, а того самого нет!
— Не знаю, скорее всего, с женой будет! — ответил я.
— Не, жена — это не интересно! — громко ответил Бац.
— Ладно, ты бывай, а я пошёл! — попрощался я с ним и продолжил путь к бункеру.
— Иди, Док!
Дойдя до бетонной конструкции, я дёрнул за рычаг, отворились гермоворота, я встал на платформу лифта и начал спуск.
Биолаборатория была завершена на прошлой неделе. Пришлось собственноручно пилить большую часть приборов, но зато теперь моя гордость может похвастаться гигантским и мощнейшим 3D-биопринтером, способным напечатать целого слона! Правда, я не знаю, нахрена мне надо печатать целого слона, но сам факт уже воодушевляет! Да и вдруг пригодится?
Вошёл в фильтр, снял с себя всю одежду, принял душ, а затем переоделся в тонкий белый комбинезон и медицинский халат. Обязательно респиратор на физиономию и медицинские перчатки.
Итак, приступим!
Моя задумка — киборги. То есть роботизированные биоорганизмы, точнее имитаторы людей. Зачем? Ну, куда привычнее наблюдать за людьми, чем за самостоятельно ходящими железяками, которые заставляют нервничать маму.
И прямо сейчас…
— Запустить процесс печати! — громогласно приказал я.
В печатном поле уже лежал колтановый эндоскелет с чрезвычайно слабеньким МЯ-реактором в голове, необходимым для питания полуорганического процессорного блока, почти как у киборгов-убийц из одной известной кинофраншизы. Всё это будет прямо сейчас покрыто настоящим человеком. Нервные волокна, конечно, применены в десятки раз более совершенные, чем классические человеческие, но тем не менее, это будет выглядеть, двигаться и жить как человек, при этом человеком не являясь.
И маскировка будет совершенной. И думать они будут как люди. И выглядеть будут как китайцы. На тестовых образцах я нащупал необходимый процент мозговой ткани необходимой для появления у этого киборга-убийцы «интерфейса». Да-да, он каким-то образом напрямую завязан на мозг и ничего не имеет против создания искусственных людей. Но ключевое слово здесь — людей. Поэтому я не могу сделать им цельнокремниевые мозги. А жаль…
И я теперь знаю, как выйти из зоны действия «интерфейса». Надо всего-лишь заменить некоторые зоны головного мозга на искусственные аналоги, пусть и более совершенные, но не позволяющие тебе оставаться человеком. Вопреки своей продвинутости, «интерфейс» не очень любит машины.
3D-принтер монотонно загудел. Я понаблюдал за процессом печати минут пять, удостоверился, что всё идёт как положено и пошёл в южное крыло своей лаборатории. Для этого пришлось пройти через ещё один фильтрационный кабинет, но это необходимые требования безопасности. Заражённые примабактерией киборги — это вообще какой-то кошмар.
В этом крыле у меня всё посвящено микробиологии. Белое помещение, освещённое яркими лампами, белые приборы, центрифуги, биореакторы… Вот она, наука!
Сел за терминал и начал изучать прогресс разработки моего жёсткого, как Чак Норрис, примабактериофага. Прямо сейчас я прививаю ему метафорический «Удар Чака Норриса ногой с разворота».
Как вообще работает примабактериофаг?
Для начала надо разобраться с его строением. Классический бактериофаг в общем и целом состоит из хвоста и головки. В головке содержится генетический материал, необходимый для дальнейшего размножения. Это, как правило, одноцепочечная или двуцепочечная РНК, но бывают и ДНК со «спящим» ферментом транскрипазы.
Хвост бактериофага — это и есть та самая нога Чака Норриса, которой он делает удар с разворота. Фактически, это белковая трубка, которой бактериофаг совершает инъекцию своего генетического материала в клетку. В основании хвоста имеется заряд энергии, коим является фермент АТФаза.
Есть ещё много деталей и подробностей, но основной механизм работы примабактериофага, как и любого вируса, следующий: примабактериофаг садится на клеточную стенку примабактерии (тут следует помнить, что примабактериофаг в сотню, а то и тысячу раз меньше, чем примабактериальная клетка), где имеются фагоспецифичные рецепторы, частично растворяет участок клеточной стенки, затем хвост, за счёт активации фермента АТФаза, сокращается, происходит впрыск вирусной ДНК в клетку, а белковая часть примабактериофага так и остаётся снаружи, прямо как абордажная торпеда в сеттинге «Warmace 41 000».
Далее «абордажная команда» в виде примабактериофаговой ДНК захватывает клетку, захватывает рубку и запрещает синтез бактериальных ДНК, РНК и белков. Вместо этого бактерия начинает производить фрагменты бактериофага. Когда нужное количество комплектующих произведено, происходит процесс сборки новых бактериофагов. В качестве последнего этапа происходит лизис клетки, то есть растворение, что необходимо для освобождения новых бактериофагов. И они освобождаются, а затем всем шумным кагалом ищут новую жертву. И цикл повторяется.
Это слегка упрощённое описание цикла, но тем не менее, там особо сложного ничего нет. Нет, если погружаться в дебри, то окажется, что по этой теме ещё можно тысячи диссертаций написать, особенно про потенциал бактериофагов в медицине, но надо помнить, что эти ребята — доклеточные. И даже не совсем живые. Вопрос дискуссионный. Клеточного строения у них нет, а это основное требование для того, чтобы считаться живым, хотя сейчас, блядь, уже всё не совсем однозначно и этого явно недостаточно, но у вирусов есть генетический материал, совсем как у живых, поэтому-то и спорили люди, живые они или нет. А сейчас не спорят. Умерли все.
И вот стою я и думаю. Штаммов примабактерии потенциально дохрена и больше. Я сам сейчас инфицирован Омикрон-штаммом, который злее всех предыдущих вместе взятых. И следующий, Пи-штамм, это будет действительно Пи…
