и деловыми встречами то в Енисейском княжестве, то в Москве. А ещё за четыре месяца я трижды летал в Швецию. Там было всё стабильно — относительно небольшие контингенты российских и немецких княжеств плюс собственная армия Северного королевства примерно с февраля медленно, но верно стали теснить британцев, постепенно освобождая от оккупации всё больше и больше территорий.
Что же касается моих виртуальных полей сражений, то и там тоже всё более-менее нормализовалось. По крайней мере, таких острых баталий, как в декабре в «Триединстве» уже нет. Но «наши» обозреватели находят спорные темы не только во внешней политике, но и во внутренней. А наши эсбэшники редактируют их сценарии, чтобы случайно не перейти черту.
Обозреватели Канцлера отвечают зеркально. В общем, бодаются бравые интернет-воины друг с другом, стирая пальцы о клавиатуры.
А фактически в интернет-пространстве паритет.
В экономической сфере тоже достигнуто хрупкое равновесие. Умышленно задавить нас Канцлер не пытается, но некоторые имперские аристократы, будто желая выслужиться или хотя бы не замараться связями с нами, игнорируют наших вассалов. Но на свободные места приходят другие аристократы. Княжеские или такие же имперские, но более дальновидные.
В общем, как я и предполагал, в начале года ситуация для княжества Енисейского складывалась вполне благоприятная. У нас была возможность и что самое важное — время продолжать наращивать мощь: экономическую, политическую и военную, чем мы и занимались.
Постепенно приближалась предполагаемая дата родов Сони — четвёртого мая.
Вот только перед этим важным событием нас с Соней ожидало одно важное «рабочее» мероприятие. На тридцатое апреля была назначена свадьба наследного великого княжича Крымского и любимой внучки Канцлера.
Хоть я и говорю «нас», пережить это мероприятие нам предстояло раздельно.
— Да не хмурься ты так, — поглаживая огромный живот, усмехнулась Соня ранним утром тридцатого апреля.
Мы вдвоём стояли в спальне нашего недавно построенного дома в Енисейске. Я только что вышел из гардеробной, был вроде бы готов покинуть комнату, но отчего-то медлил.
В голове роилось мысли. Я бы с радостью остался в Енисейске, но проигнорировать столь важное событие князь не может.
— Я не буду задерживаться и сразу полечу домой, — взяв жену за руки, проговорил я.
— Дорогой, — с лёгким укором сказала Соня. — Не похоже, что наш сын решит выглянуть и посмотреть на мир в ближайшие два дня. Я не сомневаюсь, что ты успеешь вернуться и вместе со мной будешь ещё пару дней томиться в ожидании.
— Если вдруг начнутся роды, сразу мне звони, — серьёзным тоном сказал я.
Соня вновь улыбнулась и коснулась ладонью моей щеки.
— Обязательно, — пообещала она.
Я аккуратно обнял её и поцеловал. Затем положил руку ей на живот. Десять секунд так простоял. Мне показалось, что наш сын с «обратной стороны» отбил мне пять.
— Ладно, — бодро произнёс я, — пора.
Мы с Соней спустились в холл, куда уже вышли и другие важные женщины, остающиеся в княжестве вместе с моей супругой: тётя, тёща, наша целительница Вероничка…
Вадим тоже был в холле. Но это понятно, он летит со мной.
Десять минут всеобщего прощания, и вот мы с Вадимом вышли на улицу.
А затем спустя семь часов я прибыл в столицу великого княжества Крымского — в Севастополь. Правда, направился я не в центр города, где стоял местный Кремль и жила великокняжеская семья, а на север от столицы.
Как мне рассказывали друзья, во время моей свадьбы Оксана Годунова поделилась с ними сокровенными мечтами о том, что хочет свадьбу под открытым небом на берегу моря.
Собственно, такой её свадьбу и организовали — в одной из загородных усадеб Нарышкиных.
Пока наш кортеж ехал по прибрежной дороге, а я любовался бескрайним Чёрным морем, в тёмной глади которого отражались лучи жаркого солнца, голову мою снова посетил беспардонный рой тяжёлых мыслей. Начиная от того, что непривычно ехать на приём в одиночку, и заканчивая тем, что приём этот довольно-таки особенный.
И дело тут не только в том, что на нём будет присутствовать много Годуновых во главе с Канцлером, а также вся высшая аристократия империи.
Нет.
Всё куда сложнее.
Разговоры о том, что Российская империя идёт на сближение с Британией и Франко-Испанией перестали быть разговорами. Несмотря на локальные стычки наших княжеств и кланов неприятеля по всему миру, или на открытый конфликт в Северном королевстве, представители высшей аристократии Британии и Франко-Испании уже не раз были замечены в нашей стране.
Как правило, встречались они с членами имперских «министерских» родов (родов, из которых происходят министры), или с членов родов градоначальников.
То есть с высшей имперской аристократией.
Хотя наши эсбэшники и эсбэшники союзных княжеств докладывают, что условно вражеская заграничная аристократия не только с нашими имперцами мосты наводит, но и с некоторыми княжествами… Правда, стоит учитывать, что в отличие от высшей имперской аристократии княжеская аристократия не является мерилом общего направления имперской политики…
В общем, до дружественных азиатских стран дошли нехорошие слухи о потенциальном сближении.
А Канцлер решил использовать свадьбу внучки в качестве плацдарма для эдакого международного саммита.
Кроме русских князей, в Крым прилетели китайцы, японцы, корейцы, немцы, и… британцы с франко-испанцами.
Вот в такую вот клоаку меня несёт, в то время, когда моя супруга может начать рожать моего наследника в любой момент.
Моего первого ребёнка в обеих жизнях.
От Автора: завтра две главы выйдут в 18.00 по мск.
Глава 3
— Как же странно видеть тебя без пары, дружище, — усмехнулся Арвин, подходя ко мне под ручку с Юлей.
— Ага, сам не могу привыкнуть, — отозвался я, пожав руку своему лучшему другу и кивнув его невесте.
Втроём мы остановились под старой вишней, вдыхая полной грудью свежий морской воздух.
— Поздравил уже новобрачных? — с хитринкой в глазах спросила великая княжна Казанская.
— Да кого там.
