Войтц закончил свой разговор с двумя командующими эскадронами Флота, поделился понимающим смехом старых товарищей, затем повернулся и вышел за Фарагутом из комнаты.
Через полминуты Лорд Генерал Бартол Вон Войтц стоял перед Ладдом в галерее.
— Младший Комиссар Нахум Ладд, — представил Фарагут. Ладд встал по стойке смирно и отдал салют.
По бокам от лорда генерала стояли Фарагут и низкий, мрачный человек, одетый в черно-красную форму старшего Имперского тактика. Позади них ожидала почетная гвардия из шести ветеранов в полной баллистической броне.
— Вон Войтц, — сказал лорд генерал, как будто были какие-то сомнения в идентификации его личности. Его голос был на удивление мягким и дружелюбным, а на его губах было подобие улыбки. Он сделал шаг вперед и протянул Ладду руку.
Удивленный, Ладд замешкался, а затем пожал ее. — Добро пожаловать, Ладд, — сказал Вон Войтц. Затем, все еще сжимая руку Ладда, он наклонился и прошептал Ладду в ухо.
— Вы дрожите, молодой человек. Не надо. Я не тот человек, которого стоит бояться. И, к тому же, не надо показывать страх перед этим жополизом Фарагутом, или он не даст вам житья. — Ладд сразу же почувствовал себя немного лучше. Он кивнул и улыбнулся в ответ. Казалось, что Вон Войтц совсем не торопится отпускать его руку.
— Как я понял, — сказал громко Вон Войтц, — Я тебе обязан, Ладд.
— Сэр?
— Я прочитал доклад, Ладд. Твой, и твоего старшего офицера. Сегодня я с великим удовольствием поприветствую вернувшихся друзей, которых я давно считал мертвыми. Я даже не могу представить, через что они прошли, но это была бы в высшей степени ирония, если бы их казнили из-за ошибки в Лагере 917.
— Да, сэр.
— И я должен поблагодарить за это тебя.
— Я в этом не уверен, сэр, — сказал Ладд.
— Ты слушал. Ты слушал, когда остальные нет. Канов услышит это от меня. Позже. Я бы хотел, чтобы ты мне все рассказал, вещи, которые ты не отразил в своем докладе.
— Я бы не хотел подрывать авторитет Комиссара Канова, сэр, — сказал Ладд.
— Это был приказ, Младший Комиссар Ладд.
— Да, сэр.
— Ясно, что Канов переборщил. Это ясно даже с твоей весьма дипломатичной точки зрения. Я не желаю видеть такие поступки в моей армии, Ладд.
— Со всем уважением, лорд генерал, — сказал голос неподалеку, — если Канову необходимо сделать выговор, то эта работа ложится на меня.
Фигура присоединилась к ним в галерее, женщина среднего роста и телосложения, у которой было самое совершенное суровое лицо из всех тех, которые когда-либо видел Ладд. Ее кожа была белой и туго натянутой на высоких скулах, ее рот был узкой щелью с тонкой верхней губой. Ее правый глаз был фиолетовым и пронзительным, а ее левая аугметика была встроена в гладкую складку из шрамов, которая шла от ее брови до алебастровой щеки. На ней был длинный кожаный плащ и фуражка комиссара-генерала.
— Привет, Балшин, — вздохнул Вон Войтц.
Ладду не нужно было знать имя, чтобы знать кто это: Виктория Балшин, Леди Комиссар-Генерал Второго Фронта, одна из нескольких женщин, которые когда-либо поднимались до такого звания в Комиссариате. Она была легендой и, если рассказы были истинными, бичом как для друзей, так и для врагов. Поговаривали, чтобы преуспеть на этой службе, где доминировали мужчины, она компенсировала принадлежность к своему полу тем, что стала наиболее яростным политическим офицером и приверженцем дисциплины. Если бы только Ладд понял, кого Фарагут имел ввиду под «комиссаром-генералом», он бы, возможно, просто забрался в Валькирию и улетел.
— Мы лично увидим, если Канов перешел черту, — сказала Балшин. — Хотя, лично посмотрев доклады, я в это не верю. Вы обманываете себя, мой лорд генерал, если верите, что личности, сопровождаемые этим молодым человеком... как вы их охарактеризовали? Ваши друзья.
— Я знаю, кто они, Балшин, — резко ответил Вон Войтц, слегка ощетинившись. — Я знаю Ибрама и его парней годы. Я лично отправил их на эту чертову миссию, и, именем Трона, они заставили меня гордиться. Я не хочу, чтобы они вернулись домой в недоверии и обвиненные. Они – герои Империума.
Балшин улыбнулась. — Бартол, я не опровергаю ничего из того, что ты сказал. Отличные солдаты, да. Храбрые души, которые выполнили жизненноважную и неблагодарную работу, да. Герои, почему бы и нет. Я рекомендую осторожность.
— Принято, — сказал Вон Войтц.
— И я рекомендую отстраниться от нежных чувств. Ты должен думать головой, а не сердцем.
— В этом, Балшин, я последую твоему примеру, — сказал Вон Войтц. — Как твое сердце в эти дни? Все еще лежит где-то, собирая пыль?
Балшин фыркнула.
— Я не собираюсь позволить тебе испортить этот момент, Виктория, — сказал Вон Войтц. — Великий час победы только что объявили старшие офицеры. Пятый отсек Спаршад Монс только что был взломан, и мы продвигаемся к вратам шестого.
— Благословен будь Бог-Император, — кивнула Балшин. — Это превосходные новости.
— В самом деле, — сказал Вон Войтц. — И в довесок, мои бесстрашные друзья только что вернулись из мертвых, когда была потеряна вся надежда. Так что не бесите меня в час моего триумфа, леди комиссар-генерал.
Повисла ледяная пауза. Ладд просто мечтал быть кем-то другим. Затем Имперский тактик вышел вперед и сказал, — Старший офицерский состав через сорок пять минут, мой лорд. — Вон Войтц кивнул. — В самом деле, Байота. Давайте тогда продолжим с этим. Ладд? Пожалуйста, отведи меня к своим подопечным.
Бункер для грузов, глубоко во внутренностях Командного Левиафана, был неестественно холодным. Пар от двигателей приземлившегося транспорта все еще кружился из вентиляторов над головой. Грузовой контейнер с Валькирии все еще тихо стоял на подъемном механизме.
— Будьте любезны, Ладд, — сказал Вон Войтц.
Ладд поспешил к створкам контейнера. Фарагут пошел с ним. Комиссар ослабил свой лазерный пистолет в кобуре.
— В этом
